«Нет уж, бабуля, поблажек я тебе делать не стану, ты меня выслушаешь до конца. Если мешает возраст и сердце слабое – тогда уходи с поста».
— Я заплачу за него. Золотом.
Это заставило старушку, переживающую неслабый стресс, снова оживиться и позабыть про сердце.
— Каким еще золотом? — спросила она уже куда более бодро.
— Моим золотом. Которое было в сумках, что вы забрали у Зена. Я Драгану много раз напоминала про это, но он, видимо, очень забывчивый человек. Но у вас-то, я надеюсь, с памятью все хорошо?
Судя по тому, какая досада выразилась на лице Вандерии, с памятью у нее и впрямь все отлично. О-о-о, я знала, знала, на все сто процентов была уверена, что это золото предполагалось мирно и тихо хранить в одном из ее сундуков до надобности, а не возвращать мне. Но опять же, если бы Вандерия стала юлить и выкручиваться, это бы порушило ее образ справедливой благодетельницы, которым она так дорожит.
— Конечно, ты получишь свое золото, — сказала она. — Но не все. Половину я забираю в счет волка и того переполоха, который вызвало его появление. Если сумеешь выходить зверя, он останется при тебе. Но имей в виду – если хоть один человек пожалуется на волка, он будет убит.
— Даже если на него пожалуются из вредности, чтобы досадить мне?
— Это не Ниэрад! — впервые за все время разговора повысила голос Вандерия и все-таки вышла из образа. — Здесь тебя не окружают одни враги и зложелатели! Когда ты перестанешь вести себя как дикушка из Сургута, тогда и поймешь, что никто не желает тебе дурного! На этом все, уходи!
На этот раз я ушла, но недалеко – увидев Драгана, сразу напомнила ему про то, что мне должны вернуть двадцать пять золотых монет золотом и немедленно пустить к волку. Тот, не будь дурак, сразу сунулся к Вандерии, уточнить, правда ли это. Пока я дожидалась Драгана у дверей, Флана хранила задумчивое молчание.
Жаль девушку… Но именно она затеяла эту заваруху, притащив волка. Флана была на работе, грубо говоря, и нарушила инструкции, так что можно понять, отчего возмутился изначально Вазраг, и почему так недовольна была Вандерия. Да и я тоже пошла самым радикальным путем, хотя могла бы и другим способом, не «факельным», спасти Млада.
Да-а-а, задним умом мы все сильны, а тогда, в сарае, было не до долгих размышлений. И, как ни крути, всех сегодня в переплюнул Вазраг, буйный сыночка Вандерии.
Глава 9
При Вандерии я уверенно заявляла: «я, я, мое», но, оказавшись в том же сарае, без света, и уловив рычание раненого волка, покрылась мурашками и замерла. Что я могу сделать? В ветеринарии ничего не смыслю, да и Млад, слабый, нервный, измотанный, меня к себе не подпустит. Я истово спасала его право на жизнь, но саму жизнь спасти не смогу; у меня скорее склонность портить жизни и способствовать их прекращению, но не наоборот.
— Что будем делать? — спросила Флана.
— Нужны мои люди, — хладнокровным тоном босса сказала я. — И факел. Как можно скорее.
— А если твоих людей не пустят сюда?
— Пустят, — с нерушимой уверенностью сказала я.
— Тогда я быстро, — ответила Флана и, помявшись немного, протянула: — Ты это… осторожно…
Я кивнула.
— Ты тоже. И попробуйте раздобыть ткань для перевязки ран, иглы, жилы, что-то алкогольное…
— Алко… что?
— Крепкое питье, от которого пьянеют.
— Поняла!
Пока она искала моих людей – как звучит-то! – я сидела в уголочке, безуспешно пыталась различить в темноте очертания тела Млада и разговаривала с ним обо всем подряд, чтобы он вспомнил мой голос и хоть немного успокоился.
Первая задача: спасти Млада. А дальше что? Себя спасать. Потому как врагов у меня теперь полная крепость, начиная с комендантши… Она обязательно придумает, как бы похитрее да побольнее меня проучить, а о том, что сделает со мной потом Вазраг, даже страшно представить. И заступиться за меня некому, разве что девчонке-соплячке, которую легко можно продавить морально.
Я ведь я бы могла припеваючи жить здесь, и всякой мужлан при моем появлении бы лужицей растекался, тот же Вазраг не посмел бы даже глянуть на меня недобро, а Вандерия холила и лелеяла меня бы. Все мои капризы бы исполнялись… если бы я спала с Зеном. Если бы стала мэзой, самочкой-производительницей. Нет уж, лучше быть всеми ненавидимой пустышкой и опасаться любого шороха, чем превращаться в то, во что так легко превратилась Лена. Даже если меня убьют здесь, это не плохо. Это ведь тоже побег из Циты в каком-то смысле…
Послышался шум снаружи, дверь открылась и в свете горящего факела я увидела Флану, которая, собственно, факел и держала, и Зена с Треденом; при этом я испытала искренние и яркие радость и облегчение. А еще чувство, которое проще всего описать как «встретила свою стаю».
Млад зарычал.
— Факел оставь и уходи, — бросил Зен Флане.
— Эй, чего приказываешь? — тут же возмутилась всадница.
— Он прав, Флана, — встряла я. — Волк будет рычать и нервничать при чужачке.
— Он и при тебе рычал и нервничал!
— Все равно, нас троих он знает, а тебя нет. Не обижайся, но тебе нужно выйти. И спасибо тебе. Я бы ничего без тебя не смогла, — добавила я, сильно слукавив.
— Ладно, — протянула она. — Если что, я недалеко буду тереться.
— Нет уж, «тереться» не надо. Ты после облета так и не поела, иди подкрепись.
— Не полезет мне еда в горло.
— А ты затолкай. Еду возьми на кухне и в комнате поешь, в общий зал не иди. Мы с тобой теперь персоны нон грата.
— Чего мы? — не поняла девушка.
— Не забивай голову и иди покорми свой растущий организм.
— Кого покормить?
Я тяжело вздохнула. Надо приучить себя не использовать в этом мире специфичные слова из моего мира; бедный Треден тоже постоянно жаловался, что половины слов не понимает из того, что я говорю.
— Себя, Флана, себя покорми.
— Я тебе тоже сберегу что-то, — пообещала она.
— Спасибо, милая, ты прелесть.
«Прелесть» хмыкнула, протянула мне факел… передумала, вручила Тредену, и, развернувшись, ушла. Я тут же хорошо прикрыла дверь, придвинула к ней ящики и только тогда повернулась к «своим мужчинам».
Зен сложил руки на груди и обещал взглядом адские муки, а Треден с факелом выглядел как инквизитор, готовый сжечь ведьму. Ведьма, то есть я, не испугалась ни адовых мук, ни огня, и сказала:
— Все обсудим потом, главное – вылечить Млада.
— Зачем ты попросила ее притащить волка в крепость? — елейно-зловещим тоном проговорил Зен.
— Я не просила. Флана сама.
