— Значит, еще одно убийство… — с тоской произнесла
Рита, когда мы коротко объяснили, кто мы и зачем приехали. — Если честно,
я о делах Андрея мало что знала. Конечно, кое-что до меня доходило, но ничего
конкретного.
— Вы слышали фамилию Ремизов?
— Нет, — покачала Рита головой.
Я протянула ей фотографию.
— А этого человека вы знаете?
— По-моему, его зовут Виктор.., отчество не помню… Да,
Виктор, точно. Он приезжал к Андрею недели за две до его гибели.
— Что ему было нужно, Андрей не рассказывал?
— Нет.
— Вспомните, может, все-таки он что-то говорил об этом
человеке?
— Нет. Точно нет. Он, видимо, сначала звонил Андрею, и,
когда пришел, Андрей велел проводить его в кабинет. Потом я им кофе принесла.
Помню только, они на «ты» разговаривали. Пробыл он у Андрея недолго, тому надо
было куда-то ехать, из кабинета вышли вместе. Вот и все. Фамилия у него
какая-то простая, но я не запомнила.
— Андрей казался взволнованным после разговора с ним?
— Нет. Ничего подобного. А почему он вас интересует?
— Мы считаем, что он причастен к гибели нашего друга.
— Вы думаете, эти убийства связаны? — вздохнула
Рита.
— Почему бы и нет? Ваш шеф мог, к примеру, отдать
что-то родственнику на хранение.
— Деньги?
— Почему деньги?
— Ну… — Девушка смутилась. — Мне сказали, что
Андрей якобы все продал, а денег не нашли.
— Якобы? — вскинул голову Матвей.
— Я же сказала, о делах он со мной не говорил. Обещал
только, что поженимся. Но я уже не очень верила…
— Почему?
— Он же был женат. Жена больная, у нее рак обнаружили,
это он мне сказал. Может, так и есть, а может, врал, чтобы я не приставала с
разводом.
— Какие у них были отношения с женой?
— Если ему верить, то никаких. Он ее не любил, детей не
было. Он считал, что она ему всю жизнь сгубила.
— Хороший повод развестись;
— Не все так просто. Развод, раздел имущества,
общественное мнение: жена, можно сказать, при смерти, а он другую завел… И еще…
Мне кажется, он ее боялся.
— То есть она знала о нем что-то такое…
— Нет. Просто боялся. Есть такие мужья, которые боятся
жен. Звонят без конца, переживают, что же она об их делишках знает… Вот и он
был таким: только бы его Алина чего не узнала… А мне говорил, что у нее есть
любовник. Почему бы, спрашивается, не разойтись? Я так однажды и спросила
напрямую. А он что-то нести начал, ее оправдывать: она, мол, чувствует себя покинутой
и все такое прочее.
— А не говорил, кто он такой, ее любовник?
— Нет. Да мне и неинтересно. Я хотела выйти за Андрея
замуж. Если честно, меня даже его деньги не особо интересовали. Вера надо мной
смеялась, а я его.., любила. По-настоящему. Не знаю за что. И он меня любил. У
него сколько баб до меня было, а потом… Я даже ничего не требовала, он сам… За
неделю до смерти он меня в отпуск отправил. Езжай, говорит, к родителям. Я за
тобой приеду. Каждый день мне звонил, планы строил: купим домик возле моря,
будем жить, растить детей. Он даже дом присмотрел в Гаграх. Какой-то друг у
него там, прислал фотографии по электронной почте.
— Возможно, он чего-то боялся, оттого и хотел уехать?
— Не знаю, мне он ничего не говорил. Если честно, не
заметила я, чтобы он боялся. Наоборот. Вроде бы ждал от жизни праздника. Он… —
Рита вздохнула и посмотрела куда-то поверх моего плеча. — Он мне звонил в
тот вечер. Потом я в милиции узнала, что буквально за несколько минут до своей
смерти. Сказал, что все в порядке. Я спросила: «Что все?» — а он рассмеялся,
довольный такой. Сказал, что утром приедет. Часов в девять велел ждать и быть
готовой к отъезду. Я спросила, куда поедем, а он хохочет, завтра, мол, все
расскажу. Потом вдруг говорит: «Нет, не буду ждать утра, сейчас поеду. Два
часа, и мы вместе». А я по голосу поняла, что он выпил, стала его отговаривать,
потому что он на даче был и шофера уже отпустил. Я спросила, почему он на даче,
и Андрей сказал, что не хочет быть в доме. Хотя жена в то время в больнице
лежала. Дома, говорит, дышать нечем. Утром он не приехал. Я звонила несколько
раз, нервничала. Собралась ехать в город, и тут позвонили из банка. А потом
милиция, вопросы… До сих пор еще в себя не приду. Да, и вот еще что. Он
родственников жены терпеть не мог. Так что вряд ли бы отдал на хранение что-то
ее брату. Это исключено.
Больше у меня вопросов не было. Рита прощалась с нами с
заметным сожалением. На Матвея смотрела с тоской, мне было почему-то неприятно
наблюдать это, а еще было очень ее жаль.
— Вам надо в город возвращаться, — сказала
я, — на работу устраиваться. И вообще: начинать новую жизнь.
— Хм, легко сказать, — пожала она плечами.
Мне хотелось обсудить услышанное, оттого я, садясь в машину,
спросила Матвея:
— Что ты думаешь обо всем этом?
— Кто-то из них врет, — пожал плечами
Матвей. — Алина говорит одно, две подружки совсем другое. Если верить
подружкам, Павлов никогда не отдал бы диск с какой-то ценной информацией Диме.
Жена такой возможности не отрицает. Значит, диск отдала брату, скорее всего,
она.
— Конечно, — кивнула я. — Потому что боялась
Ремизова. Но он послал людей в офис…
Матвей взглянул с недовольством и перебил:
— Убивать бывшего дружка, не получив от него то, что
тебе нужно, глупость.
— Но Диму же убили, — нахмурилась я.
— Вот именно. И люди, которые это сделали,
представляются мне весьма недалекими. А Ремизов обязан быть умным, если имеет
сейчас то, что имеет, а не лежит на кладбище, где покоятся герои девяностых.
Впрочем, ты тогда в куклы играла, и тебе трудно понять…
— Слушай, а что, по-твоему, записано на том
диске? — все-таки спросила я. Мне эта мысль покоя не давала.
— Не знаю, — пожал Матвей плечами.
— А если там, к примеру, компромат? На Ремизова?
Логично предположить…
Матвей посмотрел на меня очень пристально. Я даже хотела
посоветовать ему не отвлекаться от дороги, раз он за рулем.
— Ерунда. Ну, допустим, у вдовы компромат на него. И
что?
