Я задрожала, борясь с желанием поддаться урагану, поднимающемуся во мне. Губы приоткрылись, выдавая отяжелевшее дыхание.
— Почему?.. — тихо прошептал он, продолжая покрывать моё лицо поцелуями. — Ты же хочешь? Тебе нравится быть моей…
А в следующий миг он резко проник внутрь языком, превратив дразнящую осторожность в голодную бурю. Голова закружилась. Этот поцелуй уже нельзя было назвать поцелуем. Казалось, будто наши рты занимаются любовью.
— Не нравится, — с трудом промычала я, чувствуя, что мышцы слабеют. Я не могла стоять.
Леран только тихо засмеялся, слегка запрокидывая мою голову назад, отмечая губами подбородок и шею. Раздвинув мои колени ногой, он протолкнул бедро вперёд, практически усаживая меня на себя.
Опустил ладони на попу, вминая пальцы в тело, страстно прижал. Из моей груди вырвался тихий звук.
Сквозь полуприкрытые глаза я заметила, что его татуировка начала мягко вспыхивать. Леран тяжело дышал, стараясь двигаться все также осторожно. Но с каждой секундой это становилось все сложнее. Мышцы его напряглись, выдавая нетерпение.
Он слегка сдавливал мою попу в каком-то гипнотическом рваном ритме, едва заметно прижимая к своей твёрдой плоти, скрытой тканью. Вспышки помрачения сознания совпадали во мне с каждым новым движением. Платье, между бёдер мгновенно стало влажным. Странные вибрации его тела быстро начали отдаваться нестерпимым жаром, набирая обороты. Я все сильнее жалась к его бедру между моих ног, пытаясь унять ноющий огонь, разгорающийся внизу живота. Пока натянутая пружина не лопнула, вырвав из горла тихий вскрик, разливая по телу лаву удовольствия.
Леран остановился, обхватывая мой затылок ладонью и смотря прямо в глаза.
— Так нравится, — продолжил он мою фразу, — что мне даже не нужно заниматься с тобой любовью, чтобы ты получила оргазм.
Сердце подскочило к горлу, как глупая вспуганая птица, щеки покраснели. Я широко открыла глаза, не веря, что это и впрямь произошло. Мне же не 16 лет!
Но Леран был прав. Он настолько сильно возбуждал мою чувственность, что, казалось, рядом с ним я схожу с ума.
А потом сиреневые глаза медленно закрылись. Он прижался ко мне лбом, пытаясь совладать с ураганом, что утихал во мне, но всё ещё горел в нём.
А затем оставил на моих губах болезненно медленный и страстный поцелуй, прошептав:
— Что же ты делаешь со мной… Так недолго и сорваться. Тебе нельзя приходить вот так, без подготовки…
Его грудь поднималась и опускалась тяжело и быстро. Но вот он моргнул раз, потом другой. В сиреневых радужках разлилась спокойная гладь. Тату медленно, но уверенно гасла.
— Что ты имеешь в виду? — спросила я, когда он, наконец, разорвал контакт наших тел. И это было почти больно.
— Ты должна принимать дозу трав перед каждой нашей встречей. Из-за того, что я позволил тебе остаться, уже сегодня тебе станет плохо. Уже сейчас должно стать.
Я нахмурилась, понимая, что чувствую лишь восторг, покачиваясь на мягких волнах после оргазма. О чём он говорит?
— Это не просто тату, — продолжил мужчина, показывая на чёрные разломы на руке, — это след, который оставила во мне материя.
А потом он начал рассказывать, отойдя на другой конец стола и садясь в массивное кресло. Так внимательно, как сейчас Лерана, я не слушала ещё никого в своей жизни.
— Когда-то давно на Рогатом острове я упал в разлом. И пролежал на дне много часов, изнывая от нестерпимой боли, рвущей тело. Но смерть все не приходила. Очевидно, кровь моей матери каким-то образом сыграла со мной злую шутку, — лайет задумчиво потер переносицу. — Не важно, когда я очнулся, на мне была эта отметина, а внутри у меня плескалась вся ядовитая энергия разлома. Не знаю, как вышло, что она впиталась в тело. Много дней я не мог прийти в себя и выбраться оттуда. И только голод и желание жить заставили бороться с ядом, выделяемым материей. Но, когда я вернулся на свой корабль к команде, которая уже отчаялась меня увидеть, оказалось, что зеленая магия во мне отравляет всех, кто находится рядом. Умерло три человека, прежде, чем стало понятно, что к чему. А потом я учился сдерживать потоки силы. И применять ее.
Слова иссякли, выдавая усталость рассказчика. Леран был хмур, как небо перед дождём. Эта тема оказалась для него болезненна. Но мне ещё многое оставалось неясно.
— И, когда татуировка вспыхивает… — начала я свой вопрос.
— Материя выплескивается, я отравляю всё вокруг, — кивнул он, подтверждая мои догадки.
Мне вдруг захотелось подойти ближе, успокоить его. Коснуться волос… Но ждал ли он этого от рабыни? Или просто указывал глупой девчонке, что с ним опасно иметь дело?
— Поэтому тебя зовут отступником? — тихо произнесла я.
— Отчасти. Теперь ты понимаешь, что не можешь приходить, когда вздумается?
Блеснули сиреневые глаза.
— Тебе будет плохо.
Я смотрела на него и не верила, что это может быть правдой.
И всё-таки решилась подойти. Села на краешек стола возле его ног и осторожно коснулась волос у лица. Мужчина закрыл глаза. А затем поймал мою руку и поцеловал кончики пальцев.
— Обычно я становлюсь опасен только во время секса, — произнёс он, обжигая аметистовым взглядом. — Когда мой разум частично теряет контроль над телом и магией. Но с тобой всё происходит гораздо быстрее…
Тихий шёпот отозвался мурашками внизу живота. Мне было поразительно хорошо, вопреки всем его словам. Я завороженно следила за движениями красивых губ, пока не позволила себе провести по ним пальцами.
И тогда мужчина резко выдохнул со словами:
— А провались всё в Эреб, — схватил меня в охапку, притянул к себе и накрыл жадным поцелуем. Краем глаз я увидела зеленые всполохи, снова падая в чёрный омут по имени Леран Дайше.
А потом резко оторвавшись, произнес:
— Будешь принимать травы каждый день. Не могу отказать себе в удовольствии видеть тебя.
И тут же отодвинулся, выравнивая дыхание. Я улыбнулась, почувствовав радостный трепет где-то в желудке.
— А пока лучше не приближайся, — закончил он, опасно блеснув сиренью глаз. — Пока я ещё держу себя в руках…
«Если бы это было так просто, Леран…»
— Можно вопрос? — решилась я расставить все точки.
Мужчина улыбнулся. Кажется, он очень быстро приходил в себя.
— Спрашивай, маленькая бесстрашная рабыня.
— Ты сказал, что получаешь энергию от женщин во время… — я немного покраснела, — секса.
Улыбка лайета приобрела хищный оттенок.
— Да.
— И при этом именно во время секса материя выходит из-под контроля?..
И на этот раз улыбка исчезла с его лица. Я мысленно назвала себя полной идиоткой.
