Там было тесно, но Мэссону все же удалось пролезть. Фонарик светил вперед, и Мэссон четко видел след от обуви, протащенной по влажной земле. Он лез по норе как можно быстрее, но иногда даже его худощавое тело едва не застревало между узкими стенками.
Воздух был полон застарелым зловонием падали. «Если не увижу труп через минуту, – решил про себя Мэссон, – тогда вернусь». Стало страшно, и нехорошие мысли, точно личинки, закопошились в голове, но жадность все же победила. Старик снова пополз вперед, несколько раз миновав смежные ответвления. Стенки норы были влажными, склизкими, и дважды позади падала грязь. Во второй раз он остановился и повернул голову, чтобы поглядеть назад. Разумеется, ничего не увидел. Пришлось отцеплять с пояса фонарик.
Сзади лежало несколько комьев земли. Внезапно опасность положения дошла до Мэссона, стала реальной и пугающей. Мысль об обвале заставила его пульс пуститься вскачь, и смотритель решил прекратить преследование, несмотря на то, что уже почти настиг труп и невидимых тварей. Но он упустил одну мелочь: нора была слишком узкой, чтобы он мог развернуться.
На мгновение Мэссона охватила паника, но он тут же вспомнил боковые ходы, мимо одного из которых только что прополз, и неловко попятился, пока не достиг его. Он сунул ноги туда, после чего смог развернуться. Затем поспешно пополз обратно, хотя колени были все в синяках и болели.
Внезапно резкая боль пронзила ногу. Мэссон почувствовал, как в него впились острые зубы, и начал отчаянно лягаться. Раздался пронзительный визг, топоток множество лапок. Посветив фонариком назад, смотритель всхлипнул от страха, поскольку увидел с десяток больших крыс, наблюдающих за ним. Их блестящие глазки сощурились от света. Они были большие, очень большие, величиной почти с кошку, а за ними Мэссон мельком увидел темную фигуру, стремительно бросившуюся в тень, и задрожал, боясь представить себе размеры этой твари.
Свет фонарика на мгновение задержал крыс, но они тут же стали подползать. Их зубы в электрическом свете казались бледно-оранжевыми. Мэссону с трудом удалось вытащить из кармана пистолет и тщательно прицелиться. Он лежал в неуклюжем положении и попытался прижать ноги к стенкам норы, чтобы не подстрелить самого себя.
Раскатистый гром выстрела на какое-то время оглушил старика, а дым заставил кашлять. Когда Мэссон немного пришел в себя и дым рассеялся, то увидел, что крысы исчезли. Убрав пистолет, он быстро пополз по туннелю, но позади сразу же послышались писк, суета и топот лапок.
Крысы с пронзительным визгом вцепились ему в ноги. Мэссон страшно завопил и выхватил оружие. Выстрелил он наугад, и только удача спасла его от пули. На сей раз крысы не отступили, но Мэссон быстро пополз по норе, готовый опять выстрелить при первых же звуках нападения.
Быстрый топот лапок – и старик мгновенно направил фонарик назад. Громадная серая крыса замерла и уставилась на него. Ее длинные растрепанные бакенбарды подергивались, голый, омерзительный хвост медленно перемещался из стороны в сторону. Мэссон закричал, и крыса отступила.
Он пополз, но вскоре остановился, приподнявшись на локте и пытаясь понять, что за странная бесформенная куча в нескольких ярдах впереди. На секунду показалось, что это просто упавшая с потолка земля, но почти сразу же старик распознал очертания человеческого тела.
Это была коричневая, высохшая мумия, и, пораженный ужасом, Мэссон понял, что она движется.
Она ползла, и в тусклом свете фонарика старик увидел страшное лицо горгульи, приближающееся к нему. Застывший лик давно умершего человека, наполненный адской жизнью. Из-за остекленевших, выпученных, буквально вылезших из орбит глаз тварь казалась слепой. Издавая слабые стоны, она ползла к Мэссону, растягивая растрескавшиеся, шероховатые губы в ужасной голодной ухмылке. Мэссон застыл от страха и отвращения.
