— Мы все когда-нибудь умрем.
Его круглое лицо словно сдулось. Теперь это был грустный клоун.
— Ты хорошо ее знал? — Дейли ощутил легкий укол жалости.
Старик взглянул в окно и почесал один из седых вихров.
— Ну, не то чтобы хорошо… Мы уже лет двадцать пять не говорили.
А я-то надеялся узнать что-нибудь полезное…
— То есть ты расстроен ее смертью, хотя вы давно не общались, — забросил удочку Дейли. — Так?
— Ну… Обычно вспоминаешь только хорошее — понимаешь, о чем я? — Огастес сделал руками неприличный жест, а его взгляд стал похотливым.
Вот это уже лишнее.
— Значит, когда-то давно у вас были отношения? — вежливо поинтересовался Трумэн.
— О да. Отношения. Это были лучшие две недели в моей жизни. — Старик снова подался вперед и заговорщически прошептал: — Ты ведь знаешь, что она была ведьмой, да?
Мать Трумэна сказала бы, что Огастес безумен, как Шляпник. Сам Трумэн предпочитал слово псих.
— Что-то такое слышал. Ты в это веришь?
Огастес энергично закивал:
— Еще бы. Знаю на собственном опыте. А как бы иначе, по-твоему, она втянула меня в эти двухнедельные отношения?
Шеф полиции предпочел не вдаваться в подробности.
— Как думаешь, зачем кому-то убивать Оливию Сабин?
— Ну, знаешь, ведьму убить непросто. Это может сделать только очень могущественный человек. Наверное, она разозлила кого-то своим заклинанием. Обанкротила или рак наслала… — Старик прищурился: — Примерно тем же занимается правительство. Но вряд ли Оливия работала на него, согласен?
Похоже, Огастес снова взялся за свои теории заговора.
— Насколько я знаю, не работала.
— Ты ведь в курсе, что мировое правительство старается сократить население Земли до пятисот миллионов? Так его легче контролировать. И сокращать совсем несложно: вакцинации и бутилированная вода делают за него всю работу.
— Мировое правительство? — машинально переспросил Трумэн.
Черт. Теперь он никогда не заткнется.
— Вот именно. Они прячутся под маской ООН, но это только маска. Организация, которая по-настоящему контролирует всех, — она как осьминог. Его щупальца сеют хаос во множестве стран. Они хотят добиться абсолютной власти над миром и для этого сеют среди людей раздор и недовольство.
Словно Гидра из комиксов про Капитана Америку.
— Огастес, ты не слишком много фильмов смотрел?
Макги только отмахнулся:
— Знаю, тебе хочется услышать что-нибудь еще про Оливию Сабин. Она, образно говоря, пережевывала мужчин и выплевывала. Присмотрись к ее дочке: она тоже ведьма. И куда сильнее своей матери.
— К Саломее?
Старик перекрестился, чем удивил Трумэна.
— Вот именно. Нечестивое отродье. Ты понимаешь, о чем я.
Вообще ничего не понимаю.
— Что?
Огастес нахмурился в нетерпении.
— У нее не было отца. Оливия как-то сказала мне, что хочет ребенка, но никак не может найти достойного кандидата. — Он фыркнул: — Заставляла всех использовать презервативы — уж не знаю зачем. Таблетки не просто так придуманы.
Нет, я точно не стану читать ему лекцию, как правильно предохраняться.
— И кто же отец Саломеи?
Макги огляделся по сторонам и, убедившись, что рядом никого, прошептал:
— Демон.
Трумэн потерял дар речи. К счастью, как раз принесли его заказ. Он откусил сразу два больших куска и стал медленно жевать в поисках подходящего ответа, чтобы Огастес прекратил нести безумную чепуху.
— Гм. Демон…
Да уж, ответ просто блестящий.
— Никто не знал о ее беременности. Однажды она просто появилась сразу с ребенком, — старик мрачно кивнул.
— Любопытно. — Трумэн откусил еще кусок, не зная, что еще сказать.
— Ее дочь — отродье зла. Это видно по ее глазам.
— Ты встречал ее?
— Нет, но слышал о ней.
Дейли вздохнул:
— Все говорят, что мать и дочь ссорились, дрались — в общем, жили как кошка с собакой. Если дочь действительно пропала, значит, убийца прямо у вас под носом.
— То, что они ссорились, еще не значит, что Саломея убила свою мать.
Тихий домик в лесу не походил на место, где постоянно случаются ссоры и драки. Там все чисто и опрятно. Даже домашних животных держат.
— И с чего бы она бросила ребенка?
Кустистые брови Огастеса взметнулись вверх:
— Ты видел ее ребенка?
— Да. Милое дитя.
— Еще одно нечестивое отродье. Говорят, на этот раз отец — фейри
[3], а не демон.
Трумэн начал закипать:
— Знаешь, Огастес, твоя «информация» — не более чем злые сплетни. Я встретился с этой девочкой. Она добрая и заботливая, а гибель бабушки стала для нее большим ударом. — Он выбрался из-за стола, выудил из бумажника двадцатидолларовую банкноту и сунул под стакан. — Если я услышу, что ты продолжаешь распространять этот бред, то лично вколю тебе десяток вакцин. И заставлю выпить кучу бутылок с водой.
Дейли кивнул официантке, смотревшей на него округлившимися глазами, забрал бургер вместе с салфеткой и вышел из закусочной. Прогулка до полицейского участка по холоду не остудила его злость. Он жевал на ходу.
Проклятый старый сплетник. Распространяет гадости про ребенка…
Он вспомнил эльфоподобное личико Морриган и ее хрупкое тельце.
Фейри?
Шеф полиции решительно выбросил эти мысли из головы.
Неужели эта несчастная семья подверглась остракизму только из-за слухов? Слухов, которые мусолят десятками лет?
И куда подевалась Саломея Сабин?
* * *
Мерси не могла заснуть.
После насыщенного событиями утра она отправилась домой в надежде проспать весь день, но, когда стала принимать душ, мозг словно переключился на определенную частоту и уже не выключался. Она промаялась в постели целый час, пытаясь выбросить из головы израненное тело Оливии и заплаканное личико Морриган.
Невозможно просто взять и забыть это. И Мерси поехала на работу, собираясь нарыть информацию об Оливии Сабин.
Пусть это и не ее расследование.
Когда она шла через парковку, из черного «Рендж Ровера» выбрался высокий мужчина:
