Она давно скрылась на кухне, а я все ещё стоял и смотрел на свои руки.
«Кухня. Она на кухне. Что она там забыла? Надо к ней присоединиться»
– Доброго здравия, господин, – выдернуло меня из оцепенения приветствие Дженни.
– Доброго, – буркнул я и ретировался так быстро, как будто бежал с места преступления.
Так быстро я собирался только на войне. Хотелось ещё раз увидеть её. Разрушить первое впечатление. Разочароваться.
«Может, мне показалось? Я видел её всего ничего. А голос? Глубокий, мягкий, чистый. Таким только петь. Я не знаю её характера. Как она себя ведёт? Как ходит?»
Мои мысли хаотично скакали с места на место.
– Зачем тебе это, Генри? Такое ощущение, что ты влюбился в эту девушку. Любовь с первого взгляда? Такого не бывает, – прошептал я себе под нос.
Холодная вода не помогала, как и прохладный ветер через настежь открытое окно. Да и возбуждение не отпускало.
– Ты что, подросток? Что за ведьма? Околдовала одним своим появлением.
Пока грыз себя и плавился от своих эмоций и ощущений, прошло достаточно времени. Я всё никак не мог покинуть комнату. Боясь, с одной стороны, что наваждение пропадёт и останется только глубокое разочарование, а с другой, что всё окажется ещё более опасным, метался по комнате, как заведённый, пока не вышел на лестничную площадку и не услышал мужские голоса. Я совсем забыл, что Алекс и Артур ещё здесь.
Как я спустился вниз и оказался в гостиной рядом с друзьями, останется для меня загадкой. Так быстро это произошло.
«Да, я ревную» – стало для меня откровением.
Глава 11. Неизбежность
Маша
«Боже мой! Что это было? Как же неудобно. Ну что я за неуклюжая клуша, а? Налетела на мужика и вцепилась в него, как клещ. Не отдерёшь. Стыдно-то как!»
Щёки горели, сердце колотилось, как припадочное, поджилки тряслись, адреналин в крови зашкаливал. Никогда такого чувства не испытывала. Я хоть и корила себя и ругала на чём свет стоит, но не чувствовала виноватой. В чём, спрашивается? Ну, споткнулась. Не дали мне упасть. Я извинилась. На этом всё. Всякое бывает. Наши люди не особо церемонится, когда утром на работу спешат или домой направляются – уставшие, вымотанные, что физически, что морально. О баталиях в очередях я и не говорю. Только здесь всё по-другому. Начиная с утреннего моциона, весь день и даже уход на покой ночью – всё иначе.
Такое ощущение, что я попала в вязкий кисель. Резкая перемена быстрой, скоротечной жизни, гонки на выживание (точнее – существование) на размеренную жизнь, где надо соблюдать не только этикет за столом, правила поведения, но и скорость передвижения, – была такой внезапной, что я чувствовала себя очень разбитой.
Да и синдром отмены, который чаще бывает у алкоголиков, наркоманов и больных, сидящих на гормонах, не добавлял настроения. Чистый воздух кружил голову. Без привычного городского смога казалось, что лёгкие, как выброшенные на берег рыбки, задыхаются.
А общение? Хорошо здесь мало людей и не надо с ними много говорить (хотя это тоже ненормально, если ты из современного города попадаешь в место, где на квадратный километр один-два человека против нескольких сотен).
Но и эти несколько слов надо было произносить с оглядкой. А что подумает этот джентльмен? Дама упала ему в объятия и свалила, оставив мужчину в шоке. Может, мне надо было притвориться, что стало дурно? Вроде, в прошлые времена, среди знатных дам это очень практиковалось.
Чего стоило взять и обмякнуть на руках мужчины? Довольно интересного мужчины. Господи! Он такой красивый. Надо признать. Чёрные волосы, худое вытянутое лицо. Глубоко посаженные тёмные глаза (о цвете можно поспорить, мне вообще показалось, что у него были расширены зрачки), прямой нос, красивый рот и упрямый подбородок.
А тело? Стройное, жилистое. Он на полголовы выше меня. Моё тело просто прильнуло к его. Как мокрая ткань к голой коже. Точное определение. Мои ноздри щекотал его такой мужской запах. Мыло, зубной порошок, конский пот. Влажность делала запах более насыщенным. И, кажется, он был возбужден. Или у них бельё не носят и фиксировать нечем. Но тогда…
«Господи, спаси меня! Это какой у него должен быть прибор?»
Щёки и шея запылали ещё больше. О чём я думаю? Идиотка. Никогда на меня не оказывал такое влияние ни один мужчина. Это ненормально. Точно. Здесь воздух другой. На меня так действует стресс. Это уже объяснение.
За время, что я прогоняла мысли, как необъезженных коней по извилинам мозга, сразу выпила две чашки воды и попыталась вернуть себе самообладание. Моё шаткое, да, впрочем, незавидное положение попаданки угнетало меня всё время. А сейчас, став из проблемы отложенной проблемой настоящей, я могла ожидать только милости от хозяина дома. Надеюсь, что не его я облапала? Тогда мне конец.
Вспомнились тёплые руки на талии. Кожа спины отчётливо помнила прикосновение. По спине пробежался холодок. Я запуталась в шаль.
– Так. Расслабься. Зачем мы пришли на кухню? Чтобы приготовить завтрак. Сколько нас человек? Неважно. С гостями сами разберутся. Приготовлю оладьи. Сметана есть. Так что перебьёмся, пока не придут Грета и кухарка.
– Вы здесь? Дорого утра, леди Мария! Господа приехали вчера вечером. Я даже не знаю, что делать. Подам чай с вчерашними пирогами. Как думаете? – подскочила ко мне Дженни.
– Я тут кое-что собиралась приготовить для Лиззи и себя. Но можно и для господ что-нибудь сообразить, – кивнула я.
– Вы ангел, леди Мария! Просто спасёте меня.
Активность девушки немного отвлекла меня от мрачных дум, пока мы готовили завтрак: Дженни подогревала пироги и заваривала чай (я не стала настаивать на своём участии в этом процессе), а я приготовила густое жидкое тесто и стала печь оладьи. Но червячок беспокойства сверлил мой многострадальный мозг и не желал меня пощадить.
– Дженни, скажи, а господин приехал? – осторожно спросила я.
– Да, – удивлённо застыла девушка с чашками в руках. – Разве вы его не видели? Он сейчас был в прихожей.
– Нет. Не видела. Он же не мог предположить, что я на кухне околачиваюсь.
– Да, уж. Кто бы о таком подумал? Леди обычно спят до обеда, – хихикнула девушка. А потом резко закрыла рот рукой и округлила в испуге глаза: – Простите меня. Я ничего не имела в виду. Конечно, вы тоже леди, – залепетала девчонка.
– Прекрати. Надо поторопиться, – одёрнула я девушку. – Молоко есть?
– Да. Утром принесли из деревни. Сметану, сливки, молоко. Ещё творожок есть.
– Отлично. Нарезай пироги. Я слышу разговоры. В отличие от женщин, мужчины рано встают?
– Да. Утренняя прогулка или дела. Это они в городе, говорят, ночью кутят, а днём отсыпаются, – зашептала Дженни, оглядываясь на дверь. Её лицо покраснело, а глаза блестели.
