– Ты совершенно права, именно беспорядок! – с воодушевлением подхватила миссис Пропсон. – Мы никак не можем дождаться миссис Роуленд! За ней пошла сама мисс Фридделл, но так и не вернулась, следом пропали еще несколько дам и джентльменов. Представить себе не могу, что у них там происходит!
Кэтрин обернулась и отыскала взглядом обеих миссис Дримлейн, сидевших на втором ряду. По выражению лица старшей миссис Дримлейн и ее поджатым губам она догадалась, что опасения старой дамы схожи с ее собственными.
Неизвестно, к чему привело бы дальнейшее ожидание, возмущенные горожане уже напирали на дверь, когда перед ними появился судья Хоуксли. По тому, как смолкла группа у двери, все сидящие на стульях догадались, что что-то изменилось, ведь они не могли ни видеть судью, ни слышать его слов, обращенных к окружившим его людям.
Собравшиеся неохотно принялись рассаживаться по своим местам, толкая друг друга и оглядываясь на судью. Хоуксли закрыл за собой дверь в коридор и прошел к столу, за которым должны были сидеть миссис Роуленд, мисс Фридделл и викарий во время всего заседания.
Благородное лицо судьи выглядело мрачным и напряженным. По залу прокатилась последняя волна скрипов, шуршания и вздохов, обычно сопровождающих устройство большой группы людей на своих местах, и наконец стало так тихо, что из-за запертой двери можно было уловить голоса остающихся там людей.
– Друзья мои, – негромко начал судья, не испытывавший ни малейших сомнений относительно того, что его слова будут слышны каждому в зале. – Произошла трагедия, и я не стану скрывать от вас, что именно случилось, поскольку полиции понадобится помощь вас всех.
Паузу заполнили изумленные и напуганные восклицания разной степени громкости, и Хоуксли, предвидевший эту реакцию, исходя из всего своего опыта, помолчал немного, ожидая, пока внимание присутствующих вновь обратится к нему.
– Миссис Роуленд, наша почетная гостья, женщина огромных достоинств, мертва. – И снова пауза, на сей раз более длительная, ведь ее наполнили вскрики, всхлипы и недоверчивое бормотание. – Чтобы не порождать сплетен и пересудов, я добавлю, что ее застрелили.
На этот раз судье пришлось поднять руку, чтобы заставить поднявшийся шум утихнуть хотя бы до некоторой степени, дав ему возможность продолжить.
– Я понимаю, что это кажется вам невероятным, но в стенах приходского дома, рядом с церковью и домом викария, совершено ужасающее преступление. Главный констебль Грейтон скоро прибудет сюда вместе со своими подчиненными. Им необходимо приложить все усилия, все свои способности и весь опыт, чтобы как можно скорее найти убийцу, бросившего такую ужасную тень на наш город. Мы все должны способствовать установлению истины, осуществлению правосудия! Грейтон будет говорить с каждым в этом зале, поэтому я прошу вас проявить понимание и оставаться на местах столько, сколько будет нужно. И сам я останусь здесь. Полагаю, попечительский комитет подготовил угощение к сегодняшнему заседанию и сможет поддержать в нас хотя бы немного сил, необходимых для исполнения своего долга.
Судья умолк и наклонил голову, старый и уставший.
Кэтрин горячо сочувствовала судье Хоускли. Лучше бы эту новость сообщил сам Грейтон. Главного констебля побаивались куда сильнее, чем миролюбивого, добродушного с виду судью, и Грейтон навел бы порядок в зале одним взглядом своих пронзительных глаз.
А пока жители городка и владельцы поместий переглядывались и громко высказывали свое мнение, дамы утирали слезы, а кое-то рыдал, закрыв лицо платком. Миссис Райдинг и миссис Пропсон требовали у судьи повторить его слова, обе они явно не могли поверить в то, что услышанное ими – чистая правда. Миссис Уиллинг и мисс Лэмбон громко, истерически всхлипывали, Агнес и Эммелина наклонились друг к другу и тихо переговаривались, то и дело покачивая головами.
