В чем же дело? Отчасти в том, что лишь относительно малая доля женщин готова вести несбалансированную жизнь и жертвовать семьей ради карьеры. То есть женщины предпочитают гармонию в жизни, поскольку это делает их счастливее. Но обратная сторона медали состоит в том, что современные семьи еще не научились привлекать отца для постоянного ухода за детьми, что позволило бы его жене стать директором компании и при этом быть счастливой в браке и растить прекрасных детей.
Что здесь может сделать школа? Включить в школьную программу обсуждение будущего семейной системы. Помочь нашим сыновьям и дочерям освободиться от жестких ролевых моделей прошлого и приспособиться к более гибким ролям будущего. С каждым годом нам становится очевиднее, что любая страна, которая хочет стать глобальным лидером и стремится, чтобы ее граждане жили полной жизнью, должна добиваться, чтобы человек сам решал, какую роль он хочет играть – родителя или работника – в зависимости от талантов и мотивации, и не считал, что его судьба определяется биологией.
Как школа поможет мальчикам перейти от ставки на силу к ставке на интеллект
В будущем большинство физической работы на производстве и строительстве будет заменено умственной – роботами и искусственным интеллектом. Если ваш сын хочет стать сварщиком и получить хорошую работу, ему понадобятся физика и химия. Если он собирается зарабатывать на жизнь компьютерами, ему придется научиться кодировать, программировать, разрабатывать программное обеспечение. Дедушке и папе приходилось работать с устройствами вроде автомобилей, холодильников и термостатов, а вашему сыну придется разбираться, как эти устройства получают данные и обмениваются ими при помощи встроенных датчиков. То есть ему придется овладеть интернетом вещей. А каков общий знаменатель для всего этого? Его ум. Ум, получивший образование, приспособленное для мальчиков.
Как же мальчику, не склонному к науке, найти свой, мальчишеский способ задействовать ум? Для этого ему нужна конкретная цель. Если у мальчика есть конкретная цель стать сварщиком, это станет для него мощным стимулом изучать физику и химию, поскольку без них невозможно стать высококвалифицированным сварщиком, который много зарабатывает. Что для этого может сделать школа? Усилить профессиональное образование. Но ведь в наши дни профессию в школе, наоборот, дают все реже.
В Японии среднее профессиональное образование становится все популярнее, постоянно запускаются новые программы, и в результате 23 % выпускников оканчивают школы с профессионально-техническим уклоном. В результате 99,6 % выпускников профессионально-технических школ в Японии получают работу сразу после окончания
{68}. Психологические и экономические преимущества такой системы можно перечислять бесконечно (кстати, в некоторые японские школы активно набирают студентов-иностранцев
{69}).
Есть и другая черта наших школ, которая усугубляет кризис мальчиков. Девочки развивают у себя эмоциональный интеллект в ходе социализации: чувствовать и учитывать чужие эмоции – традиционно женское качество. А у мальчиков наблюдается головокружительный разрыв между героическим интеллектом, за который наших сыновей уважали в прошлом, и эмоциональным, необходимым для успеха вашего сына в будущем. Но лишь в единичных школах прививают навыки коммуникации и эмпатии, чтобы помочь мальчикам приспособиться к этим переменам.
Вот почему я считаю, что эмоциональный интеллект – залог будущего успеха вашего сына: чем сильнее совершенствуется искусственный интеллект, тем больше нам требуется заполнить эмоциональную пустоту, а сделать это могут только люди. Следовательно, профессии, связанные с заботой о людях (здравоохранение, уход на дому и другие профессии, где сейчас преобладают женщины), будут процветать, а типично мужские профессии пойдут на спад.
Но разве искусственный интеллект не сможет имитировать эмоциональный, как в фильме «Она»? В какой-то степени сможет, но за время профессиональной жизни вашего сына искусственный интеллект не сумеет заменить эмоциональный интеллект отца, супруга или сиделки со всеми его тонкостями, например, он едва ли научится по-настоящему чутко реагировать на мимику и жесты, на паузы в разговоре, на зрительный контакт. Едва ли он сообразит, когда слушать, а когда говорить, когда проявлять инициативу, а когда соблюдать дистанцию. Это неизбежные недостатки искусственного интеллекта, из-за которых мы будем все сильнее ценить тех, кто способен их восполнить (и все щедрее им платить).
Можно ли научиться эмпатии и эмоциональному интеллекту, или это какое-то особое душевное качество, более свойственное женщинам и девочкам? Исследования показывают, что если просто наблюдать за мужчинами и женщинами в обыденной жизни, женщины чувствуют эмоции окружающих тоньше, чем мужчины. Но вот что удивительно: если представителям обоих полов платить за то, что они точно улавливают чужие эмоции, разница в эмпатии между полами исчезает!
{70} Что из этого следует? У мальчиков и мужчин есть латентные способности к эмпатии, есть скрытый эмоциональный интеллект, просто надо дать им понять, что если они будут проявлять эти свои качества, мы это оценим.
Конечно, иногда эмоциональный интеллект настолько недоразвит, что объединяющим механизмом, в сущности, служит ненависть, как среди твердолобых поборников превосходства белой расы, однако даже в таких случаях группы «Жизнь после ненависти» («Life After Hate») вполне сумели избавить тысячи людей от ненависти и заменить ее эмпатией, любовью и умением прощать себя
{71}. Таким образом, есть способы научить эмпатии и развить эмоциональный интеллект даже у тех, кто на первый взгляд безнадежен.
Обучение эмпатии и развитие эмоционального интеллекта полезно и в другом отношении: если те, кто полны ненависти, способны научиться эмпатии, возможно, мы сможем развить у себя эмпатию к тем, кто полон ненависти. Когда мы способны отвечать на ненависть только ненавистью, то тренируем мозг ненавидеть и ослабляем его способность сочувствовать. То есть в чем-то уподобляемся ненавистному врагу.
В чем здесь поможет школа? Сейчас наши школы получают деньги на программы борьбы со школьной травлей. Однако у тех, кто травит, и тех, кого травят, есть три общие черты: плохая успеваемость, низкая самооценка и неразвитые социальные навыки. Причем чаще всего их объединяет именно плохая успеваемость
{72}. А если у того, кто травит, и у того, кого травят, есть общее слабое место, значит, надо одновременно научить и того и другого, как это исправить, и тогда мы получим суммарно положительный результат. Поскольку эмпатии и эмоциональному интеллекту можно научить, а эти навыки необходимы для подготовки наших сыновей к самым востребованным профессиям, нужно включить соответствующие занятия в школьную программу в годы формирования личности. (О том, как осуществить это на практике, мы поговорим в Части V – «Героизм и здоровье»).