Но не успел ужас коснуться его, как старик очнулся и в отчаянии пополз в боковую нору. Он слышал шум позади, стоны твари, гонящейся за ним. Обернувшись через плечо, Мэссон вскрикнул и с удвоенными силами пополз по узкой норе. Острые камни резали ладони и колени, земля сыпалась в глаза, но он не осмеливался остановиться ни на секунду. Задыхаясь, истерично выкрикивая ругательства и молитвы, Мэссон все полз и полз вперед.
Торжествующе пища, на него напали крысы с ужасными голодными глазами. Мэссон чуть было не был загрызен ими, но все же сумел отбиться. Проход был узким, и, обезумев от ужаса, старик пинался, орал и стрелял, пока не кончились патроны. Выстрелы прекратились, сухо защелкал затвор пистолета. Но Мэссон все же прогнал нападавших.
Потом он с трудом прополз под большим валуном, безжалостно процарапавшим ему спину. Валун чуть шатался, и Мэссону пришла в голову безумная идея. Если бы он мог обрушить за собой этот камень так, чтобы тот заблокировал туннель!
Земля была сырой от дождя. Немного приподняв верхнюю половину туловища, Мэссон принялся руками рыть землю вокруг камня. А крысы опять приближались. Он видел, как их глазки заблестели в свете фонарика, и продолжал отчаянно копать в надежде успеть. Камень закачался. Мэссон ухватился за него и принялся расшатывать…
В этот момент появилась чудовищная крыса, которую Мэссон уже видел мельком до этого. Серая, отвратительная, с оранжевыми зубами, она ползла к нему, а следом двигался слепой покойник, издававший ужасные стоны. С безумной силой Мэссон рванул камень, почувствовал, как тот скользит вниз, и ринулся в туннель.
Камень с шумом обрушился позади, и Мэссон услышал чей-то жуткий вопль. С потолка полетели комья земли, что-то тяжелое упало на ноги, но он, рванувшись, с трудом освободил их. Весь туннель рушился!
Задыхаясь от страха, Мэссон рванулся вперед, чтобы его не засыпало. Проход сузился еще сильнее, и старик уже не мог ползти при помощи рук и ног. Извиваясь как угорь, он с трудом продвигался вперед, и внезапно почувствовал атлас, рвущийся под его скрюченными пальцами, а затем ударился головой об какую-то преграду. Пошевелив ногами, Мэссон обнаружил, что они не придавлены обвалом, а свободны. Он лежал плашмя на животе, а когда попытался подняться, то обнаружил, что потолок находится всего в нескольких дюймах выше его спины. Его охватила паника.
Когда слепая тварь преградила путь, старик в отчаянии ринулся в боковой туннель, ведущий наружу. И теперь он оказался в гробу, в пустом гробу, проползя через дыру, прогрызенную в торце крысами!
Мэссон попытался перевернуться на спину, но не смог – крышка гроба не позволяла. Тогда он собрался с силами и уперся в нее спиной. Но крышка даже не шелохнулась, да и как он сумел бы выбраться из гроба, закопанного в землю на глубине пяти футов?
Старик задыхался. Воздух был невыносимо горячим и зловонным. В приступе ужаса он принялся рвать ногтями атласную обивку. Затем сделал попытку разрыть ногами обвалившуюся позади землю, заблокировавшую путь к отступлению. Если бы только он сумел развернуться, то смог бы прокопать себе путь к воздуху… к воздуху…
Грудь жгло огнем, кровь пульсировала в глазных яблоках. Мэссону казалось, что голова у него раздувается и растет, растет, и внезапно он услышал ликующий писк крыс. Он безумно завопил, но не смог заглушить этот писк. Несколько секунд он истерически бился в своей узкой камере, затем замер, задохнувшись от недостатка воздуха. Веки закрылись, почерневший язык высунулся изо рта, и Мэссон медленно погрузился в темную пропасть смерти под оглушающий, торжествующий писк крыс.
