— Ага! Так значит у тебя перед глазами был живой пример, а тебе даже в голову не пришло, что я не человечка!
— Каюсь, грешен! — шутовски опустил вниз голову блондин.
— Ладно, — благодушно махнула рукой, подыгрывая. — Прощаю! Расскажи лучше, как этому позволил случиться твой отец?!
— Он бы и не позволил, старик был старой закалки.
— ТЫ?! — не поверила я поначалу.
— Я, — печально поджал губы Стас. — Подумал, что раз уж мне не удалось хлебнуть счастья, то пусть хоть она будет любима…
Я не удержалась и провела по его волосам, по щеке, вниз по шее. Но не смогла сказать таких важных слов, хоть они так и вертелись на языке. Нет-нет, не сейчас…
- Так, с твоей сестрой ясно, ты ей помог. Но это уже произошло, когда ты стал альфой?
— Да.
— Ты вернулся по просьбе сестры?
— Хмм… Трудно было назвать это просьбой… Уж если она села на коня, то доскачет до своей цели. А тут она задалась ее определенно. Да и отец был сильно болен… — Стас долго подбирал следующие слова: — Понимаешь, они не знали, что я у Бродячих. Мой друг поселился на одном из курортных островов, и я попросил пересылать электронные письма семье оттуда, прикрывался ширмой серфинга…
— Серфинга? Но… твоя нога…
— Современные протезы достойная альтернатива ноги, но это уже другой вопрос. В общем, семья в легенду верила, и когда Полина написала о том, что отцу осталось прожить на свете не так уж долго, я решил, что пришла пора навестить своих родных.
Суворов смотрел вперед себя, словно окунулся в омут времени:
— На тот момент я уже как пару лет не видел близких, терзая себя уверенностью, что семье альфы не нужен такой калека…
— И что изменилось?
— Отец был плох. Когда я вернулся в дом, чтобы его поддержать, я не собирался останавливаться там надолго. Полина, конечно, давила на меня, как могла. Но я ее тоже понимаю: ей пришлось взвалить на себя почти все обязанности отца, ведь он был уже слаб, не мог проводить деловые встречи.
— Она смогла достучаться до тебя?
— Нет, — отрицательно покачал он головой. — К своему стыду основным толчком послужила даже не сестра, да и не смерть отца… Та девушка. Мне казалось, что если я приму на себя свои обязательства, то обязательно выиграю в ее глазах…
— Нет? — не хотела же спрашивать его! Не хотела! Но не смогла сдержаться!
— Нет.
Я замолчала, пытаясь скрыть боль от одной мысли, что он делал такие поступки ради другой женщины. Но он не дал мне как следует упиться этим чувством, настойчиво поднял мой подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.
— Но я не жалею, ведь если бы не этот этап, не знаю, смог бы я переключиться. Я был в жесточайшей депрессии, мне казалось, что все видят во мне калеку, испытывают только жалость. Что я не достоин принять руководство стаей и пойти по стопам своего отца, несмотря на всю силу крови. А одна симпатия к ней заставила меня мобилизоваться, включила во мне дух азарта, мне хотелось победить во чтобы то ни стало. Не зря говорят, что каждый мужчина охотник. А оборотень — охотник вдвойне!
— Но ты не победил, — тихо заметила я.
— Как раз таки наоборот! Теперь я вижу, что я именно выиграл, несмотря на то, что проиграл в одном из этапов, — он с голодом посмотрел мне в глаза. — Ведь в итоге у меня есть ты!
— Но не она, — ох, эта ревность, что точит изнутри!
— Да она мне и даром не нужна! — засмеялся он. — Черт, как приятно, когда тебя ревнует любимая женщина!
— Любимая? — я с волнением всматривалась в его лицо.
— А я тебе что доказываю уже неделю, а? — Стас чуть не закатил глаза к потолку. Потом собрался, сделал серьезное лицо, и сказал: — Я от тебя без ума!
— Это не одно и то же с любовью! — я нервно провела кончиком языка по нижней губе.
— Хор-р-рошо. Я скажу это… — он замолчал, а я в ожидании иронично приподняла брови. — Раз уж ты этого хочешь…
— Да-а-а?
— Я, — он прочистил горло, — Люблю тебя!
И открыто улыбнулся, а в глазах застыло ожидание. А меня пронзило одновременно двумя стрелами: радости и сомнения. Я услышала такие желанные слова, но вот один факт до сих пор терзал меня изнутри.
— Ты же видел результаты…
— Не начинай! — тут же прервал он. — Я тебе уже говорил на этот счет, что для меня не имеют значения никакие цифры, — он взял мою руку, приложил к груди. — Только то, что здесь, — он положил свою свободную руку над моей левой грудью, — И то, что здесь. Остальное ерунда.
Чувствуя под своей ладонью биение его сердца, я призналась:
— А я бы хотела знать правду.
— И чтобы она изменила? Ты стала бы по-другому ко мне относиться? — читая по моему лицу, как по открытой книге, Стас и не ждал ответа: — Не надо, молчи, — он приложил палец к моим губам, — Твои глаза говорят сами за себя. Это вам, девочкам, надо обязательно сказать три заветных слова. А мне важно, чтобы ты просто была рядом со мной. Всегда. Будешь?
Проникновенный взгляд голубых глаз пронзил до самых косточек. Его пальцы, до этого момента поглаживающие меня по спине, остановились. Мужчина ждал ответа, в который вкладывал глубокий смысл.
Ответ дался мне не так легко, как ему, наверное, хотелось бы. Готова ли я доверить волку всю себя, отдать без остатка? Ведь он бы не согласился на меньшее! Для альфы либо все, либо ничего, и я была уверена, что даже ответь я ему «нет», он сумел бы меня переубедить всеми доступными ему средствами и силами.
— Возможно, — я хитро прищурила глаза, таинственно замолчав.
— Ну ты и лиса-а-а! — покачал головой Стас. — Я ей и признался, и душу открыл, а она?
Я опустила глаза, не зная, как объяснить ему, что я до сих пор боюсь, что мой мир рухнет в один момент. Такое со мной в последнее время случалось часто, и тревогу было не легко прогнать, хоть волк и прикладывал к этому все усилия. Меня терзали вопросы, на которые я хотела бы знать ответы…
— Или мне надо устроить официальное знакомство с семьей? — иронично спросил он, и я зацепилась за фразу, так как это было одной из тем, не дававшей мне покоя:
— Ты звонил им? Сказал, что я тут, и со мной все в порядке?
— Обижаешь, — он прищурил один глаз. — Как раз хотел рассказать тебе, что завтра они приезжают к тебе в гости!
— Все? — от волнения все внутри оборвалось.
— Ну это как получится… У них там в клане сейчас не спокойно…
— Что? Не спокойно? Почему ты молчал? Что произошло? — тревога с каждой секундой молчания разрасталась в груди.
— У твоего отца сейчас шаткое положение в клане. Выплыли на свет махинации казначея… Долгая история…
