— Спасибо, что вернула моего мужчину в целости и сохранности, — я расплылась в улыбке.
Потянула Егора Алексеевича за руку, но прежде чем уйти, он сухо попрощался со всеми присутствующими за столом.
Мы покидали зал поспешно. Однако инициатором побега была не я. Начальник, буквально тащил меня к машине, и краем глаза, я видела, что желваки на его скулах ходят ходуном. Линия челюсти была напряжена, а ноздри раздувались от частых вдохов.
Я знала, что сейчас он наверняка отчитает меня… Или даже уволит. Но извиняться не собиралась. Своим фривольным поведением, своим откровенным флиртом с другой, он просто унизил меня. За всю жизнь я достаточно натерпелась унижения. В полной мере, ощутила, что такое не иметь собственного слова. Но теперь у меня была новая жизнь.
И в новой жизни, не было места для вот таких мужчин, как Абрамов Егор Алексеевич!
— Это недопустимо… Недопустимо вести себя так, словно я тебе что-то должен!
Нет, он не кричал. Его тон напоминал скорее сдавленное рычание, но по моему позвоночнику забегали мурашки.
— Недопустимо выставлять меня дурой, — постаралась мягко возразить, но тут же наткнулась, на ледяной взгляд начальника.
Даже в тёмном салоне авто, его глаза светились от злости.
— Я пытался быть приветливым, к тому же с Ингой мы старые друзья, — он тут же осёкся, судорожно провёл по волосам, а потом отрубил: — И я не должен перед тобой отчитываться, чёрт возьми. Всё! Шоу — окончено! Больше можно не притворяться!
— Да какое уж тут притворство, — я не удержалась от сарказма. — Ты привёл меня в качестве своей девушки, потому что тебе это было нужно. Требовал, чтобы я подавала себя так, как и требуется в светском обществе. А сам вёл себя как… — я тщательно подбирала слово, глядя на то, как взгляд Абрамова темнеет. — Подросток! — в итоге уменьшила весь масштаб ругательств, которые хотелось обрушить на мужчину. — Ты вёл себя как подросток, которого задели за живое, — проговорила спокойнее.
— А ты тогда кто? — он резко придвинулся ко мне. — Девушка, целующая первого встречного.
От возмущения я буквально задохнулась. Конечно, он теперь вечно будет напоминать мне об этом…
Тут мой взгляд упал на ворот его рубашки. Руки сами потянулись к ткани.
— А ты подросток, который целуется со старыми друзьями?
На его белой рубашке отчётливо виднелся отпечаток губной помады Инги.
Абрамов скосил глаза на ткань и резко отпрянул.
— Я не целовал её, — с недовольством пробубнил себе под нос.
— Очень зря! — вновь не удержалась от сарказма. — Из вас получилась бы отличная нефальшивая пара. Тем более что Инга умеет метить территорию. Она даже не потрудилась использовать помаду не оставляющую следов.
Удивительно, но эта ситуация задела меня за живое. Может потому что я очень много раз видела подобные метки на рубашке Феликса. А сейчас просто устала отмалчиваться, обрушив накопленный годами гнев на наглеца босса. Или меня действительно задел его уход с Ингой?
— Чёрт, София! Тебе никто не говорил, что иногда тебя слишком много! — Абрамов вновь начал заводиться.
Его мечущий молнии взгляд опять был обращён на меня.
— Уж не хочешь ли ты сказать мне, чтобы я заткнулась? — я тоже была на взводе и не уступала в убийственном взгляде.
— Да! Хочу! — отчеканил он.
Как только я открыла рот, чтобы ответить ему какой-нибудь колкостью, в его кармане затрезвонил телефон. Едва Абрамов взглянул на экран, то тут же поднял указательный палец вверх, словно призывая меня к порядку.
Приняв вызов, мягко улыбнулся и размеренно выдал: — Да, котёнок? Ты ещё не спишь?
Долго слушал ответ, отвернувшись к окну, и я не могла посмотреть ему в лицо.
— Конечно, я уже еду… Что тебе купить? Хорошо, тогда сходим вместе и купим…
Слушая собеседницу, Абрамов рассмеялся с какой-то нежностью в голосе. Он с ней явно сюсюкал, открывая передо мной всё новые и новые грани, своего паршивого характера.
Я непроизвольно отодвинулась к самой двери. Была уверена, что он говорит с любовницей и мне стало совсем неловко.
А я ещё извинялась перед ним за разговоры о покойной жене! Да он не стоил моих извинений.
Когда он закончил говорить и убрал телефон, то сразу повернулся ко мне лицом.
— Так о чём мы говорили? — как-то растерял и злость, и ряд претензий в мой адрес.
Конечно, теперь его мысли были заняты любовницей, к которой он прямо сейчас держал путь. У меня даже голова разболелась от бешеного потока мыслей.
— Мы закончили говорить, — отрезала я. — И слава Богу, уже приехали.
Почувствовала облегчение, когда в окне замаячила знакомая местность. Через мгновение машина притормозила возле общежития. Водитель долго парковался, но я не понимала для чего. Я же могла просто выйти и всё!
— До завтра, — сухо бросила начальнику, как только машина встала.
— Я провожу, — отозвался Абрамов, открыв свою дверь. Он сделал это так быстро, что я даже возразить не успела. А ещё через короткое мгновение, он распахнул и мою дверь. Его рука показалась в салоне ладонью вверх и как только я ухватилась за неё, позволив помочь мне выйти, он настойчиво зашептал: — Нам ещё вместе работать, София Александровна. Поэтому ведите себя как профессионал, а не как ревнивая жена. Вы не моя жена, не забывайте об этом.
Он не позволил мне выдернуть руку. Сжав пальцы, сопроводил до подъезда и только потом отпустил.
— Конечно, Егор Алексеевич, — растянув на губах самую обворожительную улыбку, встала перед ним. — И вы тоже не забывайте, что я пока не являюсь полноправным сотрудником вашей фирмы. Не сильно откровенничайте со мной, а то мало ли что.
Его брови сошлись к переносице. Потемневший взгляд пробуравил лицо.
— Похоже, Вы не сильно держитесь за эту работу, София Александровна.
— Это угроза? — насмешливо вздёрнула бровь.
— Это предупреждение! — резко бросил он, после чего развернулся и ушёл прочь.
А я смотрела ему вслед, и на, то как уезжала машина, испытывая целый фейерверк эмоций. Адреналин бегал по венам и немного кружилась голова, но мне никогда не было так хорошо, как сейчас. Потому что я впервые смогла дать отпор мужчине.
