Голос принадлежал Гарольду Райдингу, а вскоре в проходе между рядами стульев возник и он сам, покрасневший от гнева. Все головы повернулись к нему, кто-то начал возбужденно пересказывать события, предшествующие этому всеобщему заточению, но из-за гула голосов Райдинг не мог разобрать, о чем именно идет речь.
Сопровождаемый констеблем, не решавшимся удерживать его силой, Гарри прошел к первому ряду, где уже успел заметить свою мать.
Миссис Райдинг обернулась, как и другие дамы, сидевшие рядом с ней. Кэтрин со своего места рядом с обеими миссис Дримлейн было видно, как осветилось лицо Агнес Беррингтон, когда она увидела приближающегося молодого человека.
Как было бы прекрасно, если бы эти двое молодых людей полюбили друг друга! Гарри, любимец матери, пожалуй, сумел бы добиться от нее разрешения выбрать себе невесту, хотя большинство знакомых Райдингов были уверены в обратном. Николас сделал выгодную партию, Стивен скоро женится на девушке с большим приданым, а у Гарри, пусть он и младший сын, есть некоторый капитал, завещанный ему дедом по отцовской линии. С приданым мисс Беррингтон, каково бы оно ни было, им вполне хватит средств на достойное существование.
Кэтрин видела, как Гарри улыбнулся Агнес, проходя мимо нее к матери. Миссис Райдинг громким голосом принялась жаловаться на тиранию старшего констебля Грейтона, осмелившегося держать их всех здесь, как будто они какой-то скот. Об убийстве миссис Роуленд она сперва не сказала, и Гарри пришлось прервать ее пылкую речь, чтобы спросить, каким образом главный констебль оказался на собрании благотворительного комитета. Молодой джентльмен стоял лицом к залу, и все собравшиеся могли прочесть на его лице неподдельное изумление и тревогу.
И все же, как шепотом сказала миссис Дримлейн своим молодым собеседницам, нельзя исключать, что убийца легко мог уйти, оставшись незамеченным, и появиться в приходском доме позднее. В небольшом холле констебли уже пререкались с мужьями, отцами и братьями дам, которые не явились домой вовремя. На улице стемнело, люди устали, мало-помалу тихое ворчание превращалось в возмущенный ропот, и когда перед собравшимися наконец появился мистер Грейтон, его усталый вид не вызвал ни у кого сочувствия.
– Я должен поблагодарить вас всех за проявленное терпение и предупредить, что, возможно, мне придется поговорить с кем-то из вас еще раз… – Грейтон и не подумал извиниться за это многочасовое ожидание, чем породил еще одну волну возмущенных возгласов. – Вы должны понять, что расследование этого жестокого преступления не будет быстрым и легким и многое зависит от вашей доброй воли и желания помочь найти и покарать негодяя. Если кто-то из вас вспомнит о чем-то, что может показаться важным, прошу немедленно сообщить мне или кому-нибудь из моих подчиненных. Теперь, полагаю, вы все можете вернуться в свои дома и помолиться о душе нашей гостьи, нашедшей в Кромберри свою смерть.
Разочарованная публика потянулась к выходу. Многие надеялись, что главный констебль прямо сейчас назовет им имя убийцы, какого-нибудь Сэма или Джона, пойманного констеблями в то время, как все они томились здесь.
У выхода возникло настоящее столпотворение. Дамы составляли большинство собравшихся, и их лучшие туалеты не позволяли быстро проходить сквозь неширокие двери. Представители светского общества, сидевшие на первых рядах стульев, оказались позади всех – простые горожане даже не подумали о соблюдении приличий, торопясь поскорее оказаться дома и за накрытым столом поделиться с домашними всем, что им удалось увидеть, услышать и запомнить. В жизни многих из них до сих пор не случалось и, возможно, уже никогда не случится ничего столь же поразительного и ужасного.
