– Как ты себя чувствуешь? – Интересуюсь я и, ставя на стол поднос, поворачиваюсь к ней.
– Я не хотела возвращаться, а мама требует этого. Она зациклена на том, чтобы Миру наказали, но я… не желаю этого. А она твердит об одном: «Место главы сестринства свободно, и ты можешь его занять». Она не слышит меня, даже не хочет понять, что они все показывают на меня пальцем, а парни… мне страшно встречаться с ними, – причитает девушка, обнимая себя руками.
Какой же я был дурак, если раньше вёлся на эти огромные глаза, полные слёз, невинный взгляд, на ужимки и стеснительность! Идиот, мудак до кончиков волос, не замечающий, как явно она умеет ввести в заблуждение любого, но при этом демонстрирует то, что может быть его.
– Мне так жаль. Правда, жаль, что мать у тебя сука. Иди ко мне, – раскрываю для неё объятия, и она с радостью падает в них, захлёбываясь слезами. Поглаживаю по голове, а внутри меня такая боль. Жуткая боль, оттого что эта стерва заставила меня совершить жестокое и бесчеловечное преступление против той, кого так люблю. До сих пор люблю… так люблю. И в эту минуту мне кричать хочется, ведь я только сейчас полностью осознаю, в какое дерьмо вляпался. А Мира? Мне требуется увидеть её, обнять вот так и молить о прощении… молить, пока язык не отсохнет.
– Всё, успокойся. Всё позади, они прекратят судачить. А виновных не нашли? Насильников? – Интересуюсь я, мягко отстраняя девушку от себя.
– Нет… мама говорит, что они и не нужны, хватит того, что Мира подтвердила свою причастность к этому. Она так ненавидит её. Господи, Раф, как можно так сильно не любить своего ребёнка? Как? Не понимаю, мне хочется ударить маму за то, что она говорит. Она обезумела, отцу не позволяет звонить, забрала у меня мобильник. Она здесь и постоянно приходит проверять меня. Я не хочу быть в этом месте, Раф, не хочу, – плачет Флор, опускаясь на кровать.
– Это надо пережить, Флор. Ты должна. Ты сильная, и мы вместе справимся со всем. Я с тобой. Пусть они делают что хотят, я найду выход. Я спасу тебя, – шепчу, присаживаясь на корточки.
– Да? Ты это сделаешь ради меня? А как же Мира, Раф? Ты что, тоже ненавидишь её? Вы же вместе были? – Всхлипывает.
– После того, что она сделала с тобой, мне противно даже от мыслей о нашей мимолётной связи. Мне хочется оттирать губы, пока они корочкой не покроются. Я не ожидал, что она может быть такой жестокой к тебе, своей сестре. И я счастлив, что тогда заставил тебя подписать заявление, Флор. Ты всё правильно сделала, – нежно убеждаю её.
– Но ты же не помнил…
– Да, из-за алкоголя. Когда всё это случилось с тобой, я понял, что все мои эмоции и злость идут от крепких чувств к тебе, Флор. Я переживал ту ночь ужасно, представляя, что мог быть на их месте. И мне удалось бы показать тебе, чего ты достойна. Не боли. Не побоев и не насилия, а нежности, чувственности и медленных поцелуев, – продвигаюсь рукой по её бедру, касаясь кожи, и она не вздрагивает, а задерживает дыхание, ожидая более красноречивого подтверждения моей лжи. И разве так ведёт себя жертва насилия? Нет, миллион раз, нет! Она будет дрожать от страха, отбиваться и быть… Мирой. Её я бы принял за жертву насилия, а вот девушку, приоткрывшую губы для поцелуя, нет.
– То есть ты… ты любишь меня? – Шепчет Флор.
– Конечно, детка, конечно. И я знаю, что моё положение…
– Да плевала я на это, Раф. Я думала, что тебе будет противно прикасаться ко мне, и ты… господи, Раф, я так счастлива. Только ты у меня есть, – Флор сама обхватывает моё лицо и прижимается к моим губам своими.