Кэтрин заняла свое место в последнем ряду рядом с Мег, Белиндой и их матушками и принялась мысленно выстраивать фразы, которые она скажет главному констеблю Грейтону. В том, что ей есть, чем с ним поделиться, она не сомневалась. Разговор, вернее его часть, услышанная ею из кладовой, вне всяких сомнений, имел отношение к убийству миссис Роуленд. Кто-то хотел от нее что-то получить, а когда она отказалась отдать это, убил.
Кэти вдруг почувствовала, что ей стало холодно в душном зале – ведь убийца мог заглянуть в кладовую и увидеть ее! Или услышать, как она кашляет – девушка чувствовала себя намного лучше, чем пару дней назад, но временами кашель напоминал о недавней болезни. Убийце же догадаться, что она что-то слышала, было бы совсем нетрудно, миссис Роуленд кричала так, что ее голос смогли заглушить лишь церковные колокола, зазвонившие все разом!
Недавние страхи вновь вернулись, и неизвестно, сколько времени Кэтрин тряслась бы в ознобе, если бы в распахнутые двери зала, возле которых стоял констебль, не вошел сам Грейтон. По мере того как собравшиеся замечали его появление, в зале становилось все тише и тише. Он подошел к столу, за которым устроился судья Хоуксли, коротко переговорил с ним и повернулся к собранию.
Его красное лицо, сохранившее летний загар, выражало открытое неодобрение. Из Лондона до сих пор не прислали инспектора. Несмотря на то что Кромберри прославился в столице своими необычайными криминальными драмами, и Грейтону придется самому беседовать едва ли не с каждым из гостей.
Поручать констеблям опрашивать представителей избранного общества было не принято. Хорошо еще, миссис Грейтон уехала в Лидс навестить дочь, недавно разрешившуюся двойней, иначе говорить с ней пришлось бы судье Хоуксли. Жена судьи присутствовала в зале и сохраняла невозмутимый вид, ее сорокалетний опыт супружества подсказывал ей, что рано или поздно все тайны будут раскрыты, а виновные понесут заслуженную кару.
Но в данном случае невозможно было угадать заранее, рано это будет или поздно. Если кто-то из гостей смог что-то заметить и понять, что увиденное им относится к сути дела, преступник будет найден в скором времени. Если же убийца не оставил следов или гости не обратили внимания на что-то, необычное даже для суетной обстановки, сопровождавшей подобные сборища, поиски могут быть долгими или и вовсе оказаться тщетными.
– Что ж, – после короткого приветствия Грейтон решил сразу перейти к делу. – Убита наша гостья, известная на всю страну и за ее пределами женщина, чьи деяния восхищали саму королеву. Смерть миссис Роуленд привлечет к Кромберри внимание тысяч людей, среди которых будут друзья и близкие покойной леди, представители благотворительных комитетов, в которых она принимала участие, самые высокие полицейские чины и, конечно же, газетчики. Чем скорее мы найдем убийцу, тем скорее прекратятся публикации о Кромберри как средоточии зла. Полагаю, вы все помните прошлогодний рождественский бал в гостинице «Охотники и свинья». Точно так же, как и тогда, во время совершения сегодняшнего дерзкого и жестокого преступления неподалеку находилось большое количество гостей, и точно так же вам придется оставаться на местах и ждать, пока мы с моими констеблями не выполним свою работу. В кабинете приходского совета для меня уже приготовлен стол, я буду беседовать с каждым из вас наедине. Прошу вас сосредоточиться и попытаться вспомнить любую деталь, любую мелочь, которая может помочь найти убийцу нашей гостьи. Прошу вас излагать свои мысли кратко, отложив ненадолго переживания, время для скорби еще не настало. Чем скорее я завершу эту тягостную процедуру, тем скорее вы сможете вернуться в свои дома и отдохнуть от волнений этого дня. В чайной комнате прислуга уже готовит чай, чтоб вы могли подкрепиться, пока ожидаете своей очереди. И еще, полагаю, тот, кто совершил это преступное деяние, может до сих пор находиться среди нас. И он бы облегчил жизнь нам всем, признавшись в совершенном преступлении. Хотя, конечно, я не так наивен, чтобы надеяться на добровольное признание. Но достаточно опытен, чтобы найти этого человека.
