Честно говоря, Денис не уточнял, да и… Плевать на мотивы. Если так, то и прекрасно, за ним не заржавеет, оценит и отблагодарит и лично Жовнеренко, да и больнице этой на ремонт средств подкинет. Но пусть Шусту это еще кто-то, поболее разбирающийся в медицине, скажет. Потому как у него вопросы имелись, особенно, по этой их медикаментозной коме.
Шустов все это время провел все там же, то есть в палате реанимации… И, кажется, уже не только Маркияна Тарасовича нервировал своим присутствием в данной больнице.
Но Денису и на это было глубоко безразлично. Он просто сидел рядом с кроватью Талы на стуле, который притащил в итоге из коридора, не мешая врачам, если те что-то изучали или проверяли в состоянии девушки, но и не уходил далеко. И держал ее руку, когда никто не топтался поблизости с новыми капельницами.
Двое его людей стояли у реанимации на охране, остальным выделили какой-то зашарпанный кабинет, до которого, очевидно, черед ремонта не дошел даже в урезанном виде. Но им сейчас на условия без разницы, есть где сесть, перекусить и выдохнуть — уже достаточно. А Шустов желал знать, может ли он в данный момент, лучше уже сегодня, Талу в столицу перевезти? Если по итогу консультации окажется, что нет, отправит парней в гостиницу, пока же и так устраивало.
Забавно, что Светлана ближе к ним держалась, несколько раз тоже в реанимацию заходила. Вроде и продолжала бояться, видел ее опасения, но и словно не собиралась упускать все возможности, которые появление Шустова предоставило и ей. И да, около девки все время неподалеку крутился Степан. Вроде Гриша уже даже докладывал, что мужик попросил разрешения с ними в столицу мотнуться, если так сложится. Шустов не возражал. Откровенно, его сейчас не интересовало почти ничего внешнее.
Денис и поел быстро в коридоре у двери реанимации что-то, что принес Гриша… Что именно — не смог бы сейчас вспомнить и под дулом пистолета. Да и тогда не особо понимал, что жует, хотя друг вроде из какого-то кафе уже умудрился доставку горячего организовать со Степаном. Запил все крепким кофе, как раз торопясь поговорить со специалистом Гончаренко, того уже везли сюда из аэропорта.
Бондарчук Валерий Сергеевич согласился проконсультировать его жену, изучив предварительно данные, поговорил и с Денисом по телефону. С Жовнеренко он был знаком и отзывался о том с большим уважением.
Шуст не пытался их столкнуть, по сути, ему самому врачебный конфликт был не нужен, и Денис это хорошо понимал. Заметил только, что из-за метели с опозданием вернулся в страну и не успел к началу операции его жены. Вот и возникли вопросы, особенно по медикаментозной коме, с которой он не вполне согласен и разрешения не давал, так как хотел бы жену забрать в более подобающие условия.
Очевидно, Бондарчук понял, что все сложнее, нежели можно посчитать сходу или таким объяснением закрыть. Пробормотал: «Меня Гончаренко предупреждал», — и пошел осматривать Талу. Шуст и тогда держался неподалеку, отстраненно гадая, о чем именно мог предупредить этого врача Стас?
— В принципе, состояние стабильное, как раз благодаря контролируемому сну. Думаю, по санавиации можем организовать перелет, — выйдя в коридор, вынес вердикт Бондарчук.
Маркиян Тарасович, с которым врач в реанимации вместе о чем-то разговаривал у Дениса на глазах, очевидно, тоже дал добро, хоть и не то чтобы был доволен таким самоуправством Шуста. Но… в глазах закона все права на его стороне, потому что муж. Оттого и потребовал Денис так быстро оформить статус, чтоб избежать любых проволочек и попыток его слова оспорить.
— Почему ее не прооперировали сразу, четыре месяца назад, когда диагноз был установлен? — поинтересовался Бондарчук у него, делая какие-то пометки в истории.
— У Талы тогда не было денег, а мы на тот момент еще не были знакомы, — и не подумал скрывать Денис.
— Вы отдаете себе отчет, что операция — это самое начало лечения в ее случае? — вдруг глянул ему в глаза Валерий Сергеевич. — Если бы сразу прооперировали… Не знаю, тогда ее не смотрел. Но сейчас… Нужны будут новые анализы, обследования. И… другие дополнительные методы, вероятно. Мы не знаем, не распространился ли рак за эти месяцы чуть дальше, чем это могли предвидеть…
— Я отдаю себе отчет, что никакой гребанной болезни не отдам свою жену! — отрывисто и твердо рыкнул Денис. — Никому и ничему!
— Вы совсем недолго женаты, — опять намекнул Бондарчук.
Дениса что-то начинали бесить все люди в белых халатах. Да и без оных тоже, чего уж мелочиться.
— Моя фамилия — Шустов. Вам это о чем-то говорит? — отозвался он медленно и чуть с ленцой даже, приподняв бровь.
Бондарчук, работающий в столице, как-никак, заметно вздрогнул и словно напрягся.
— Да… Станислав меня предупреждал, когда просил о консультации… для вашей жены.
Ах, так вот о чем Стас мужика предупредил. Ну что ж, благодарен был, облегчил друг ситуацию и взаимопонимание.
— Я готов ко всему, к любому лечению, методам, способам. Меня не интересует сколько и как. Только результат. И я хочу, чтобы это лечение моя жена получала в достойных ее условиях, ясно? — медленно достав сигареты, Шуст не закурил, просто стал крутить одну в пальцах.
— Более чем. Организуем с вашим помощником вылет, — кивнул Бондарчук… похоже, даже довольный его настроем, хоть и настороженный. И отошел в сторону.
К восьми вечера они уже были в Киеве. Денис следил за тем, как Талу аккуратно размещали в индивидуальной палате, где, казалось, было еще больше этих чертовых пищащих мониторов.
Честно говоря, устал уже настолько, что никакой выдержки. Напряженно следил за каждым жестом, за каждым движением медперсонала… Не то чтобы считая, будто кто-то халатность проявит, нет. Просто вынести не мог это состояние своего чуда, ее неподвижность, совершенно ровное лицо, без обычной живости и эмоций, хоть и частенько сдобренных приличной порцией усталости… Ничего из этого сейчас и в помине не видел…
Будто мертвая лежала в кровати, еще и руки ледяные, б*я! Разрывало изнутри, просто колотило нервом! Хорошо, хоть аппарат пищал, отсчитывая пульс весь перелет, да и сейчас… Иначе разнес бы все, что под руку попалось!..
Не выдерживал он. Стоило признать, что впервые в жизни Шустов столкнулся с тем, на что повлиять оказался не в состоянии, а это самого важного вдруг человека касаться стало… Вот что самого Дениса раскатывало, будто катком по асфальту.
Ну да ничего, справится. Варианта иного нет. А здесь еще в углу кресло стояло. Именно там Шуст ночевать и собирался, после того, как тут же примет быстро душ и переоденется в свежее, что привезли ему парни.
— В этом нет необходимости, мы ее выводить из сна будем только завтра, — пытался убедить его Бондарчук. — Вы можете поехать, переключиться, отдохнуть дома.
— Я домой только с ней поеду, ясно? Если я вам тут мешаю — сделайте все, чтобы быстро и качественно мою жену на ноги поставить, и все стороны довольны останутся, — вообще не проникнувшись таким предложением, оборвал Шуст.
