— Так почему же вы не уходите от него?
— Не всё так просто, Артур. Делёж имущества, активы, в общем, причины самые прагматичные.
— Любви не осталось?
— Нет, — мотаю головой я. — Ни намёка. И я бы давно развелась, если бы не…
Я умолкаю, потому что ищу подходящие слова.
— Если бы не что?
— Если бы не чувство вины, — признаюсь я.
— За что? — искренне удивляется Артур.
— За то, что не смогла спасти наш брак. За то, что он, выбирая между мной и другой женщиной, выбрал не меня.
Артур внимательно на меня смотрит:
— Знаете, что я вам скажу?
— Что?
Глава 4
— Это только мои мысли, — произносит он, — но у меня достаточно много наблюдений, чтобы увериться в том, что это не глупости. Есть разница между браком и супружеством. Брак — это не про любовь. А супружество — не только любовь.
— Что вы имеете в виду? — заинтересовываюсь я.
— Люди очень по-разному привязываются друг к другу. Знаете, как умерла моя бабушка?
— Как?
— Она похоронила деда, закрылась в доме и никого не хотела видеть. Когда мы к ней приезжали, она разговаривала с нами через дверь. Просила её не трогать. Через неделю умерла. Она просто не подошла, когда мы её звали, а затем отец выломал дверь, и мы увидели, что бабушка умерла во сне, лёжа в своей постели. Приехавший врач сказал, что остановилось сердце. Ей было семьдесят четыре года. Всю неделю она почти ничего не ела. И спала с фотографией мужа. Она была высохшей, но недавно мокрой от слёз. Для моей бабушки, без всякого пафоса, всё потеряло ценность. Даже мы. Со смертью мужа она умерла. Просто просуществовала ещё десять дней. Некоторых людей нельзя разлучать. И смерти это неподвластно. Они всё равно перестанут существовать оба. В этом мире, по крайней мере.
— Да, думаю, понимаю о чём вы. Мои мама и папа вместе живут уже не один десяток лет. Они так редко ссорятся, что можно сказать не ссорятся вовсе. И между ними так много любви и тепла, что можно стоять рядом и греться.
— Если вам без мужа лучше — это не ваш человек. Тем более, если вы женаты не один год. Даже если ему благодарны. Даже если у вас есть совместные дети. Без своего человека сложно дышать. Всё теряет и краски и смысл. Очень сложно найти новый. И я говорю сейчас не про влюблённость, а про то, когда так чувствуешь спустя время. Спустя годы.
Внимательно смотрю на него. А он задумчиво в окно, где мелькают столбы и редкие деревья красивого перелеска.
— А вы женаты?
— Нет, — качнув головой отвечает он.
— А были?
— Нет.
— Могу я узнать почему?
— Любил одну женщину. Потом она как-то растаяла в сознании. Мне повезло, она живёт в другом городе. Она вышла замуж. Надеюсь, счастлива. А я с тех пор никого не любил так, как её.
— И до сих пор её любите?
— Нет, — посмотрев на меня, уверенно говорит он. — Я люблю только родителей. А ещё своего пса. Соскучился по нему, ужас. Лабрадор, очень добрый и дружелюбный пёс. Когда я уезжаю, его выгуливает моя знакомая. Приеду сейчас, он меня, наверное, с ног собъёт от радости.
Артур расплывается в улыбке. Я тоже улыбаюсь.
Отодвигается дверь и в купе заходит хмурый, сосредоточенный на своих мыслях Роман. Я тут же чувствую неловкость и некоторое напряжение. Он ставит стакан с чаем на столик, и я невольно немного отодвигаюсь и принимаю менее расслабленную позу.
— Что вы такие задумчивые? — спрашивает он, посмотрев на меня и своего друга.
— Да вот, обсуждаем любовь и супружество.
Роман усмехается и садится напротив меня, рядом с Артуром, который освободил ему место у окна, чтобы было удобнее пить чай.
— Не знаю, по-моему, брак — это изначально провальная тема, — отхлебнув чая из позвякивающего о металлический подстаканник стакана, говорит он. — Рано или поздно чувства остывают. Обычно рано.
— Бывают и исключения, — говорит Артур.
Он явно произносит это не ради спора, а просто в подтверждение слов, сказанным мне, когда мы были в купе вдвоём.
— Бывают. Но они очень редки. Настолько редки, что и начинать смысла нет. Надо быть очень наивным, чтобы думать, что при таких соотношениях тебе обязательно повезёт.
— А так понимаю, — говорю я, — что вы неженаты.
Он поднимает ладонь правой руки, демонстрируя мне тыльную сторону:
— Можете быть уверены, был бы я женат — носил бы кольцо.
Что это? Шпилька в мой адрес?
Чуть щуря красивые карие глаза, он качает головой:
— Нет, я вовсе не упрекаю вас. Кто я такой, чтобы позволять себе это?
— А я было подумала…
— Нет, — останавливает меня он. — Я уверен, что у вас достаточно оснований для того, чтобы не выражать на людях принадлежность другому мужчине.
— А вы… считаете кольцо на пальце сообщением о принадлежности?
— А вы нет?
Он снова отпивает чай из стакана, насмешливо глядя при этом на меня.
— Не знаю… Трудно сказать. Я гордилась этим кольцом.
— Оно красивое?
— Да. Очень дорогое, с красивым маленьким бриллиантом.
— У вас есть дети? — спрашивает он.
— Нет.
— Тогда развод — не проблема.
— Думаю, что вы плохо представляете себе моего мужа. Он очень властный человек и вопрос нашего развода… это вопрос дележа имущества.
— Что вам наиболее жалко потерять? — интересуется Роман.
— Дом. И сад. Садом я, по сути, занималась одна. И он получился очень красивым.
— И это всё? — он снова насмешливо смотрит на меня.
— А, по-вашему, этого мало?
— По-моему, без обид, это ерунда.
Меня охватывает волна возмущения.
— И что же, по-вашему, не ерунда?
— Кроме детей и любви? Всё — ерунда. Деньги — дело наживное, были бы мозги и желание работать. А новый ваш сад — будет лучше. И намного.
— Почему вы так считаете? — спрашиваю я.
— Потому что дело, выполненное с учётом прежних ошибок, как правило, результативнее, эффективнее и круче.
— В этом есть резон, — соглашаюсь я, — безусловно. Но…
— Тут нет "но", — покачав головой, снова перебивает он меня. — Вы просто боитесь.
Перевариваю услышанное.
— Вы имеете в виду, боюсь начать заново?
Он усмехается и ставит стакан на стол.