Кэтрин вынуждена была выбираться из зала едва ли не в самом конце, так как провела последний час в обществе обеих миссис Дримлейн. Она слышала, как за ее спиной миссис Райдинг продолжает критиковать Грейтона и одновременно пытается успокоить безутешную мисс Фридделл.
– Представить не могла более бесполезного занятия, чем сидеть тут и ждать, пока кто-нибудь расскажет Грейтону что-то важное. Да что мы можем знать об убийце? Грабитель вошел с кладбища, совершил свое ужасное деяние и преспокойно вышел, пока мы все тут были заняты подготовкой к заседанию!
– Вы правы, дорогая миссис Райдинг, – прибавил викарий, на чью руку тяжело опиралась его измученная, как будто разом похудевшая сестра. – Да кто из нас мог заметить хоть что-то, когда все либо приветствовали друг друга, либо готовились к собранию!
– А я уверена, что кто-нибудь мог видеть что-то подозрительное, – вмешалась мисс Лэмбон, не имевшая возможности продвинуться вперед из-за спины миссис Пропсон. – Возможно, этот человек просто не сразу понял, что заметил нечто важное! А через некоторое время догадался, что его несущественное воспоминание на самом деле наполнено глубоким смыслом!
– Кажется, будто вы говорите о себе! – ответил ей мистер Блантвилл, как верный рыцарь, держащийся неподалеку от миссис Уиллинг, изменившей сегодня своей обычной болтливости.
– Возможно, так оно и есть, сэр, – многозначительно ответила мисс Лэмбон. – Полагаю, я видела кое-что, непредназначенное для посторонних глаз.
– И вы рассказали об этом главному констеблю? – Старшая миссис Дримлейн живо обернулась, едва не уткнувшись носом в меха на пелерине миссис Пропсон, также обернувшейся к подруге.
– Еще нет, – неохотно призналась мисс Лэмбон. – Сперва я должна кое-что хорошенько обдумать. Я окажусь в неловком положении, если мистер Грейтон сочтет мои слова пустой болтовней.
– Что ж, лучше вам не затягивать с этим разговором, – покачала головой миссис Дримлейн. – Промедление может помочь убийце скрыться.
– О, я совсем не уверена, что речь идет об убийстве! – Длинный нос мисс Лэмбон нервно задергался. – Полагаю, мои наблюдения связаны с… совсем другой историей.
– Вайолет, почему бы тебе не объяснить все, как полагается? – Миссис Пропсон уже могла бы протиснуться в дверь, но остановилась, не позволяя следующим за ней выйти из зала. – А мы все вместе решим, стоят ли твои слова того, чтобы ради них беспокоить главного констебля!
– Нет-нет, я не стану ничего говорить, пока не поразмыслю как следует. Возможно, мне лишь что-то показалось, а мои опрометчивые слова причинят вред… – заторопилась ее подруга.
– Причинят вред – кому? – Миссис Дримлейн не собиралась так просто сдаваться. Как и все, кто слышали слова мисс Лэмбон, старая леди испытывала жгучее любопытство и вместе с тем тревогу. Что, если мисс Лэмбон и в самом деле увидела что-то, способное помочь полиции?
Но эта леди уже, кажется, пожалела о своих намеках, потому что в следующий момент едва ли не протолкнула миссис Пропсон в двери, торопясь поскорее выйти из зала и прекратить этот разговор.
Молодая миссис Дримлейн в своей карете отвезла в «Охотников и свинью» свою свекровь, Кэтрин и шумно сморкавшуюся тетушку Мэриан.
В холле гостиницы уже ждал встревоженный мистер Лофтли. Незадолго до того, как его жена, племянница и миссис Дримлейн вернулись, доктор Голдблюм привез в своем экипаже бедного мистера Макнила, который едва держался на ногах. Пока лакеи помогали джентльмену подняться, доктор коротко осведомил мистера Лофтли о случившемся в приходском доме, и теперь толстяк обеспокоенно переводил взгляд с одной дамы на другую.
