Понимаете, идя на поводу у своих подруг, она хочет поступить не просто в обыкновенную школу, а в какие-то колледжи, в которых не будет ЕГЭ. Я сам даже не пойму толком, что это за образовательные учреждения. Мне они напоминают ПТУ из нашей молодости. Она хочет уйти за своей подругой в подобный колледж, ПТУ и прочее…
Я понимаю… Давайте еще раз сделаем шажочек назад. Она хочет идти куда-то, это правда. Вы говорите правду, и я вам очень за это благодарен. Я вообще не до конца понимаю, куда она идет.
Ну вот я тоже (смеется).
Давайте выстроим ситуацию, в которой вы поймете до конца. Пусть она доверится вам и расскажет правду: «Пап, я понимаю, что, может, совершаю большую глупость, но сейчас у меня нет никого дороже этой подруги». Или: «Я совершенно схожу с ума, потому что чувствую, что запуталась. Помоги мне выпутаться». Или: «Пап, знаешь, мне просто нужно два месяца покоя. Я тебе обещаю, что не сделаю ошибки, просто будь рядом». Или: «Пап, я тебе очень благодарна за то, что ты сейчас рядом со мной, но мне надо подумать». Понимаете? Дайте ей возможность высказаться.
Так в том-то и дело, что после каждого нашего душевного разговора, длительного и обстоятельного, с раскладыванием всего, чего только можно, она успокаивается на месяц, а то и на два, и все разговоры о переходе из этой математической школы прекращаются. Но проходит месяц-другой, и она опять начинает по новой…
И чему это нас, двух взрослых мужиков, учит? Тому, что во время разговора она на самом деле не соглашалась, что этот уголек продолжал и дальше тлеть. Значит, она соглашалась для того, чтобы, может быть, выказать вам свое уважение, чтобы вы не нервничали, чтобы не нервничала она и т. д. Но это не меняло, по сути, ничего. И она, видимо, себе верит, а это очень-очень хорошо. Вы слышали предыдущие звонки, как родители беспокоятся о том, что происходит, когда дети в себя не верят и оценивают себя неверно? Видно, она в себя верит и, успокоившись на месяц, несмотря на то, что так любит родителей и соглашается с вами на уровне логики как математик, все равно возвращается к прежнему разговору. Это значит, что беседа с ней должна состояться на уровне доверия, на уровне эмоциональном. То есть: «Слушай, давай забьем на аргументы. Просто расскажи мне, ну расскажи. Я как папа волнуюсь, звоню на радио, разговариваю с какими-то людьми на эту тему, переживаю ужасно. Расскажи мне, успокой меня». Уверяю вас, она обалдеет и услышит вас. Так вы поможете ей проанализировать какие-то вещи.
Человек, вообще-то, сам способен понять, кем хочет быть и кто он есть. Мне кажется, что профориентация — довольно серьезная манипуляция. Потому что в четырнадцать-пятнадцать лет человек интересуется целым миром, человек интересуется самим собой, другими людьми, первые романы крутит. Он сует нос везде, где только можно, слышит и слушает других. И именно в этот момент ему говорят: «Старик, ну, понятное дело, что в вуз. А в какой вуз? Ну, понятное дело, что в инженерно-экономический». Почему в инженерно-экономический? Есть два ответа: либо потому что мама с папой там учились, либо потому что государству это просто необходимо сейчас. И происходит такое программирование. Удивительная штука! Если мы разговариваем с человеком четырнадцати-пятнадцати дет, то довольно часто он говорит: «Ребята, подождите. Дайте мне осмотреться. Я не должен в четырнадцать-пятнадцать лет понимать, кем хочу быть». Вот подумайте об этом, родители. В четырнадцать-пятнадцать лет подростки обычно не знают, кем хотят стать. Тех, кто знает, поздравляю, это здорово! Но большинство ребят еще столько хотят перепробовать! Я могу, представляете себе, сказать, что хочу быть инженером, а потом передумать и захотеть быть артистом, а потом сказать, что хочу быть доктором, нет, не доктором, а вагоновожатым — и это нормально. Мы же программируем наших детей, тех, кто в пятнадцать лет не знает, куда он пойдет дальше, на неуспешность. Так вот и протаптывается эта колея.
