Майя с Робертом ехали молча, теперь дорога шла через лес.
Через некоторое время они миновали старую мельницу и по пустым узким дорогам добрались до скал, где перед ними открылось море.
В местечке Нэсунд они свернули направо и поехали в сторону воды. У края дороги то и дело виднелись сугробы.
На небольшой площадке у самого берега стояли полицейский автомобиль, карета скорой помощи и пара других машин. Среди голых деревьев мелькали фигуры людей.
Роберт проехал еще немного, потом завернул в открытые железные ворота и остановился рядом со старым рыбачьим домом — красивым двухэтажным строением из дерева. На парковке стояло еще два автомобиля.
Роберт с Майей вышли из машины и осмотрелись.
Здесь все было спокойно. Похоже, основные поиски велись у воды.
Когда пропадает человек, подумала Майя, всегда есть надежда, что все закончится благополучно, и это плюс. Но впереди нередко ждет горе — это минус.
Она вдохнула влажный морской воздух. В свете фонарей люди двигались как тени.
— Я зайду в дом, проверю, — тихо сказал Роберт.
Майя последовала за ним.
От дровяной печи по-прежнему веяло приятным теплом — похоже, ее топили пару часов назад. На конфорке стояла сковородка с подгоревшим блином, а в мойке — две тарелки с остатками варенья. За столом сидел мужчина лет тридцати пяти, с темной бородой и бледной кожей. Напротив него — пожилая женщина с похожими чертами лица. Майя догадалась, что это его мать.
— Роберт, — произнес Мартин.
Голос не слушался его, выходил только приглушенный шепот.
— Мартин, — сказал Роберт, подошел к другу и обнял его.
Когда Мартин снова сел, его ноги начали постукивать по деревянному полу, словно он не знал, куда себя деть.
— Они говорят, что я должен оставаться тут и ждать, — пробормотал он. — Полицейские. На случай, если Адам вернется домой.
— Разумно, — ответил Роберт.
— Но я хочу искать под водой.
— А вот это не очень разумно. Точнее, полное безумие.
— Водолазы уже сидят наготове. Но сначала собака должна учуять что-то с лодки. Не понимаю, как это возможно — унюхать то, что находится под водой. Я даже не знаю, на что мне надеяться. Если они что-то найдут, то… в такой холод. И столько времени прошло.
Он содрогнулся всем телом, из него буквально сочилось отчаяние.
— Не знаю, знаком ли ты с Майей, — сказал Роберт.
Мартин помотал головой. Они с Майей пожали друг другу руки, а потом Майя обошла стол, чтобы поздороваться с пожилой женщиной.
— Я мама Мартина, — тихо сказала женщина.
— Где Александра? — спросил Роберт.
Повисла пауза.
— Она со своей сестрой, сейчас возвращается из Копенгагена, — ответил наконец Мартин. — Они с Нелли будут тут через несколько часов. Ее родители тоже едут сюда. И мой отец здесь, на берегу.
— Можно я немного осмотрюсь? — спросила Майя, которая чувствовала себя лишней, ведь рядом с Мартином находились его мать и лучший друг.
Мартин кивнул, но Майе показалось, он даже не понял, о чем его спрашивают.
Дом оказался небольшим и красивым. Аутентичный, пронеслось в голове у Майи. Для дома, где живет семья с двумя детьми, вещей было совсем немного. Майя задумалась почему. Из-за принципов или отсутствия интереса? Или просто из-за недостатка средств?
На одной из дверей красовалась яркая надпись АДАМ, сложенная из деревянных букв, и Майя решила заглянуть туда. Она вспомнила одну статью, в которой было написано, что у среднестатистического шведского ребенка около пятисот игрушек, причем все наборы лего считаются как одна единица.
Из дебатов в прессе и на телевидении у Майи сложилось впечатление, что даже у самых маленьких детей есть собственный телевизор или, по крайней мере, планшет. Теперь ведь даже двухлетки не вылезают из сети.
Однако в комнате Адама изобилия не наблюдалось.
Вдоль стены тянулся стеллаж с фотографиями и игрушками. Тут пазл, там машинка. Ящик с деревянными кубиками и гора мягких игрушек.
На стенах рисунки, фотографии рыб и прочих морских обитателей, множество изображений драконов всех размеров и мастей. Кровать помятая, как будто мальчик только что встал с постели. На подушке тряпичная кукла с потрепанной головой.
Майя присела на корточки и положила ладонь на мятую простыню. Наклонилась и заглянула под кровать. Ничего не увидела, кроме жестяной коробки и нескольких клубов пыли, которые заплясали от ее движений.
Майя достала коробку и открыла. Внутри лежала целая коллекция камней: гладких, круглых, в форме сердечка, напоминающих стекло. Майя провела по ним рукой и, подняв взгляд, выглянула в ближайшее окно, которое выходило на замерзший сад.
В спальню Мартина и Александры, где виднелась не застеленная двуспальная кровать, Майя заходить не стала, чтобы не вторгаться в столь интимное пространство, а вот соседняя комната с телевизором показалась ей не такой личной. Отсюда, если смотреть между деревьев, открывался вид на море. Майя видела людей на берегу, движение — кто-то на скалах, кто-то в воде, а кто-то на парковке.
Она заметила, что так и держит в руке камушек, ощущает кончиками пальцев его гладкую поверхность.
Адам, подумала она и представила перед собой маленького светленького мальчика с круглыми щеками, которого она видела на фотографиях.
Адам, Адам.
Куда же ты пропал?
Майя вернулась в комнату мальчика и взяла одну из фотографий. Может быть, полиции она понадобится, если будет решено продолжить поиски на суше. Затем Майя вернулась на кухню, где Роберт сидел, положив руку на плечо друга.
— Я схожу туда, — прошептала Майя, кивая в сторону моря. Она незаметно протянула Роберту фотографию.
Выйдя на улицу, она постояла на крыльце, а потом медленно зашагала по направлению к берегу. С одной стороны вдоль сада тянулись яблони и живая изгородь из шведской рябины, которой из года в год приходилось вести неравную борьбу с неутомимыми западными ветрами. Стволы и ветви превратились в застывшие фигуры с костлявыми кривыми руками и ногами, склонившиеся под невидимым гнетом ветра.
По другую сторону росли приклонившиеся к земле лиственные деревья и сосны. Под ногами у Майи хрустели желуди, мелкая хвоя и полусгнившие прошлогодние листья. На ветвях деревьев жемчужными бусами застыли капли воды, они были повсюду, сотни, тысячи перламутровых бусинок, словно заколдованных морозом, в ожидании, когда природа снова пробудится ото сна, и тогда капли проснутся, отпустят ветку и обрушатся на землю синхронным водопадом.
У самого моря возвышались утесы, похожие на морщинистых доисторических ящеров, а между ними образовался залив с небольшим галечным пляжем, где то и дело попадались полусгнившие водоросли и выброшенные на берег медузы.
