Хватит, он уже раз оставил ее одну… Больше такой ошибки делать не намеревался, пока до конца не разберется со всей этой ситуацией. А то мало ли, чем для Талы следующая ночь в больнице обернется и где ему искать потом жену.
Врач больше не заикался с подобным предложением, а условия в этой клинике были не в пример лучше, так что и Дениса все устраивало. С владельцем он уже познакомился, оказалось, есть общие люди в окружении, утрясли все, чтоб без шума и пыли.
Смартфон с ним, ноут Гриша привезет, все рабочие вопросы решит и тут. Остальное Алхимик и Павел проконтролируют, ребята вот-вот вернутся машинами из Львова, в том числе и Степан пригонит ту, что в аренду Светлана взяла. Саму девчонку тоже привезет, Шуст ее из поля зрения выпускать пока не собирался, остались еще вопросы, да и… Ладно, понимал, что Тале захочется с близким человеком общаться, так что лучше Шуст и тут все учтет и возьмет под свой контроль.
Он забрал у девчонки сумку Талы, кстати… И впервые улыбнулся за эти два дня, когда увидел свои футболки, и близко не стиранные, свернутые трубочкой. Вспомнилась опять Олеся Гончаренко, которая при побеге утащила с собой рубашку Николая, а Шуст не мог допереть, с какой придури та в мужскую сорочку обрядилась?
И вот Тала… Умудрилась же засунуть их в обычную женскую сумочку! И пусть теперь еще поспорит по поводу своих эмоций и чувств к нему или прав Дениса! Так и поверит, ага…
Хотя, нет, пусть спорит, возражает, да даже орет!.. Только в себя пусть для начала придет.
Сжал руки в карманах брюк, наблюдая за суматохой медперсонала по устройству его девочки золотой. Он на все согласен и готов, на что угодно, только б вытащить ее из этого состояния!
Глубоко вдохнул, пытаясь унять новую волну внутреннего беспокойства за Талу, на ином сосредоточиться постарался.
По Клину еще вроде никто тревогу не бил, что Дениса устраивало, надо было для начала все тылы закрыть, и только потом объявлять о том, что фигуру с доски сняли. С Марком списался, тоже не вдаваясь в подробности, сказал, что появились новые неизвестные в их договоренностях, но Шуст это уладит. Остальное пока на Гришу свалил, больше ничего аврального не висело над душой. А ему сейчас, видит бог, неистовей всего остального хотелось тупо спать… и чтоб Тала была при сознании. Но с последним, как понимал Шуст, не особо везло, так что…
Душ не помог ни снять напряжение, ни расслабиться. Бриться было откровенно лень. Да и понятно, что он же не парился тут в палате, только и того, что смыл грязь да усталость, весь тот сигаретный дым, что будто в кости успел въесться за сутки. Переоделся, рухнул в раскладывающееся кресло, уже не помня, когда настолько себя уставшим чувствовал в последний раз. Лет десять назад, не меньше. Сдавать видно стал, стареет. Привык к тому, что под него ритм подстраивается, а не Шуст лихорадочно пытается угнаться за тем, что не в его власти.
На один бок повернулся, проверив мобильный, — сна ни в одном глазу. На спину лег, уставившись в потолок в темноте палаты, которую смутно рассеивали все эти мониторы. Писк ему не мешал, наоборот, как позволял быть уверенным в сердцебиении Талы…
Но все равно не мог отключиться. Пока, в конце концов, мысленно послав все далеко и основательно, ни поднялся, чуть подтащив это внушительное кресло к кровати Талы, но так, чтоб и не мешать, если что. И, протянув свою руку, накрыл ее ладонь снова, все ту же, с кольцом на безымянном пальце.
Выдохнул. Теперь хорошо.
Улеглось в душе нечто иррациональное, уверенное, что только он в состоянии ее своими руками тут удержать, с ним рядом, на этом свете. Видно, невозможно из себя до конца изжить суеверия села, как далеко в столицу не уехал бы. И, наконец-то утихомирившись, погрузился хоть и в настороженную, но дрему, дав отдых и уму, и телу.
Света притихла, посмотрев за окно. Ночь, конечно, но заметно, что уже почти добрались до столицы. Появились заторы на трассе… Вторая поездка за сутки, считай… Хотя нет, уже другие начались. Господь милосердный! Сколько же всего в этот промежуток времени втиснулось!
Хорошо, сейчас не она за рулем, точно слетела бы с трассы. Устала дико, и не спала же толком, так, пару часов вчера в коридоре на том стуле, когда Степан пообещал, что разбудит, как только с исходом операции что-то понятно станет. Ну и тут, как выехали из Львова, даже не поняла, когда отключиться успела. А он ей подушку подсунул под голову…
Подняла глаза, посмотрев в отражении стекла на этого мужчину, который вчера так сильно испугал при первой встрече… А сейчас, спроси кто, честно сказала бы: не встречала более искреннего, понимающего и открытого человека за всю свою жизнь. Невольно вспомнилась Тала и ее к Шустову тяготение, когда Света пыталась донести, насколько тот опасен может быть…
Впрочем, эти сутки, вообще, все знания и представления Светы о мужчинах перевернули с ног на голову!
Перед глазами Шустов, стоящего едва не на коленях около кровати Талы, и так отчаянно, в очевидной нужде прижимающийся губами и лбом к руке ее подруги!.. Видела ли Света нечто подобное ранее? Да… в церкви, куда так настойчиво и безапелляционно ее все детство таскала мать.
Именно там она не раз наблюдала, как вот также люди в отчаянной нужде и последней надежде припадают к иконам и мощам, уже ни на что иное в этом мире не уповая.
Для Светы подобная картина оказалась настоящим шоком. Никому не поверила бы, не увидь сама. Даже когда Тала рассказывала про все «странности и несоответствия», в ее понимании, Света не могла и представить себе, чтоб этот конкретный человек вот так относился к женщине. Да и кто поверил бы?!
Стоило признать, что теперь она чуть меньше Шустова бояться стала. Вернее… никуда страх не исчез, ибо еще более ясное понимание снизошло: за жизнь Талы Шустов Денис уничтожит вся и все. Но… Света его могла понять, правда. Потому что речь шла и о ее самом близком человеке. А это, в некотором роде, сближало уже их… Ну, в том, что касалось тревоги о Тале, в смысле.
Однако, будто ей мало такого потрясения, Света еще не осмыслила и всего, что в ее собственной жизни случилось внезапно…
— Устала? — Степа на мгновение оторвался от дороги и каким-то чудом поймал ее взгляд в окне. Усмехнулся.
А Свете от этого так тепло в душе! Словно маленькое солнце в груди зажглось! Ее личное… И не важно было, какое сейчас время суток или года.
— За рулем не я, ты устал точно больше, — повернулась лицом, чтобы его не отвлекать…
И, сама не поняв когда, протянула руку в порыве его пальцев коснуться. Только замерла на полпути, смутилась, будто вовсе первый раз рядом с мужчиной. Не адаптировалась еще, не приняла, как должное. Боялась немного…
И говорить вроде не о чем, а внутри столько смыслов и мыслей, что сердце щемит от избытка тяги к нему!
Степа, моментально этот порыв заметив и все уловив, сам ее руку сцапал, вот не сказать иначе. Переплел их пальцы, положив на руль ладони, погладил. И уже совсем не страшно рядом с ним.
