Серьёзный голос и очень серьёзное лицо.
— Присядьте? — Владимир похлопал ладонью по сиденью дивана. — Слушайте, почему мы на «вы»?
Агата поморгала.
— Сама не понимаю, — призналась она. — Само получается. Хотите на «ты»?
— Меня всё устроит, просто непривычно.
— Может, я от папы с мамой набралась? Ну, от приёмных. Они друг друга на «вы» часто называли, я даже смеялась вначале. А потом привыкла. Прочитали список?
— Не по себе немного, — покивал Владимир. — Не знаю, что и сказать. Есть пункты, которые только я мог сказать или сделать, вы поняли.
— А про меня ничего такого не знаете? Попробуйте что-нибудь припомнить.
Владимир задумался. Вроде ничего в голову не шло. Само как-то вспомнилось, как Агата говорила по телефону с Вероникой, и вот тут что-то случилось. Знание взяло и появилось в памяти.
— Вы с Вероникой познакомились в больнице, — полувопросительно предположил Владимир. — Вы обе там были после отравления. Вероника несколько раз вас выручала, она вызывала медсестру, когда вам становилось плохо. Вы теперь чувствуете, что обязаны ей, и по возможности прикрываете её на работе, если она косячит…
Агата хлопнула в ладоши несколько раз с тем же серьёзным видом.
— Вот-вот! А ведь я ничего такого не рассказывала, и в социалках не треплюсь! Теперь понимаете, о чём я?
— Вроде понимаю, — признал Владимир. — Как будто мы давно живём вместе и всякие такие мелочи давно друг другу рассказали.
Агата покивала, но только собралась что-то сказать, как в дверь позвонили.
— Это курьер, — пояснила Агата. — Те самые камеры. Поможете монтировать?
* * *
— Мы молодцы! — гордо заявила Агата, когда они оба проверили, что с их мобильных видны не только все четыре камеры, но и вся квартира под присмотром. — Мне так будет спокойнее. Скажите, а обои в этой квартире, откуда они? Странный рисунок, я такой никогда не видела.
— Это моё, — признался Владимир. — Была забавная такая книжка про всякие наскальные рисунки первобытных людей и всё такое. Я как-то сел и нарисовал по мотивам. Вначале по приколу, а потом понравилось. Думаю, я тогда и стал дизайнером. В большую науку не пошёл, но в жизни пригодилось.
— Вы физический закончили, я знаю, — покивала Агата. — Круто! Вы здесь ремонт сами сделали?
— Да, предыдущие жильцы квартиру сильно загадили. Сделал ремонт, мне за это оплату снизили, так и живу. По приколу оклеил обоями с тем самым узором.
— Спиральки, треугольнички, волны… — Агата стояла у стены и вглядывалась через увеличительное стекло. — Слушайте, так ведь и в той комнате смеха, и в том кафе были похожие узоры!
— Ну да, — согласился Владимир. — Есть идеи?
— Хочу эксперимент провести. Можно ещё раз прогуляться с вами в ту комнату смеха? Просто не будем таращиться в зеркала, вот и всё.
— Давайте, — согласился Владимир, и минут через пять они уже шли и с наслаждением дышали тёплым летним воздухом.
* * *
Сегодня народ шёл не так густо, и времени хватило на все опыты. Агата встала так, чтобы камера в углу комнаты не зафиксировала, что происходит на столе, и написала несколько индульгенций. Удовлетворённо заметила, как они срастались после того, как Владимир разрывал их, и обращались в прах, когда она сама разрывала их.
В зеркала они не смотрели и вообще постарались убраться поскорее, решили поужинать в другом кафе. Агата специально убедилась, что поблизости нет ни зеркал, ни похожих узоров.
— Что получается, — заметила она после того, как они добрались до чая. — Бред, конечно, но бумажки срастаются или испаряются, если я их пишу на той самой бумаге, и в комнате с такими вот узорами. Слушайте, а у вас не осталось рулона-другого таких обоев?!
— Полно, — подтвердил Владимир. — На балконе лежат. Должны уцелеть, я их герметично упаковал.
— Давайте возьмём несколько рулонов и прогуляемся ко мне домой!
* * *
— Кажется, я придумала! — восторженно заявила Агата, освободив небольшой шкафчик в своей спальне. — Должно хватить! А клей обойный, вы случайно не взяли?
— Догадался, — подтвердил Владимир и показал банку. — Ещё взял кисточку и перчатки.
— Вы гений! — Агата поцеловала его и направилась в ванную.
Ещё через час они критически осматривали плоды своих трудов, теперь шкаф изнутри был весь оклеен этими узорами.
— Сейчас проверим! — заявила Агата и закрылась в шкафу. — Чёрт, не подумала! — послышалось из глубин шкафа. — Мы сюда вдвоём не влезем, придётся по очереди. Давайте, попробуйте!
Так и случилось, внутри шкафа бумага либо срасталась, либо пропадала, а снаружи не получалось написать никакой индульгенции.
— Я права, но мне это не нравится, — задумчиво протянула Агата. — Слушайте, но что такого в этих узорах? Ну ведь бред же, не может такого быть, но это есть. Вы помните ту книжку? Сможете её найти?
— У меня дома стоит на полке, — кивнул Владимир. — Что это вы делаете?
Агата отрезала кусок обоев от рулона, свернула его конусом, скрепила липкой лентой и водрузила на голову. Владимир едва сдержался, чтобы не улыбнуться, но не увидел ни следа улыбки на лице Агаты.
— Слушайте, нет шума! — поразилась она. — Смейтесь, если хотите. И… — Агата закрылась в том самом шкафу на пару минут. — Точно, нет!
— Получилась шапочка из фольги, — пояснил улыбающийся Владимир.
Агата немедленно обиделась:
— Да ну вас! Я же серьёзно!
— Так и я серьёзно. Они металлизированные, там подложка из алюминиевой фольги. Ну и сами геометрические элементы, они с железной окалиной, ну то есть из магнитного порошка, — пояснил Владимир, — мне тогда казалось, что это очень стильно.
— Сколько же это вам стоило! — покачала головой Агата. — Металлизированные жутко дорогие!
— Не очень много. Я выкупил остатки, другие узоры шли лучше, и всё ещё продаются. А этот себе оставил. Так что это самая настоящая шапочка из фольги, кроме шуток.
Агата вздохнула.
— Главное, что шума нет, и голове лучше. Всё, идёмте отсюда, мне здесь неуютно. В холодильник только загляну на всякий случай.
* * *
— То есть она существует, — вздохнула Агата, после того как они оба рассмотрели фото зазеркальной незнакомки. — Или мы оба одинаково спятили. Мне что-то не хочется её другим показывать. И почему мне всё время мерещится, что я её раньше видела? Вы её раньше нигде не видели?
Владимир покачал головой, что не видел.
— Ведь тоже бред, — содрогнулась Агата. — Я теперь в ванную заходить боюсь. И вообще мимо зеркал проходить. Как такое возможно? Но насчёт бумаги она права, при людях не стоило опыты ставить. Кстати об опыте!