Так, главное, чтобы не стошнило. Держись, Раф, покажи ей, как сильно её «любишь». Притупи её сомнения, а затем… затем будет очень больно.
Флор отрывается от моих губ и смотрит на меня триумфальным взглядом. Как будто добилась того, чего всегда хотела.
– И я волнуюсь о тебе. Ты должна поесть, хорошо? А я буду здесь, если придёт твоя мать, то спрячусь и подожду, пока она не уйдёт. Я тебя не оставлю одну, и все они у меня в кулаке. Скажу: «принять тебя, как свою королеву», они это сделают, а Эмира Райз поплатится за всё, что причинила тебе, – выпутываюсь из рук Флор и, поднимаясь, указываю на поднос.
– Я не хочу быть королевой, Раф. Мне это не нужно, я просто быть любимой тобой хочу, и всё. Уехать отсюда куда угодно и забыть о том, насколько это место гадкое и жестокое, – тихо отвечая, она подходит ко мне и садится на стул. Пододвигаю к ней поднос, улыбаясь, и наблюдаю, как ложка за ложкой она съедает снотворное.
Не отрицаю, что поступаю неверно по отношению к Флор, но она лжёт. Она соучастница преступления против моей любимой. И я не пощажу никого, но мне нужны доказательства, чтобы начать мстить. Они мне требуются сегодня, и тогда все будут бояться моего гнева.
Флор съедает половину того, что я принёс, и допивает чай. И этого хватит, чтобы через десять минут она почувствовала сонливость, и я, как придурок, с улыбкой предложу ей полежать. Я обниму её и буду рассказывать о том, что нас с ней ждёт, пока девушка полноценно не подарит мне шанс влезть в её аккаунт.
Убедившись, что Флор спит, поднимаюсь с кровати и подхожу к её компьютеру. Я помню пароль, который запомнил в тот день, когда она возмущалась после моего обвинения из-за слитых фотографий нашего поцелуя. А на сайте уже вбиты её данные, поэтому остались считаные минуты до правды. Навожу курсор на вкладку с сообщениями и щёлкаю на неё. Передо мной открывается несколько диалоговых окон, но фотографии Саммер нет, поэтому я начинаю с самой первой. Обычные вопросы о её самочувствии от разных студентов. И я кручу колёсико мышки вниз, пока не нахожу странный аккаунт с набором цифр и подписью – сайт. Выходит, есть ещё один аккаунт, на котором и содержится вся информация. Я рад, что они не так умны, как им хочется.
Достаю свой мобильный и фотографирую сообщение. Выключаю компьютер и пишу записку Флор о том, что меня вызвали к директору. Выхожу из её комнаты, забирая с собой поднос с остатками еды, который выбрасываю в ближайшую урну.
Если один из наборов цифр это пароль, то второй должен быть логином. Пока иду к сестринству, пытаюсь войти под этими данными на сайт, но не выходит. Хорошо, цифры могут означать буквы по их очерёдности в алфавите. Поехали. Пробую разные комбинации, затем проделываю то же на компьютере, и это занимает больше времени, чем я ожидал. Но всё же, нет ничего, чего я бы не смог угадать. Это моя стезя. И вот передо мной открывается страница, с которой и были выложены фотографии, обнажённой Миры, наши с ней снимки из кафе и много статей едкого содержания. Вот оно. Бывший профиль Беаты. И всё, что я вижу и читаю, вбивает в моё сердце острые гвозди, прорывающие его и окропляющие кровью мою боль. Я даю ей унести меня в тёмный и безграничный мир осознания потери из-за своей глупости и желания увидеть новую жизнь. Господи, как же невозможно сильно я раскаиваюсь во всём. Но теперь, получив доказательства, я отвечу. Отвечу так, чтобы никто больше даже не подумал о том, чтобы притронуться к Мире, подойти к ней или же посмотреть на неё. Я начинаю уничтожать… а потом самого себя, потому что прощения я не заслужил.
