Косметика на лице японки вызвала жгучую зависть.
Вот бы сейчас покрыть лицо стойким тонированным кремом, нанести тушь на ресницы, подкручивая их щеточкой; слегка затенить веки светло-голубым с блестками; накрасить губы увлажняющей ароматной помадой в сочный цвет спелой черешни, а в качестве последнего штриха использовать духи — и вновь почувствовать себя человеком.
Лариса поставила вазу на декоративный выступ между колоннами и, вернулась к дивану, чтобы со стороны оценить интерьер.
— Где лучше разместить эту вещь: здесь или там? — спросила Лариса, указывая на другую половину зала, где настенная роспись была значительно темнее.
— Не нахожу разницы, — уныло пробормотал Эйнар.
— Тогда объясню. Между колоннами на фоне белого цветка вещь смотрится лучше, рисунок четче, и в какую бы дверь ты не вошел, ее всегда видно.
— Согласен, — равнодушно сказал Эйнар.
Лариса подбежала к полюбившемуся дивану, уселась на него.
Эйнар направился к ней, но шагов за пять до дивана остановился, понюхал воздух, подняв голову, прошел вдоль невидимой черты, не решаясь пересечь ее и снова остановился.
Поймав его взгляд, Лариса полностью развернулась и подобрала под себя ноги, как будто под диваном прятался крокодил, готовый в любой момент схватить ее за пятку.
Игра затягивала. Крепла уверенность в способности управлять прирученным рыжим хищником, больше не представляющим для нее угрозы. В пылу азарта Лариса решила немного подразнить нелианца.
Вскочила с дивана, подняла первую попавшуюся маленькую коробку. От встряски активизировался лежавший в коробке прыгающий брелок — изобретение Веника. Реактивным снарядом он пробил картон на пути вверх. Ларисе чудом удалось перехватить его левой рукой на лету.
“Спасибо Вове за бросание ластика с последней парты”.
Девушка переложила мягкий шарик в правую руку и, стоя в спортивной готовности, задумчиво пожимала его. Подумывала, если бросить брелок в сторону Эйнара, прыгнет ли тот за ним, как прыгает пес, ловя запущенную в воздух палку.
Нелианец мельком глянул на мяч в руке подруги, после чего загрузил роботов новыми распоряжениями. Лариса потеряла надежду на его инициативу.
“Давай поиграем. Я покажу освоенные трюки, и ты немного разомнешься. Народная марсианская забава станет отличным занятием. Хочу научить тебя веселиться. Ну, если копать до глубины, я хочу тебя очеловечить. И верю, что смогу. Людям нравится веселиться, а тебе?… Что ты смотришь на меня так серьезно? Ну, давай, поиграй со мной в мячик… Лови!”
Лариса вложила всю силу в запуск брелка. Пролетев над головой Эйнара, который, к ее разочарованию даже не пошевелился (И куда исчез его охотничий инстинкт? Разве ему не должно нравиться преследовать движущиеся объекты? Даже объекты без живой энергии?), мяч врезался в колонну. От нее отскочил к стене, а от стены к другой колонне и далее начал летать по всему зеленом залу, пересекая его вдоль и поперек. С каждым новым ударом росла скорость полета марсианского брелка. Мяч носился под потолком, сбивая с фресок лак. Лариса не успевала отслеживать глазами его перемещение, она мечтала о возможности спрятаться за коробками и надеялась, что шальной мяч не угодит ей в голову. Справедливо Веника не приняла научная комиссия. Юный марсианин умудрился создать оружие вместо детской игрушки. Девушка прислушивалась к стуку ударов мяча, но это был ненадежный способ ориентирования. Она напрягла мышцы, замерев в позе ковбоя на дуэли. Как жаль, что для нелианки непозволительно притаиться за баррикадой из коробок.
Эйнар сохранял спокойствие. Ему удавалось то, что никак не получалось у Ларисы — отслеживать перемещение мячика. Девушка сердилась, что он оставался на месте, не собираясь ее прикрывать.
“Ну, да! Тебе не страшно. Ремас… Тьфу! Вот эгоист! Ну я тебе…”
Брелок, встретившись с перилами лестницы, полетел вниз. Непонятно как определив траекторию его полета, Эйнар без лишней спешки подставил на его пути открытую ладонь и едва мяч коснулся ее, сомкнул пальцы. После короткого взгляда на Ларису он крепко сжал пальцы и открыв ладонь, высыпал на пол блестящие крошки.
“Вот так мы веселились. Я больше не дружу с тобой, Эйнар. Потому что ты скучный. Неужели, таков общий порок всех программистов вселенной?”
— Я вынужден попросить не устраивать больше для себя и для меня испытаний, — приказным тоном произнес Эйнар. Он подошел к девушке и заботливо тронул ее за руку.
— Я больше не буду, — Лариса пролепетала как нашкодивший ребенок. — Обещаю.
Эйнар прошел к лестнице, где два робота прятались во время атаки прыгающего брелка, и обратился к ним:
— Почистите здесь все, чтобы не осталось чужих запахов.
— Все будет сделано, господин, — скрипнул меньший робот.
Лариса приметила торчащую из верхней коробки тонкую жердь и белый отсвет около нее.
Терзаемая сомнениями, тот ли это парусник “Мечта”, прилежно собранный отцом, она подошла ближе. Постояла немного, разглядывая предмет и протянула руки, чтобы вытащить модель из коробки, но не смогла до нее достать и обернулась попросить Эйнара помочь.
Эйнар будто испарился, роботы — тоже. Осмотрев опустевший зал, Лариса подумала, куда бы он мог пойти. Первая пришедшая в голову мысль позвала в коридор, ведущий к залу Славы. Туда же притягивало и чувство теплого вафельного полотенца на груди. Лариса рванула туда почти бегом и затормозила только на пороге коридора, обозначенного красной линией.
Нелианец быстро удалялся. Его тень плыла на полу, заслоняя трехмерные облака. Девушка застыла, исполненная нерешительности и желания подбежать, дернуть его за “хвостик”, так красиво расположившийся на спине и открывавший длинную, изящную но при этом вполне крепкую для мужчины шею.
“У меня нет права подходить к нему со спины”, — своевременно вспомнила Лариса. — “Глупые предрассудки! Как они меня достали! Так что делать? Перейти второй этаж и спуститься, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. Почему Эйнар не хочет оборачиваться? Он ведь чувствует меня. Раз уж я непонятно как смогла почувствовать его… Может, ему надоели мои странности. Попробую позвать. А не придет, вернусь обратно. Роботы помогут мне достать парусник из коробки».
Лариса окликнула Эйнара. Он остановился вдали, у одного из полукруглых окон, и полностью развернулся, но навстречу не пошел, ожидая, что девушка подойдет к нему.
И она подошла. Краткий путь стал для нее очередным испытанием. Скользкий пол в ее воображении стелился подиумом, покрытым неравномерно движущимися фигурами. Объемные лепестки цветов покачивались головами восторженных зрителей. Ветви за открытыми окнами приветствовали ее бурей аплодисментов. Огни нелианских глаз мерцали в полумраке вспышками фотоаппарата. Только если супермодель боится упасть с подиума, подвернувшись на высоких каблуках, Лариса боялась, как бы подошва ее обуви не произвела сильного шума при соприкосновении с каменными плитами.
