– Я не смогу, – шепчу, когда он выписывает название песни для нашего сольного выхода.
– Сможешь. У тебя есть руки, ноги и тебе нужно только рот открывать. Поверь в себя так, как ты веришь в меня.
Так вот в том-то и дело, что даже в Гарри я перестала верить. Папа со мной не разговаривает целый день. Жители города продолжают обходить нас стороной, и это всё грозит банкротством моих родителей, а это довольно сильно подрывает веру хотя бы во что-то.
– Это будет выглядеть нелепо, – замечаю я. – Нам не по пятнадцать, чтобы переодеваться и плясать на сцене.
– Кроха, это для общего дела. Если у тебя есть иные идеи, то я выслушаю тебя. Но, по своим наблюдениям, знаю, что ты предпочла бы сейчас же свалить отсюда и спрятаться, поэтому будем следовать моей задумке.
– А если не выгорит? Если мы не соберём нужное количество подписей, или нас попросту прикроют? – Горько спрашиваю его.
– Позитивный настрой, Джози. Никаких «не выгорит» и «нелепо». Порой надо выглядеть смешным, чтобы чего-то добиться. Это не так унизительно, как тебе кажется. Я плясал на барной стойке, наряжался, как чёртов клоун, проводя вечеринки, и скажу тебе, что всем плевать на это, главное, то, что ты несёшь в массы. А мы можем довольно много сказать им, поэтому и обретём голос. Не дрейфь, салага, – Гарри мягко толкает меня плечом, и я слабо улыбаюсь.
– «Мадагаскар». Ненавижу то, что ты теперь стал воплощать все мои безумные идеи, – кривлюсь я.
– Это не может меня не радовать. Значит, я парень твоей мечты? – Гарри откладывает «Айпод» и поворачивается ко мне.
– Закатай губу. Ты самый нелепый парень в моей жизни, – фыркаю я.
– Ты слишком часто упоминаешь слово «нелепо». И как, вообще, можно быть нелепым? – Удивляется он.
– Это что-то вроде… хм, не в том месте и не в то время.
– Это как?
– Между нами что-то происходит…
– Это называется притяжение и твой клей, – вставляет он. Хмыкаю и закатываю глаза.
– Я говорю о том, а что будет дальше? Есть ли смысл нам сближаться сейчас, когда всё так ужасно? Я теперь понятия не имею, смогу ли бросить здесь родителей, если ситуация ухудшится. Я не знаю, правильно ли поступила, согласившись переехать в Лондон. И последнее, что меня очень волнует это ты, – указываю на него пальцем.
– А что я?
– Вот и я не знаю, а что ты? Что происходит между нами, Гарри, и как это повлияет на остальных? Со мной отец не разговаривает. Все считают нас парой наркоманов или каких-то дилеров. Это меня оскорбляет, злит и удручает. Я… хочу спрятаться, – хнычу.
– Так, Джози, послушай меня. Всё проще простого. Смысл сближаться всегда есть, ведь иначе нельзя понять, насколько силён клей между нами. Это раз. Два, ты не бросаешь родителей, они взрослые люди, и уж точно Чак сможет за себя постоять, как и за свою жену. Кстати, у тебя клёвая мама. Три, ты всё сделала правильно. Ты шла за мечтой и теперь не должна останавливаться. Я тоже однажды шёл за ней, и вот он я сейчас. Рядом с тобой. Так что, я считаю, что всё происходящее с нами сейчас должно было случиться. Это нам нужно и очень. И четыре, ты и я. Признаю, что ты меня очень сильно возбуждаешь, и я глубоко увлечён тобой. Но это не значит, что другие имеют право влиять на нас, заставляя смотреть друг на друга с опаской. Чего бояться? Хуже не будет, кроха. Всё уже случилось. А теперь дай мне всё разрулить, как я умею. И поверь мне, когда мы будем стоять на сцене в нелепых костюмах и петь нелепые песни, ты влюбишься в меня окончательно и бесповоротно, к чему я и стремлюсь. А остальное решаемо.
– Ты на себя много берёшь. Влюблюсь? В тебя? Да никогда. Я тебя всю жизнь знаю, и ничто не заставит меня сделать этот опрометчивый шаг, – цокаю, задетая такой наглой уверенностью.
– Ага-ага, ты уже в меня влюблена. Особенно после того, когда я сосал тебя, как вишенку…
– Прекрати! – Смеясь, ударяю его по плечу.
– Это нормально, Джози. Это со мной впервые и неплохо, если и с тобой впервые. Мне будет приятно, если ты ощутишь этот клей, – Гарри берёт мою руку и сжимает её в своей.
– Будет больно?
– Так, я обычно думаю членом, поэтому уточняй. О какой боли ты говоришь?
Снова закатываю глаза. Идиот.
– Эмоциональной. Больно будет, когда мы расстанемся?
– Кроха, хватит нагнетать обстановку плохими мыслями. Сейчас мы вместе так? Так. Я здесь, и не хочу уезжать от тебя. Даже если ты это сделаешь, то я придумаю что-то очень злопамятное и настигну тебя. Ты мне нравишься. Очень нравишься, Джози. И если ты думаешь, что я играю или это новизна, то да…
– Что?
– Дай договорить. Отношения – это игра. То ты делаешь ход, то я. От этого они становятся пикантными, только чур без твоих ударов скалкой по черепушке. И для меня всё это – новизна ощущений. Я уже зависим от них. Я от тебя зависим, и тащусь. Последнее уточнение, если бы ты мне не стала дорогой и близкой, то я бы давно тебя использовал и бросил. Так я поступал раньше и планировал это сделать с Лолой. Но… я говорю «но», между нами с ней ничего не было из-за тебя. Я не смог продолжить начатое из-за тебя, потому что ты была в моей голове, и до сих пор там. Поэтому хватит скулить, лучше напиши список вещей, которые нам понадобятся для костюмов, и где их достать, – Гарри вручает мне блокнот и ручку, завершая всё лёгким поцелуем в губы.
– Ты невыносимый хам, и это делает тебя таким привлекательным, – бормочу я.
– Знаю, я красавчик, – пожимая плечами, Гарри надевает наушник и снова включает музыку.
Я смотрю на него косым взглядом, пока он, держа фонарик, увлечённо записывает песни и имена тех, кто будет участвовать в каждом номере. И ладно я жалкая лгунья. Я уже давно, мне кажется, влюбилась в него. Очень давно. Может быть, даже раньше того дня, когда он стал Гарри. Человек-праздник. Человек-улыбка. Человек-нарцисс. Это всё подходит и ему, и мне. Я именно таким представляла свой идеал. Решительным, бесстрашным и весёлым, умеющим заставить меня смеяться, когда хочется плакать. Он уникален, а я заметила это только недавно. Надо же, как это странно, я не чувствовала подобного к Эду, но как только он стал Гарри, то всё. Пропала. Как такое может быть?
Поздней ночью мы на носочках пробираемся в дом, стараясь не шуметь и не разбудить моих родителей. Других вариантов для ночлега пока у нас нет, поэтому нам приходится теперь быть крайне осторожными. Вся чешусь от укусов комаров, снимая одежду, и направляясь в душ, как и Гарри.
– Хочешь немного поиграть здесь? – Шепчет он мне на ухо, пока я настраиваю воду.
– Хочешь завтра проснуться без головы? – В том же духе спрашиваю его.
– Определённо, голова мне нужна. Тогда оставим игры на время, когда мы будем одни, но я скучаю по ласке, – обиженно выпячивает губу, вызывая у меня широкую улыбку.
– А ещё почеши мне под лопаткой. Это ад какой-то.
