– Проживут и без меня, – пожала плечами Мария. – То есть без меня им пока будет даже спокойнее. В смысле безопаснее. И легавые, пока суд да дело, след потеряют. Так что нет, пока возвращаться не хочу.
– Ну, ладно тогда…
Лиза просто не нашла подходящих возражений. К тому же по большому счету с Марией ей будет много лучше, чем без нее. Да и авиаматка не крейсер, на ней куда спокойнее.
– Я там собрала кое-что нам в дорогу… – между тем продолжила свою мысль Мария.
– Что именно? – полюбопытствовала Лиза, доподлинно знавшая, что в далеком «завтра» есть много ценных и полезных вещей, но, увы, ничего из этого взять сюда, в этот мир, не представляется возможным. No Pasarán! Артефакты и анахронизмы не пройдут!
– Антибиотики…
«А что, неплохая мысль, только ведь и антибиотики – анахронизм!»
– У вас такого пока нет, но поверь, Лиза, эта штука незаменима при ранениях. Просто поверь! Это то, чем я тебя тогда обколола, когда…
– Я помню. А если кто-нибудь найдет?
– Ничего криминального, – подняла руку в успокаивающем жесте Мария. – Упаковки от лекарств я выбросила, таблетки теперь лежат в укупоренных аптекарских флаконах старого образца – я их купила по случаю у одного торговца антиквариатом. Он целый склад на давным-давно закрытой фабрике нашел. Выглядит аутентично и безобидно, а надписи я сделала на простых бумажных этикетках на латыни… Ну а на ампулах маркировка швейцарская. Написано все по-французски, попробуй пойми по этим надписям, что артефакт! Нужно только коробки для них подходящие найти…
– Ну, это-то не проблема! – отмахнулась Лиза. – Зайдем в аптекарскую лавку и купим какие-нибудь растворы в ампулах Пеля. Коробки у нас делают хорошие, и размер, насколько я помню, соответствует.
– Значит, согласна? – выслушав Лизины рассуждения, поинтересовалась Мария.
– Я-то согласна, но ты подумай еще раз. Война все-таки!
– Считай, что подумала.
– Уверена? – все-таки еще раз спросила Лиза.
– Вполне.
– Тогда будешь моим адъютантом. Но учти, должность офицерская, так что придется соответствовать. Назначим тебя мичманом или сразу лейтенантом… Могла же ты на своем Мадагаскаре успеть родине послужить?
– Конечно же могла! – обрадовалась Мария.
– Но придется кое-что по-быстрому подучить. Устав корабельной службы, то да се…
– Ну не дура же я! – улыбнулась Мария, довольная итогом разговора. Два высших образования имею. Выучу как-нибудь.
– Тогда пошли по лавкам пройдемся, – решила Лиза, – тебе ведь до хрена всякой необходимой ерунды купить надо.
– Вот так просто выйдем из дома и пойдем? – удивилась Мария. – На улице от журналюг не протолкнуться. А еще эти твои фанаты, и вообще.
– Я, Маша, прятаться не собираюсь, – отрезала Лиза. – Боишься, сиди дома! А я вольный человек, и мне эти хмыри не указ!
– Да нет, отчего же дома? – сдала назад Мария. – Мне-то чего бояться! Понятное дело, пойду с тобой!
Сказано – сделано. Переоделись, да не абы как, а так, чтобы все завистники поумирали, наложили макияж, что для меняющей внешность Марии сделать было проще, чем Лизе, но и она, что называется, вложилась. Посмотрелись в зеркало и остались увиденным довольны, что, в сущности, и требовалось, чтобы поднять настроение, а заодно и чувство собственного достоинства простимулировать.
– Ну что, пошли? – спросила Лиза.
– Возражений не имею, – ответила Мария.
И они пошли. Вышли из дома Шергина под блицы фотокамер – грохот, зарницы и белый дым, как в каком-нибудь всамделишном сражении, – и двинулись сквозь имевшее место столпотворение, как ледоколы в ледостав. Уверенно, но главное – неумолимо. Они вдвоем, и быстро образующаяся «свита» за ними. Но едва успели остановить извозчика, как Лизу окликнули. Да не так, как остальные, а так, что Лиза сразу поняла – свои!