Потому что она, конечно, не до конца понимает, что происходит, судя по вашему описанию. Не волнуйтесь, Алексей. Жизнь длинная, ей тринадцать лет. Это много, но это и мало. Она может многое попробовать. А от этого разговора она получит любящего, сильного человека, который в любом случае будет на ее стороне. «Дорогая, я всегда буду на твоей стороне и расстраиваться буду вместе с тобой. Даже если стану считать, что ты не права, я все равно буду на твоей стороне». Вот это, мне кажется, поможет ей и вам.
Артем из Санкт-Петербурга, здравствуйте!
Добрый вечер, Дима! У меня, как и у вас, три дочки. Я счастливый обладатель такого батальона.
Мы — коллеги, я вас поздравляю. Только мы понимаем, какое это удовольствие.
Это невероятное удовольствие, да. Безумное и безмерное. Дочери, конечно, очень близки со мной по ряду вопросов. Средняя учится в пятом классе, ей десять лет. Недавно она обратилась ко мне с таким заявлением: «Хочу перейти в другую параллель, потому что у меня там учится близкая подружка». Они, в принципе, и так довольно часто друг с другом общаются, почти каждый день, но она стоит на своем: «Мне нужно туда и все». Я, слушая вас и ваши советы, понимаю, что нужно быть на стороне своего ребенка, поэтому сегодня я снарядил супругу к завучу с вопросом о переводе. Но вот она вернулась…
Сам не пошел, смотрите-ка!
Я очень хотел, но не получилось.
Да нет проблем. Если все по обоюдному согласию, то все в порядке.
Нет, я был готов, если возникнут какие-то трудности, пойти к завучу лично. Так вот, трудности не возникли, но завуч сказала: «Вы подумайте хорошо, потому что дружба дружбой, но тот класс намного слабее. А ребенок у вас гораздо лучше справляется, и ей нет необходимости переходить. Тем более там еще и с дисциплиной большие вопросы. Нужно ли вам это, не пожалеете ли?» И, в принципе, зерно истины в ее словах есть. Но когда супруга заговорила об этом с дочерью, у той началась истерика со слезами, дошло до того, что «ты меня обманула, я уже настроилась» и т. п. И сейчас мне предстоит беседа. Я понимаю, что помочь, как вы учите, может только диалог, прямой разговор. Но зная определенную резкость ее характера, предполагаю, что может возникнуть когнитивный диссонанс. Как быть? Может быть, какой-то прием применить, убедить?
Я понимаю. Давайте попробуем. Я думаю, что нужно, исходя из того, что ребенок может быть эмоциональным, резким, попросить дочь в начале разговора быть максимально спокойной. Каким образом это обосновать? Просто честно ей сказать: «Доченька, я даю тебе честное слово, что мы не приняли никакого решения. Но это тот случай, когда мы можем вместе сесть и сообща его принять. Для того чтобы прийти к чему-нибудь, мы все должны быть абсолютно спокойны. Потому что я хочу одного, мама — другого, ты — третьего. Давай мы с тобой попробуем как на серьезном заседании разложить все по полочкам». Вы лучше знаете свою дочь, хорошо понимаете культуру своей семьи — может, вам надо бумажки и ручки положить перед каждым, может, надо что-то рисовать, а может, высказываться по очереди или, наоборот, кричать и валить все в кучу. Я не знаю, как вам удобнее, но самое главное — нужно зафиксировать в ее голове мысль о том, что решение не принято. Отчего она говорит маме: «Ты все уже решила, ты меня предаешь»? Потому что она не верит. Не оттого, что мама плохая, поверьте мне. Она киношки смотрит, других детей слушает, «наверняка взрослые уже все решили» — вот так она думает. Поэтому самый главный прием — начать так: «Мы ничего не решили, даем тебе честное слово. Мы не отдаем предпочтения чему-то одному. У тебя есть право выбора, давай решать вместе». Далее расскажите ей о том, что сказал завуч. Это честно и очень важно. Вообще, это не простой вопрос. Вот если бы вы позвонили мне и спросили: «А что ты, Дима, посоветуешь?», я не знаю, что я бы посоветовал. Потому что есть аргументы и за, и против. С одной стороны, подружка, с которой хочется быть все время, а с другой — хороший уровень образования.
