Марат ушел, а я остался ждать в палате, пока принцесса очнется. Врач сообщил, могут быть проблемы с памятью. Девчонку били по голове, на волосах запеклась кровь.
- Они мертвы, - решил начать с хороших новостей, когда она открыла глаза.
- Кто? – зубами застучала.
- Те, кто тебя обидел.
- Меня никто не обижал, - головой мотнула и взвизгнула от боли. – Уйди. Пожалуйста, уйди.
- Нет.
Я бросил к ее ногам красные розы. Тот самый сорт, который мой далекий предок вырастил для своей любимой женщины. Цветок, рожденный в заточении.
- Цветы для моей невесты.
- Тогда ей их тащи, - сжалась вся, отползла подальше, забилась в угол. – А меня оставь в покое.
- Я забрал тебя у смерти.
- Нет, я…
- Я сделаю это снова.
- Нет, нет…
- Будешь моей – будешь вечно жить.
- Хватит!
Уши зажала, зашептала всякий бред, начала говорить, я пытался ее убить, сначала другую блондинку прикончил, видно, разминался, после за нее взялся, но ей чудом удалось меня укусить и вырваться.
- Память вернется, - оборвал ее поток. – У тебя сотрясение мозга.
- Я помню! – завопила. – Ты убийца. Как твой отец. Как твоя семья. Ты мечтаешь забрать мою кровь. Ты хочешь убить и…
- Дура, - схватил за плечи, встряхнул. – Я не хочу убивать. Я убиваю.
И ты кстати тоже. Убила одного упыря, защищая меня.
Такая наивная. Глупая. Мы повязаны. Клятвой. Острием ножа. Кровью. Своей и чужой. Мы обручены гребаной судьбой. Так чего ты против правды на дыбы встаешь?
- Уйди, уйди, - забормотала как заведенная.
Я разжал пальцы. Отпустил.
- Ты вспомнишь, - пообещал. – Мне твоя кровь не нужна. Ты моя. Вся. Сдохнешь, если будешь с другим. Сам размажу. И тебя, и его.
- Уходи! – отшвырнула цветы, раня ладони.
Хотела жестко? Получит.
Я оправдаю все ожидания.
Чувства ослепляли. Ярость душила. Злоба прожигала внутренности. Подавшись эмоциям, я упустил главное, допустил очередную ошибку. Мог сопоставить факты сразу, выявить странную закономерность.
Проклятье. Будь я тогда поумнее, сразу бы понял. Все бы сложилось иначе. Только один фрагмент изменил бы реальность. Вся эта тема с долгом вывернулась бы иначе.
Марат бы выжил. Вместе бы узел рубили. Бок о бок, прикрывая друг другу спину.
Только раньше мне и в голову не приходило, что разные маньяки вьются рядом с моей принцессой неслучайно. Та училка с америкосом. Банда Упыря. Даже ее чертов дядька. После тоже любопытные совпадения. Шмара с работы завлекла в подпольный клуб для извращенцев. Другой хмырь под венец потащил с мутными целями. А дальше всплыла бригада работорговцев.
Много уродов на одну малышку. Слишком много.
Черт, куда они лезут? Я первый. В прошлом и в настоящем.
Раздается стук в дверь. Несмелый. Робкий. Позже крепнет. Прямо ощущаю, как нарастает уверенность.
Моя девочка рвется в клетку. Жаждет приручить зверя.
Я усмехаюсь, постукиваю пальцами по подлокотникам кресла. Прикрываю глаза, считаю удары пополам с мгновениями.
Дверь распахивается. Слышатся осторожные шаги.
- Рустам? – ее голос ласкает горло изнутри.
Как нож ласкает. Нежно. Холодит.
- Я подумала над твоим предложением, - откашливается. – Ну по поводу «стать твоей до конца». Решила, нам все-таки стоит обсудить некоторые детали. Условия, скажем так. Мы должны заранее установить границы допустимого.
Она не сдается. Никогда. Забавляет и раздражает одновременно.
Поздно, принцесса.
Ты сделала выбор, когда переступила порог.
Моя.
Моя до конца.
Глава 68
Рустам возникает из ниоткуда. Будто сам Дьявол материализуется из густого сумрака, умело использует игру света и тени. Умом понимаю, он просто расположился в том огромном деревянном кресле, после резко поднялся и предстал передо мной в полный рост, сбивая с толку. Ничего мистического в его появлении нет и быть не может. Но ощущения все равно жуткие.
Первым делом надо попросить не пугать меня так. Не подкрадываться. Не скрываться в черноте. Не выбивать почву из-под ног. Не отбирать кислород.
Точно. Отличная идея. Попросить перестать быть самим собой.
Рустам Ахметов жестокий ублюдок. Безжалостный гад, не ведающий ни пощады, ни милости. Жадный до крови зверюга. Другим не будет. Никогда.
Но есть ведь и просто Рустам. Мой Рустам. Его сумею укротить.
Мой план перестает казаться хорошим. Вообще выветривается из головы. Мысли сбиваются в горящий клубок. Эмоции переполняют изнутри. Грудь жжет каленым железом.
Мужчина оказывается рядом в один миг. Сокращает расстояние между нами до неприличия. Слишком быстро и стремительно. Порывисто. Разом выбивает остатки дыхания.
О чем я хотела сказать? Обсудить… детали. Обговорить… условия. Да, точно, именно это и выразила пару секунд назад. Мы обязаны достичь компромисса насчет наших будущих взаимоотношений.
Никаких извращений. Это надо сразу озвучить. Хотя с учетом богатого опыта моего партнера, мне и в голову не придет назвать большую часть тех вещей, которые он наверняка испробовал.
Страшно вообразить, сколько у него было женщин. Особенно если настолько быстро и легко с ними сходится. Как с той бедной девушкой в гостинице. Он их всех, как будто щелкает. Взял свое и дальше пошел.
Хмурюсь и отступаю на шаг назад. Его губы кривятся в оскале. Назад отхожу.
А чего ты хотел? Думал, вспомню, приму чувства и сразу в объятья брошусь? Нет, я может еще не простила твои измены. И пусть тогда была почти рада той сцене в отеле. Только бы меня не трогал. Плевать хотела с кем развлекаешься. Но теперь… хм, если честно, и прежде радости оказалось гораздо меньше, чем я рассчитывала. Даже тогда, когда я искренне тебя ненавидела. Боялась. Презирала. Да, прозвучит глупо и безумно, однако ужасно сильно тянуло выцарапать твои бесстыжие глаза. И дикая боль изнутри продрала. Я разрыдалась как последняя идиотка. Слезы не удавалось остановить.
Ты трахал ее и смотрел на меня. Ржал и забавлялся. Придурок. Чего добивался? Думал, тоже посмеюсь? Разделю твое веселье? Больной подонок, вот ты кто.
И я больная. Точно больная. Если до сих пор тут нахожусь.
А маскарад? Твой чертов маскарад. Все эти розыгрыши с Графом. Наша первая ночь. Краденая. И потом тоже комедия разыгралась. Заставил неизвестного дружка надеть чужую маску, сам рядом встал. Путал меня, издевался. Принудил изменять. С самим собой. Разве так поступать нормально? Когда я сорвала ту проклятую железку, чудом удержалась, чтобы ногтями в твою наглую рожу не впиться. Желала разодрать до мяса, расцарапать, только бы запомнил, мечтала передать слабую часть собственной боли. Но сорвалась. Приласкала. Провела по родному лицу кончиками пальцев. Захмелела от захлестнувших меня чувств. И убить хочется, и зацеловать. Разве бывает так?
