В общем, к нужной ели мы добрались не раньше, чем через час с небольшим. Солнце уже успело подняться высоко над горизонтом, и снежно-белое покрывало слепило глаза нестерпимым блеском.
Стоило миновать последние деревья на краю леса, как впереди перед нами раскинулось бескрайнее снежное поле, рассеченное надвое лентой реки. Река, разумеется, замерзла, но у нескольких прорубей, видимо, оставленных человеками, кормилась пара лис. Лисы пытались выловить из воды лакомую рыбешку. Они перебегали от проруби к проруби и тыкали в нее чем-то наподобие острог. Судя по их утомленному и крайне недовольному виду, рыбная ловля не имела большого успеха.
Понаблюдав немного за пустыми потугами рыболовов-дилетантов, мы с Шерлоком Заем отправились дальше. Могучая разлапистая ель, стоявшая средь осин и березок, обнаружилась быстро.
Ель была почти сплошь укрыта снегом. У самого ее ствола не было видно ничьих следов. Оно и понятно: если они и были, то за ночь их занесла метель. Ветки, нагруженные сугробами, пригибались к самой земле, и нам далеко не сразу удалось заметить под одной из них небольшую нору с дощатой крышей. Крыша была прикрыта хворостом, а отверстие входа оказалось заткнутым изнутри пучком соломы. Рядом с норой была свалена кучка хвороста, присыпанная снежной пудрой.
– Судя по всему, здесь и проживает наш Янус, – произнес Шерлок Зай.
– Кто-кто? – переспросил я. – Вы уверены, что обитателя норы зовут именно так?
– Стыдитесь, друг мой! Янусом звали двуликое божество.
– И что будем делать? – спросил я, чтобы скрыть неловкость.
– Думаю, неплохо бы с ним побеседовать.
– Но не навредит ли это расследованию? – забеспокоился я.
– Не думаю.
Приблизившись к шалашику из досок, Шерлок Зай постучал по нему подобранной корявой палкой. Ждать пришлось не очень долго. Вскоре по ту сторону соломенной затычки послышался шорох, и она провалилась внутрь. Из образовавшейся дыры высунулась заспанная острая мордочка барсука.
– Чего надо? – не очень любезно спросил тот.
– Прошу прощения за беспокойство, – учтиво начал Шерлок Зай, – но нам хотелось бы переговорить с вами об одном очень деликатном деле.
– Я нищим не подаю! – грубо бросил барсук.
– Мы сами можем подать, если надо, – выпалил я ему в морду. Терпеть не могу хамов! – И наподдать тоже.
Барсук застыл в долгом раздумье, потом буркнул нечто наподобие «входите», повернулся и скрылся в норе.
Пригнувшись, мы последовали за ним и очутились в тесной норе, где со стен и низкого сводчатого потолка свисали белесые корешки и торчали начисто обгрызенные гладкие и толстые корни. Кроме самого барсука в норе находились его жена и двое совсем маленьких барсучат, трусливо жавшихся друг к дружке на мягкой подстилке. В углу стояли две большие коробки, накрытые старыми газетами; возле них – небольшой шаткий столик. Больше ничего в норе не было.
– Слушаю вас, – барсук сложил лапы на груди и выжидающе уставился на нас.
– Разрешите представиться… – Шерлок Зай стянул с ушей наушники.
– Не стоит. Я знаю, кто вы. Ближе к делу.
Барсук был явно настроен враждебно.
– Хорошо. Видите ли, я расследую одно очень любопытное дело…
– Вас послала эта чертова ворона?
– Разрешите внести точность… Простите, как вас зовут?
– Неважно, – грубо отрезал барсук. – Но точность можете внести, только покороче.
– Какой вы… Так вот, меня никто, как вы выразились, сюда не посылал. Она просила меня заняться ее делом.
– Никак не думал, что сыщик навроде вас может взять под свое крылышко такую сволочную натуру, как эта старая карга.
– Что касается вороны, то вы правы: характер у нее далеко не медовый.
– И не только характер, – кивнул барсук, изобразив на морде кривую, пренебрежительную усмешку. – Чертова ворона повадилась ошиваться тут каждый божий день. Мало того, что глотку по часу дерет (просто сил уже никаких нет слушать проклятое карканье), гадит почем зря нам на головы, так еще и присылает сыщика, который чего-то пытается вынюхать.
– Вы заблуждаетесь, я ничего не вынюхиваю. Я веду дело, которым мне поручили заниматься. И я бы попросил вас…
– А я не хочу, чтобы меня просили! – начал наступать на сыщика барсук. – Я хочу, очень хочу, просто невыносимо хочу, чтобы меня и мою семью наконец оставили в покое!
– Вы знаете что-нибудь про сыр? – внезапно спросил Шерлок Зай в ответ на барсучью тираду, во время которой у него ни одна шерстинка на теле не шевельнулась.
– Про сыр? – замер барсук и опустил сжатые кулаки. Всем своим видом он выражал непонимание и растерянность. – Какой еще сыр? При чем здесь сыр?
– Значит, не знаете, – констатировал Шерлок Зай. – А вам, случайно, не знаком некий енот?
– Енот? А он-то сюда каким боком? – еще больше удивился барсук.
– Значит, енота вы знаете?
– Енота знаю, но я не совсем понял…
– К сожалению, я пока тоже. – Шерлок Зай в раздумье почесал за ухом. – А про какого енота вы говорили?
– Да есть тут один, – неохотно пояснил барсук. – Объявился не так давно, до того как снег лег. Рыбу в речке ловит да все что-то вынюхивает, высматривает. У моего дома частенько крутится. Однажды возвращаюсь домой, а его зад из моей норы торчит. Я ему: «Чего надо?» А он: «Извини, говорит, друг барсук, показалось, кто-то внутри кричал». А дома-то никого и не было – жена с детьми на рынок еще с утра утопала. Чего ему надо было, так и не понял.
– Любопытно, – дернул головой Шерлок Зай. – А вы случайно не просили ворону петь?
– Вы в своем уме, господин сыщик? – барсук выразительно повертел когтем у виска. – Да чтоб я это карканье еще и заказывал!
– Но разговаривали с ней?
– Было дело, – кивнул барсук, заметно остывая. – И разговаривал, и просил, и требовал, и даже ругался – все без толку.
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду, что так не делается. Ну, неужели в нашем лесу елок мало? Так ведь нет! Сядет на ветку над самой головой и орет во всю глотку. А у меня дети маленькие – только спать уложишь, а тут она!
– А насчет сыра, значит, вы ничего не слышали?
– Да при чем здесь вообще сыр? Что вы с этим сыром ко мне привязались?!
– Я имею в виду, ворона ничего с собой не приносит? Ну, поесть там. Сыр, например?
– Знаете, как-то не приглядывался, если честно. Да и наплевать мне, – надул щеки барсук. – Меня другое интересует: когда закончится издевательство? Из-за этой дрянной старухи над норой пришлось крышу ставить. Но и ее замучился отмывать каждый день, теперь вот ветками прикрываю. С ними-то попроще: собрал и выкинул. Но веток тоже не напасешься – притащу целую охапку, а утром, как назло, кто-то сопрет. Опять в лес идти приходится. Так-то вот, а вы мне про сыр толкуете.
