Особенно потому что его это ужасно злило. Бабушка говорила нам, что Мальваги не выносят солнечного света. Я планировала вернуться до наступления темноты на случай, если мое заклинание не подействует или он каким-то образом умудрится его снять.
Бабушка отложила скалку и протянула маме блюдо с отбитым куриным филе, чтобы та обваляла его в муке. Наблюдая за тем, как я нарезаю грибы, она открыла бутылку марсалы и плеснула ее в горячую сковородку. А я притворилась, что ничего не замечаю.
– На кухне нельзя отвлекаться, Эмилия. Это не приведет ни к чему хорошему. – Она вытерла руки и перекинула полотенце через плечо. – Может, хочешь присесть?
На секунду оставив грибы в покое, я подняла на нее взгляд.
– Нет, все в порядке, бабушка. Просто немного устала.
А еще я на взводе последние двадцать четыре часа. Было непросто принять тот факт, что монстры из пугающих сказок моего детства существовали на самом деле. Конечно, у них не было когтей, красных глаз и рогов. Эти адские существа выглядели элегантно и имели королевские манеры. Так что мои представления о том, как Зло проявляло себя в мире, перевернулись. Гнев должен был явиться мне зубастым чудовищем, истекающим слюной, а не полураздетым красавцем, чей портрет мечтал бы написать любой художник.
– Николетта, может у тебя найдется какой-нибудь совет для дочери.
Бабушка повернулась к маме, рассчитывая на помощь, но та сегодня была погружена в собственные печали. Она опустила кусочек курицы в миску с мукой, солью и перцем, встряхнула и переложила в сковороду. Масло весело потрескивало.
Мама взяла еще кусочек и повторила движения. Механически, абсолютно бессознательно. Я отвела глаза.
Бабушка схватила меня за подбородок и заставила встретить ее суровый взгляд.
– Каких бы проблем ты не искала на свою голову, сегодня нужно это прекратить, Эмилия. Луна почти полная, сейчас не время заигрывать с силами, которые ты не в состоянии контролировать, поняла?
– Я не ищу никаких проблем, бабушка. Все в порядке. Я буду себя хорошо вести, обещаю.
Бабушка отпустила меня и пошла прочь, качая головой.
– Нет, девочка моя, ничего не в порядке. Уже месяц. Я предполагаю, что еще не скоро жизнь вернется в привычное русло. Виттории больше нет. Ее не вернешь. Это очень тяжело, но необратимо. Ты должна принять это и пережить. Откажись от мести или погубишь всех нас.
– Сколько-сколько ты хочешь за эту рубашку? – Я сердито посмотрела на Сальваторе, этого грабителя в обличье продавца, и вернула ему предложенный товар. – Мы точно говорим об одном и том же? Тут скоро дырки будут на локтях.
– Это хорошая цена. – Он поднял руки и медленно отступил за прилавок. – Каролина продает все гораздо дороже, видишь? – Он кивнул на прилавок через переулок. Он был прав. Все в округе знали тетю Клаудии Каролину и восхищались ей, за глаза величая ее «интриганкой». Только богатые люди могли себе позволить покупать у нее товары по завышенным ценам. Вероятнее всего, это было связано с тем, что она заговаривала товары, так что они казались неотразимыми некоторым клиентам. Я боролась с желанием заглянуть к ней. Вдруг она спросит, как у меня дела с вызовом демонов.
Даже темные ведьмы боятся сил Зла.
Я отсчитала монеты, передала их Сальваторе и запихнула рубашку в свою сумку, не переставая ворчать. Как бы мне не хотелось остаться под предлогом необходимости поторговаться, солнце уже садилось за горизонт, и мне нужно было убедиться, что демон все еще находился в кругу.
Я спешила через вечернюю толпу, игнорируя призывы торговцев сыром и уличной едой, а также их предложения выбрать себе сережки. Сейчас я бы с радостью купила заклинание, чтобы открыть дневник сестры, но его мне никто не мог предложить.
– Эмилия?
Я застыла в конце улицы, которая внезапно показалась мне узкой извилистой тропой, ведущей в заброшенную пещеру. Может мне просто померещился ее голос. Я закрыла глаза и начала безмолвно молиться. Я не была готова к этой встрече. Но даже если бы и была, солнце уже садилось, а ночные существа выходят в темноте, и я знаю как минимум одного, который попытается ускользнуть.
– Эмилия, это ты, слава Богине, я так надеялась увидеть тебя здесь.
Я сделала глубокий вдох и обернулась, чтобы поздороваться с подругой.
– Привет, Клаудиа. Как…
Она заключила меня в объятия и неожиданно разразилась слезами, которые намочили мне воротник.
– Прошел целый месяц, а я до сих пор не могу поверить, несмотря на то, что провожала ее в последний путь.
Клаудиа отступила на шаг и тряхнула темными кудрями. Волосы у нее были короче, чем в последний раз, когда мы виделись. Ей шла эта прическа.
– У меня были такие странные… сны в последнее время. Тетя считает, что это знаки. – Мы обе огляделись по сторонам, но все были слишком далеко, чтобы услышать нас. Под «снами» моя подруга имела в виду «видения». Клаудиа была сильна в предвидении. Иногда ее видения сбывались, но не всегда. Проблема была лишь в том, что никто не мог узнать заранее, какие из них были знаками и предупреждениями от богинь, а какие лишь плодом воображения.
Ужасно, что я оставила ее одну. Виттория всегда делала записи в таких случаях и задавала Клаудии сотни вопросов. Теперь мне ее очень не хватало.
– Что ты видела?
Клаудиа огляделась.
– Думаю, это скорее предупреждение.
Как бы то ни было, она явно была напугана и выглядела так, будто сердце вот-вот выпрыгнет у нее из груди. Я протянула руку и сжала ее ладонь своей.
– Что это было?
– Не знаю… я видела черные крылья и кувшин, который то наполняли, то опустошали. Мне кажется, на нас движется тьма, – сказала она, – точнее, она уже здесь.
Мурашки волнами побежали по коже. Я сглотнула. Без сомнения видение Клаудии отражало мою попытку призвать демона. Вытащить одного из принцев Ада из подземного мира, такое случается не каждый день. Должно быть, я здорово нарушила естественный порядок в магическом мире. Призвала в нашу реальность того, кого не должно быть в ней. Воспользовалась самой черной магией, которая только есть. Неудивительно, что темная ведьма почувствовала это.
– Может так твой мозг просто объясняет, почему Виттория…
– Наверное, ты права, – быстро согласилась она. – Доминик тоже не в себе, ходит молиться в монастырь минимум дважды в неделю.
Я была рада, что мы сменили тему разговора. Меньше всего мне хотелось обсуждать силы Зла, которые я привлекла в наш мир, хотя мысль о сестре, лежащей в монастыре, наполняла меня нестерпимой болью. Я старалась не смотреть в заплаканное лицо Клаудии. Не хватало мне только расплакаться самой и явиться на встречу к Гневу с опухшими красными глазами. Мне нужно быть бесстрашной, уверенной и разъяренной, а не рыдающей и беспомощной.
