- Холодная ночь, не правда ли? - спросил он.
- Да, точно... - Сондра пожала плечами. – Вам надо найти способ согреться, понимаете, о чем я? - oна улыбнулась и затянулась сигаретой.
- Да, - на нем было длинное, горохово-зеленое пальто, руки засунуты глубоко в карманы. Ветер растрепал пряди волос по морщинистому лбу. Он быстро переместил свой вес с одной ноги на другую, стараясь не встречаться с ней взглядом. - Да, так сколько мне будет стоить согреться, а?
Сондра улыбнулась.
- Зависит от того, что вы хотите согреть. И как долго.
- Да? Ну... как насчет минета?
- Двадцать пять.
- Зол... - oн сделал паузу, отошел от стены и занервничал. - Золотой дождик?
Сондра немедленно отвернулась от него.
- Нет. Другой угол.
Мужчина сунул руки глубже в карманы и поспешил прочь, как будто его ударили.
- Взяла, - сказала Хильди, выходя из "Донат Хэвен". - Круллер, верно?
Она являлась миниатюрной азиаткой с пурпурной полосой, спускающейся по длинным черным волосам на левой стороне.
- Да.
- У них был только с ванильной глазурью, - oна передала круллер, завернутый в салфетку.
Сондра выбросила сигарету и кусанула пончик. В течение почти часа она жаждала чего-то сладкого, одно из тех желаний, которые ноют, как нарывающий зуб. Жуя пончик, она пожалела, что взяла его; вкус напомнил ей последний раз, когда она видела свою дочь.
- Есть новости от Чейза? - спросила Хильди, снова залезая в пакет.
- Не-а.
Вытащив покрытую шоколадной глазурью палочку с заварным кремом, Хильди скомкала пакет и бросила его на тротуар.
- Что с ним, мать его, случилось? - раздраженно буркнула она. - Он должен был быть здесь сорок пять минут назад.
- Если достанет кокс, - напомнила Сондра. - Может у него не получилось.
- Да, - Хильди откусила кусочек палочки и замурлыкала от удовольствия.
Сондра посмотрела на круллер, вспомнив улыбку на лице Мэгги, когда та ела свой пончик два месяца назад. Сондра навещала ее в Коннектикуте, и они провели день вместе.
- Моя дочь любит их, - тихо сказала Сондра, улыбаясь.
- Не знала, что у тебя есть дочь, - пробормотала Хильди.
- Да. Мэгги. Ей шесть лет.
- Боже, это хорошо. И как она выглядит?
Сондра вновь откусила круллер и вытерла губы салфеткой.
- Кудрявые светлые волосы, большие голубые глаза. А умненькая! Она стала говорить задолго до того возраста, как это начала делать я. Конечно, меня не было рядом, когда все произошло; я работала на того урода Седрика. Пока кто-то не сделал милость всему гребаному миру и не воткнул нож в шею этого мудака, – в ее голосе послышалась горечь. – Его нашли в мусорном баке позади итальянского ресторана на Бродвее.
- Да. Слышала об этом.
- Лучшее, что случилось после изобретения пенициллина, - oна перевернула в руке недоеденный круллер. - Она живет с моей сестрой в Коннектикуте. Я имею в виду Мэгги. Я ненавижу свою сестру, а она ненавидит меня. Но она любит детей, поэтому я решила, что для Мэгги так будет лучше, - oна снова собралась откусить пончик, но передумала. - Я стараюсь навещать ее почаще.
Она завернула в салфетку серповидные остатки круллера и выбросила их.
Мимо прошли два молодых латиноамериканца, один из которых держал в руках портативную стереосистему, пульсирующую от мощного ритма. Оба улыбнулись Сондре и Хильди.
- Ты выбросила свой круллер, - сказала Хильди, обвивая губами край пончика.
Когда она отодвинула его от себя, кусочек заварного крема прилип к нижней губе, и она слизнула его кончиком языка.
- Больше не голодна.
- Эй, - прозвучал голос. - Мне понравилось, как ты ела.
Они повернулись и увидели подошедшего мужчину в дождевике, его глаза с улыбкой смотрели на Хильди. У него были вьющиеся волосы, редеющие кверху, и очень густые брови, спутанные с ресницами.
- Да? – проронила Хильди с ухмылкой.
- Да, - oн встал перед ней. - Думаешь, ты могла бы попробовать мою палочку с кремом?
- Если будешь себя хорошо вести, я съем всю твою чертову выпечку, дружочек.
- Да? - eго голова качалась вверх-вниз. - Да, конечно, я думаю, все будет нормально. Что скажешь, если мы немного пройдемся и поговорим об этом?
Хильди повернулась к Сондре и протянула ей свой пончик.
- Хочешь доесть?
Но прежде чем та успела ответить, мужчина ухмыльнулся и сказал:
- Нет, нет, возьми с собой, - его голова покачивалась, как надувной мяч на волнах прибоя.
- Увидимся, - бросила Сондра отходящей с мужчиной Хильди.
Она закурила еще одну сигарету и пошла по тротуару. Дул ледяной ветер, и ноги в чулках болели от холода. Ей было двадцать три года, но морщины вокруг ее глаз и рта, хотя и не глубокие, делали ее выглядящей старше тридцати.
- Эй, детка, - произнес невнятный голос.
К ней подошел толстый растрепанный мужчина лет пятидесяти. Когда он находился еще в нескольких футах от нее, она уже учуяла запах джина в его дыхании и на передней части пальто.
- И что ты делаешь на таком холоде, а?
- Жду свой лимузин, спасибо, - oна вернулась к стене.
- Ой, да ладно, дорогуша. Сколько? Двадцать баксов? У меня есть двадцать долларов.
- Извини.
- Ну давай, детка.
- Проходи.
- Ты же не собираешься меня отвергнуть, а?
- Иди спать и трахай себя сам, друочек, - отрезала она.
Он смеясь качнулся по направлению к ней.
- Сам не могу с этим справиться, - oн хихикнул. - Нужна чья-то помощь. Может дашь мне руку? - oн шагнул вперед и потянулся к ее руке.
- Эй, эй! Отвали!
Он закатился напряженным хриплым смехом.
- А то что, милая, вызовешь копов? - eго смех перешел в кашель, и через мгновение он согнулся, держась за живот. Он сплюнул, затем распрямился и сделал еще один шаг к ней. - Давай, детка, давай немного...
- Извините.
Сондра обернулась, услышав глубокий, чистый голос. Поразительно высокая фигура стояла рядом с углом здания, скрытая в тени, руки мужчины были засунуты в карманы длинного черного пальто.
- Ты вроде сказал, что попробуешь найти себе компанию в другом месте? - сказал он пьяному голосом, чуть громче шепота.
Пьяный раздраженно махнул рукой.
- О, отвали, я просто хочу немного развлечься. Кто, черт возьми, ты думаешь, ты...
