Однако профессора Алан Робок, Брайан Тун, Ричард Турко, Георгий Стенчиков и другие не желали молчать. Последние компьютерные модели показывают, что опасность, исходящая от горящих городов, значительно больше, чем представляли ученые в 1980-х годах. Согласно модели, ограниченная ядерная война между Индией и Пакистаном (эти страны уже воевали четыре раза и всегда готовы сразиться снова) с применением ста таких же бомб, как были сброшены на Хиросиму, приведет к выбросу в стратосферу более пяти миллионов тонн черного углеродистого дыма и копоти. Менее чем через две недели они окутают Землю и будут сохраняться в стратосфере более десяти лет, не пропуская солнечные лучи и снижая температуру настолько, что сельское хозяйство станет по преимуществу невозможно. Это приведет к сокращению глобального производства продуктов питания на 20–40 % за последующие пять лет и, как следствие, к смерти от голода до двух миллиардов человек. Какой бы ужасной ни казалась эта ситуация, но она бледнеет в сравнении с опасностью глобальной ядерной войны между супердержавами с арсеналами из тысяч ядерных боезарядов, от 7 до 80 раз превышающих мощность бомбы, сброшенной на Хиросиму
[314].
Робок, Тун и их сторонники старались убедиться в том, что те, кто имеет доступ к ядерной кнопке, осознают риски. Они годами пытались добраться до высших чиновников в администрации Обамы, но безуспешно. Даже расстроившись, они не отступали и в конце концов добились встречи с Джоном Холдреном, старшим советником Обамы по науке и технологиям, и заместителем госсекретаря по вопросам контроля за вооружениями и международной безопасности Роуз Геттемюллер. Оба чиновника выразили скептицизм по поводу ядерной зимы
[315].
Интересно, насколько осведомлен Трамп о ядерной зиме и что он на самом деле думает о применении ядерного оружия. Его высказывания по поводу ядерного оружия в течение многих лет представляли собой сочетание опасений и бравады. В ноябре 1984 года, в разгар дискуссии 1980-х годов о ядерной зиме, Луи Романо с некоторой издевкой писал о Трампе в Washington Post: «Этим утром в голову Трампа пришла новая идея. Он хочет поговорить об угрозе ядерной войны. Он хочет поговорить о том, как Соединенным Штатам следует вести переговоры с Советами. Он хочет быть переговорщиком». Всегда непритязательный Трамп заверил Романо, что точно знает, как это делать: «Потребуется полтора часа, чтобы узнать о ракетах все, что нужно. Думаю, я в любом случае знаю почти все»
[316].
Во время избирательной кампании Трамп отрицал возможность применения ядерного оружия, но настаивал, что США необходимо быть готовыми к любым обстоятельствам
[317]. За месяц до вступления в должность он высказался более резко: «Соединенные Штаты должны серьезно укреплять и расширять свои ядерные возможности, пока мир не образумится в отношении ядерного оружия»
[318]. Пытаясь пояснить свое высказывание, избранный президент сказал Мике Бжезински на MSNBC: «Пусть будет гонка вооружений. Мы обойдем их на каждом шагу и всех переживем»
[319]. Он снова вернулся к этой теме, сказав Reuters: «Было бы прекрасно, просто мечта, если бы ни у одной страны не было ядерного оружия. Но, если страны собираются его иметь, у нас будет больше всех»
[320].
В феврале 2017 года Reuters сообщило о скандальном телефонном разговоре между президентами Трампом и Путиным — первом после вступления Трампа в должность. Владимир Путин завел речь о возможности продлить действие Договора СНВ‐3 после 2021 года. Трампу пришлось сделать паузу в беседе, чтобы спросить своих советников о содержании договора. Получив информацию, он решительно раскритиковал соглашение и отказался его продлевать. Трамп пожаловался Reuters: «Это однобокая сделка, как все другие сделки, что мы заключили… Она дала им то, чего мы никогда не должны были бы позволять… Наша страна заключала только плохие сделки, у нас не было хороших сделок»
[321]. Голосованием 71: 26 Сенат одобрил этот «плохой» «однобокий» договор, который получил единогласную поддержку Объединенного комитета начальников штабов и семи четырехзвездных адмиралов и генералов, которые руководили всеми стратегическими ядерными силами США.
Не зная, что Трамп может сделать с ядерным оружием, многие согласились с Хиллари Клинтон, когда во время предвыборной кампании она сказала: «Человека, которого можно спровоцировать одним твитом, нельзя допускать к ядерной кнопке»
[322]. В январе 2017 года сенатор от штата Массачусетс Эдвард Марки и представитель штата Калифорния Тэд Лью внесли законопроект, запрещающий президенту наносить первый удар без объявления войны Конгрессом США. Тэд Лью объяснил необходимость восстановить систему сдержек и противовесов и использовать осмотрительность Конгресса в отношении ядерного оружия: «Это пугающая реальность, что США сейчас имеют главнокомандующего, который продемонстрировал незнание ядерной триады, высказал желание быть „непредсказуемым“ в обращении с ядерным оружием, и в статусе избранного президента делал в Twitter огульные заявления о ядерной политике Соединенных Штатов». Эд Марки напомнил народу, что Трамп угрожал применить ядерное оружие, чтобы наказать террористов
[323].