– Лейтенант Браге! – поднялся над галдежом репортеров сильный мужской голос. – Как офицер офицеру!
Лиза оглянулась. Ну точно – Карамзин!
– Давай, Василий! – кивнула она, уловив смысл интриги с первого взгляда. – Присоединяйся, как офицер к офицерам!
Уселись в локомобиль, Лиза приказала извозчику ехать на Вендский торг и только тогда обернулась к Василию Карамзину.
– Ну, здравствуй, Василий! Как сам?
– Да, как тебе сказать, Лиза? – поморщился собеседник. По официальной версии, все вроде бы хорошо, служу диспетчером на грузовой линии Ниен – Грумант, но, если по совести, летать охота, но кто же мне теперь разрешит!
Василий был старше Лизы на шесть лет, и, когда она, едва получив лейтенантские погоны, начала службу на базе Шекста-3 в Нижнем Каныпе, Карамзин уже был капитан-лейтенантом, командовал эскадроном, и на фюзеляже его коча рядом с «портретом» Черного Мурзы
[4] красовались две звезды за сбитые истребители противника. По тем временам безоговорочный ас, да и по нынешним неплохо смотрится. И вот, несмотря на разницу в возрасте и положении, Карамзин и Лиза сошлись довольно быстро и неожиданно близко. Притом без интима, хотя кое-кто и подозревал обратное. Просто дружба, что, на самом деле, еще круче.
Правда, был один случай, который мог все изменить, но дурь Лизы и благородство Карамзина все испортили. Или, наоборот, все спасли. Иди теперь разберись, что хорошо, а что плохо. А случилось вот что.
Карамзины происходили из новгородских дворян, но в Вятке у Василия жил кто-то из родичей по материнской линии. И вот этот родич от немереной душевной щедрости предложил капитан-лейтенанту Карамзину отдохнуть от ратных трудов в принадлежащей ему лесной заимке. Заимка на поверку оказалась настоящим охотничьим теремом, но это уже совсем другая история, рассказывающая о материальном благосостоянии карамзинского родича, то есть совсем о другом. А тогда… Тогда Василий пригласил Лизу составить ему компанию, благо и увольнительную они получили одновременно.
– Туда можно на геликоптере за час с копейками добраться, – объяснил он Лизе. – Отдохнем, поохотимся, в бане попаримся!
– А мы туда как полетим, – прямо спросила Лиза, – как товарищи по оружию, или ты имеешь виды на мои сомнительные прелести?
– Ну, – ответил Василий, – прелести у тебя, Лиза, отнюдь не сомнительные. Правильные, если хочешь знать мое мнение, прелести, но я тебя приглашаю как офицер офицера, и слово мое верное!
– Тогда я согласна, – ответила Лиза, довольная комплиментом, но совершенно равнодушная к Карамзину как к мужчине.
Сказано – сделано. Собрались по-быстрому, одолжили у тыловиков старенький геликоптер и за полтора часа дочухали – понизеньку да полегоньку – до той самой заимки. Сели на поляне за мрачноватым – в стиле Себерского смутного времени – домом-крепостью, сложенным из потемневших от времени дубовых бревен, заякорили от греха летательный аппарат и отправились в охотничьи хоромы вятских родичей Карамзина. Терем оказался большой, поместительный, как раз на полноразмерную охотничью ватагу, ну а при нем смотритель, который, встретив гостей, тут же захлопотал по хозяйству. Гостей он, к слову, не ждал, но ему, по-видимому, было не впервой, когда люди внезапно падают на голову, как снег или дождь. В запасе имелись вяленое лосиное мясо, копченая свинина, маринованные угри и пряного посола океанская сельдь, не говоря уже об обычных для себерян моченых яблоках, квашеной капусте – с клюквой и антоновскими яблоками, – соленых огурцах и маринованных луке и грибах. Ну а мороженые морошка, клюква и брусника в этих краях запасом отродясь не считались. Так что стол под водочку старичок-смотритель организовал им первостатейный, даже хлеб испек, пока Василий и Лиза нагуливали аппетит, блуждая по живописным окрестностям «заимки Лопатина».
