Эту книгу я хочу начать с рассказа о типичном околосмертном опыте (ОСО) и нелегком процессе адаптации к этому опыту впоследствии. Данный случай ОСО был вызван тяжелыми осложнениями при родах.
23 сентября 1978 года у меня начинаются первые схватки. К тому времени я уже девять месяцев беременна нашим вторым ребенком – как потом выяснилось, дочерью. Вся беременность протекала в точности как по учебнику. Наконец пришло время, когда акушерка сказала, что нам с мужем пора в больницу. Меня привозят в родильный зал. Акушерка регулярно прослушивает сердце ребенка с помощью большой деревянной трубки [стетоскопа из природного материала]. Отходят воды. В родильном зале становится очень тихо. Все вокруг мечутся и переговариваются приглушенными, но напряженными голосами. Когда я спрашиваю, в чем дело, ни мне, ни моему мужу никто не отвечает. Схватки прекращаются, но я чувствую себя нормально. Тем временем к нам присоединяются гинеколог и еще несколько медсестер. Мы понятия не имеем, что происходит. Мне велят начинать тужиться. «Но у меня же нет схваток!» Но это, похоже, неважно. Продолжается суета с лязгающими щипцами, ножницами, лотками и тампонами. Моему мужу становится плохо, его выводят из родильного зала и оставляют в коридоре.
Вдруг до меня доходит, что я смотрю сверху вниз на женщину, лежащую с ногами на опорах. Я вижу медсестер и врачей в состоянии паники, вижу много крови на кушетке и на полу, вижу, как большие ладони изо всех сил давят на живот женщины, а потом – как рождается ребенок. Его сразу же уносят в другую комнату. У медсестер подавленный вид. Все в ожидании. Из-под моей головы вдруг выдергивают подушку, голова стукается о подголовник. И я опять вижу страшную суету. Я стрелой мчусь сквозь темный туннель. Меня охватывает ошеломляющее чувства покоя и блаженства. Я всем довольна, счастлива, спокойна и умиротворена. Я слышу чудесную музыку. Вижу дивные краски и роскошные цветы всех оттенков радуги на огромном лугу. Вдалеке прекрасный, чистый, теплый свет. Мне обязательно надо туда. Я вижу фигуру в светлых одеяниях. Эта фигура ждет меня и протягивает руку. Все это ощущается как теплый и радушный прием. Рука об руку мы движемся к прекрасному согревающему свету. Затем она отпускает мою руку и оборачивается. Я чувствую, как что-то тянет меня назад. Обнаруживаю, что медсестра с силой бьет меня по щекам и зовет по имени.
Спустя некоторое время я понимаю, где нахожусь, и узнаю, что у моего ребенка дела плохи. Нашей дочери уже нет в живых. Каким мучительным становится это возвращение! Меня тянет вернуться… а куда? Мир не перестает вращаться.
Мой ОСО был вызван кровопотерей во время родов. Поначалу эта кровопотеря прошла для медсестер незамеченной. Должно быть, все слишком сосредоточились на появлении ребенка. И вмешались только в последний момент – выдернули подушку из-под моей головы, начали переливать кровь, и… дальше я не видела. К тому времени я уже достигла райских сфер.
Когда я вернулась из того прекрасного мира после моего удивительного опыта, здешний мир встретил меня холодно, сурово и, главное – без какой-либо тени любви. Медсестра, которой я попыталась рассказать обо всем чудесном, что пережила, отмахнулась со словами, что вскоре мне дадут лекарство, которое поможет мне заснуть, и все будет кончено. Все кончено? Этого я не хотела. Мне не хотелось, чтобы все кончилось. Хотелось обратно. Гинеколог сказал мне, что я еще молода и у меня может быть много других детей, поэтому должна жить дальше и с надеждой смотреть в будущее.
Я перестала рассказывать о том, что со мной произошло. Трудно было подобрать слова, чтобы описать мой опыт, потому что разве можно передать словами то, что я испытала? Но что еще мне оставалось? С кем я могла поговорить? Что со мной? Неужели я сошла с ума?
Единственным человеком, которому я смогла рассказывать мою историю вновь и вновь, стал мой муж. Он слушал и задавал вопросы, хоть и не понимал, что со мной случилось, что означал этот опыт или как он назывался, и была ли я единственной, кто пережил подобное. Я радовалась и до сих пор радуюсь тому, что он оказался настолько хорошим слушателем. Мой ОСО не поставил под угрозу наши отношения. И теперь я понимаю всю ценность этого обстоятельства. Это к слову о безусловной любви! Но мне все-таки казалось, что я – единственный человек, переживший такое. Никто и ни о чем не спрашивал меня, никто не проявлял интереса. Справедливости ради отмечу, что все осложнилось из-за моего положения: как реагировать, когда ждешь объявления о рождении, а вместо этого получаешь извещение о смерти? Многим нелегко воспринимать такие вести, даже не выслушивая рассказы об опыте, подобном моему.
В то время я существовала будто на автопилоте. Хоть я и заботилась о муже и моей старшей дочери, а также гуляла с собакой, думала я о другом. Мысленно я была погружена в свой опыт. Можно ли снова пережить его? Где можно услышать столь же прекрасную музыку, увидеть такие же яркие краски, найти настолько же великолепные цветы, изумительное сияние, испытать такое же обилие безусловной любви? Но неужели я не в себе, если думаю обо всем этом? Что со мной стало?
В своей дипломной работе я предлагала следующую ключевую рекомендацию для специалистов в сфере медицины: «Я была бы чрезвычайно признательна за всего один процент от всех советов, которые теперь можно найти в книгах и статьях по ОСО!» В 1978 году поддержка явно не соответствовала тем же высоким стандартам, как в настоящее время, и если не считать медсестер, гинеколога и акушерки, я ни с кем не виделась. Врач общей практики не навестил меня ни разу, даже по прошествии пары недель. Он вообще не поддерживал со мной связь. Неужели считал, что со мной все в порядке? И я тоже не обращалась к нему: в конце концов, что я могла ему сказать? Я уже пришла к выводу, что мой опыт ненормален и что лучше мне помалкивать о нем. При обследовании у гинеколога не было выявлено никаких нарушений. На механическом уровне я по-прежнему функционировала исправно, и лишь это имело значение. Ни о чем дополнительно меня не спрашивали.
И я продолжала молчать.
Безмолвным поискам я посвятила несколько лет. И когда наконец нашла в библиотеке книгу, в которой упоминался ОСО, с трудом поверила, что и я приобрела такой опыт. Неужели? Я перестала доверять себе. Лишь очень и очень нескоро я набралась смелости и сил поверить в себя, довериться своему опыту, постепенно принять его и найти ему место в своей жизни. Это было непросто. С годами мне удалось разработать довольно удачную стратегию выживания, или, скорее, стратегию бегства. Я бежала от своих чувств и от самой себя. Я брала на себя все больше и больше работы. Бросалась заниматься спортом – и не каким-нибудь, а бегом. Как символично! Я убегала от себя и от моего ОСО. Поначалу способ прекрасно действовал, в том числе и с точки зрения остального мира: я часто оказывалась с букетом в руках на пьедестале почета. Но не этих цветов я добивалась. Я старалась смириться с мнением окружающих, коллег. Мои внутренние конфликты – между тем, что я знала, и тем, что чувствовала, – обострились. Постепенно все начало даваться с трудом.
