Дороти кивнула и вернулась к своим делам в компьютере.
Герри зашла в кабинет и закрыла дверь. Когда они остались одни, она бросила сумки и, поспешив к окнам, опустила жалюзи одну за другой.
— Что ты здесь делаешь? — прошептала она. — Боже, Лиам, тебя разыскивают за убийство.
— Ты знаешь?
— Это во всех новостях. Почему ты здесь?
Лиам рухнул на диван и потер глаза. Он выбился из сил и очень хотел спать. Он чувствовал, что голова перестает соображать.
— Мне нужна помощь. Правда в том, что я не могу вспомнить ничего о прошлой ночи и не могу вспомнить ничего о ночи, когда была убита Керри. — Он на мгновение замолчал, пытаясь подобрать слова. — Я был отцом того ребенка, и у нас был роман. Ночь ее смерти выпала у меня из памяти. Как подавление, о котором ты мне рассказывала.
Герри достала из шкафа полотенце и бросила ему.
— В тот день ты говорил о себе?
— Да.
— Лиам… я… я не знаю, что сказать. Ты правда думаешь, что способен совершить то, что мы видели на фотографиях, которые ты мне показывал?
— Не способен, но похоже, теперь это не имеет значения. Два убийства указывают на меня, а я не могу вспомнить, где был во время каждого из них. Это должен быть я, хотя и не могу в это поверить. Наверное, у меня был один из тех психотических срывов. Это единственное объяснение.
Герри придвинула к себе лежавшую на столе папку и открыла ее.
— Когда ты ушел, я немного покопала. Эта девушка, которую убили, Керри Миллер. Ты сказал, что ей обрили голову?
— Так точно.
— Вы нашли волосы?
— Нет.
— Интересно. — Герри подошла к сидевшему Лиаму. — Послушай, весьма возможно, что ты совершил эти преступления и не помнишь их, но кое-что не сходится.
— Что ты имеешь в виду?
— Когда дело касается человеческого разума, возможно все. Существует уйма задокументированных случаев, когда люди, совершившие гнусные поступки, не помнят, как их совершали, но обритая голова меняет все. На мой взгляд, человек, убивший Керри, наслаждался тем, что внушает своей жертве такой страх и ужас. Когда мы разговаривали в последний раз, я объяснила, что, обрезая ее волосы и удушая ее, он упивался властью. Он хочет запомнить процесс. Он хочет помнить все подробности. Он не позволит себе забыть. Убийство — вот что его заводит. Он забрал волосы как трофей, потому что не хочет забывать. Убийца, настолько травмированный, что его разум подавляет события, так не поступает. Это не имеет смысла.
— Ничего не имеет смысла. Ее голова была обрита, потому что так сделала моя мама в тот день, когда пыталась убить нас с братом.
— Тогда твоя невиновность тем более очевидна. Если бы ты убил девушку и травма вынудила тебя подавить воспоминания, сомневаюсь, чтобы твое подсознание захотело бы сохранить волосы. Мозг так не работает.
— Если меня подставили, я не могу этого доказать. Все указывает на меня.
Герри вытащила из папки еще один лист.
— Ты когда-нибудь бывал в Лейквуде, штат Нью-Джерси, с Керри?
— Лейквуд? Это на побережье. Рядом с Пойнт-Плезант, верно?
— Да.
Лиам на мгновение задумался, потом покачал головой:
— Нет, я там никогда не был.
— Ты помнишь мою версию про синяки, старые шрамы или что-то, что указывало бы на историю насилия?
— Да. Мы осматривали тело и ничего не нашли.
Герри села на диван.
— Я пробила ее имя и социальную страховку в системе, и оказалось, что в прошлом году Керри обращалась в медицинский центр Кимбол в Лейквуде с ушибом лица и растяжением запястья. Находясь в травмпункте, она написала заявление в полицию Лейквуда. Уверена, если ты выяснишь, кто указан в том заявлении как нападавший, то найдешь убийцу.
Лиам взял лист и внимательно прочитал. Он устал и замерз. Руки тряслись.
— Я помню. Она сказала, что повредила запястье, поскользнувшись на мокрой плитке, и ударилась щекой о дверь ванной.
— Люди не пишут заявление в полицию, когда поскальзываются на мокрой плитке.
— Я должен съездить в Лейквуд.
Герри встала с дивана и поспешила к столу. Достала из ящика вторую папку и открыла ее.
— Я также получила копию твоего анализа крови, — сказала она. — Они автоматически отправляют мне копии, поскольку я сотрудничаю с управлением. Вторую копию отправили тебе на работу.
— Что вы нашли?
— Чисто. Никаких следов чего-либо.
— Это не в мою пользу.
Тишину кабинета нарушил писк интеркома на столе Герри.
— Доктор Кейн, пожалуйста, возьмите трубку.
Это была Дороти, медсестра из приемной. Герри взяла трубку и молча выслушала. Через несколько мгновений она положила трубку.
— Мне нужно, чтобы ты сохранял спокойствие, — сказала она.
— Что?
— Не делай ничего сгоряча.
— Герри, хватит. Что?
— Дороти узнала тебя по утренним выпускам новостей и вызвала полицию. Они едут сюда.
Лиам вскочил с дивана:
— Проклятье! Я пришел сюда за помощью!
— Сейчас надо сдаться, Лиам. Как твой друг говорю тебе, надо сдаться и сообщить информацию, которая поможет выяснить, что произошло в Лейквуде. Я не думаю, что ты виновен, но нельзя продолжать убегать. Мы расскажем то, что знаем, и предоставим заниматься этим полиции. Мы же не хотим, чтобы кто-то еще пострадал.
Лиам подбежал к двери и приоткрыл ее. В приемной никого не было. Дороти стояла на своем посту и смотрела в его сторону.
— Ты сделаешь только хуже, — воскликнула Герри.
— Извини, но пока я не могу сдаться. Я сдамся, но не сейчас. Мой брат улаживает все со своей стороны, а я должен попасть в Лейквуд. Как только меня арестуют, никто не станет слушать мои версии о подставе. Я должен выяснить, что случилось, до того, как меня поймают. Сейчас это единственный способ.
Лиам распахнул дверь и побежал к лестнице около лифтов. Он тихо проскользнул на лестничную площадку и прислушался. Кто-то поднимался снизу, но молча. Он повернулся и начал подниматься на следующий этаж, полный решимости найти способ сбежать из больницы.
Следующий этаж занимало отделение хирургии. Лиам вошел в людный коридор, быстро влился в людской поток и незамеченным миновал главный пост. Проходя мимо палат, он заглядывал в каждую: внутри лежали в основном пожилые люди, в полубессознательном состоянии, с торчащими из различных частей тела трубками. Они как будто находились в замершей реальности, застряв между жизнью и смертью.
— С дороги! Дайте пройти!
