— Папа, что мне делать?
— Ну, наконец-то! Значит так…
ОСОБНЯК СУВОРОВА…
— Мы могли бы и сами съездить к ним в «нору», — я с любопытством поглядывала на подъездную аллею, страдая от нетерпения увидеть своих близких. Мы смотрели на улицу через огромные окна в галерее, и когда солнечные лучи попадали на нас, в стекле отражалась красивая пара.
Честно говоря, я даже не сразу себя узнала, и все из-за глаз. Они были словно не мои: ярче, насыщенней, и взгляд стал смелее! Настолько наполненный жизнью и любовью, что я боялась поверить, что в отражении, перед красивым блондином и правда я.
— Это сейчас опасно. Кто знает, сколько там настоящих врагов твоей семьи.
— Да нет, что ты! Отца все любят и уважают! — плохие мысли хотелось тут же отбросить прочь.
— Ты забываешь, что толпа совершенно неразумна. И сейчас большинство лис в твоем родном клане не знают, что и думать. Одно умелое движение кукловода — и все посыплется, как карточный домик, — Стас обнял меня сзади и поцеловал в оголенное плечо.
Платье, которое было сейчас на мне, было подарено мне волком. Медное, слегка кокетливое, с одним открытым плечом, оно мне сразу понравилось, поэтому я не сильно отпиралась, когда Стас попросил принять его подарок и надеть на встречу с семьей.
— Да, ты прав, — подумав, я призналась: — Я уже думала о том, что Григорий вряд ли все прокрутил один. Кто-то же должен был хоть что-то заподозрить!
С улицы раздался шум подъезжающей машины, и я невольно вытянулась в струнку, пытаясь разглядеть, кто же едет первым. Но в этой веренице из пятерых автомобилей было трудно разобрать, кто находился за рулем хоть одной из них.
— Пошли встречать? — предложил Стас, заметив, как я взрывоопасно начала метаться по галерее, чтобы лучше разглядеть происходящее. Второго приглашения мне и не требовалось! Я и так странно ощущала себя в этом огромном особняке.
Машины припарковались на брусчатке и, как семечки из пачки, из машин высыпались лисы. Отец, мама и братья. Сначала я думала, что мне будет морально тяжело видеть родителей, ведь обида за непонимание долго точила меня изнутри, но когда я посмотрела во встревоженные глаза мамы — поняла, что все это не имеет никакого значения.
И она, и папа, любят меня, и просто хотели сделать меня счастливой так, как умели и как привыкли. Уклад, сложившийся не годами — столетиями. Они и так давали мне много послаблений, и с самостоятельностью, и долгое время с выбором партнера, и с работой.
— Доча! — кинулась ко мне мама, сжимая крепко, почти до боли. — Прости! Прости! Прости! — твердила она, схватила за руки и посмотрела в глаза: — Только не пропадай, Катя! Не убегай! — она обняла меня вновь, а из моих глаз полились слезы. Те, которые я так долго таила в себе, копила, сдерживала.
— Прости, я не могла по-другому! — всхлип вырвался из меня, и в этот момент я кожей почувствовала исходящее от Стаса напряжение. Поэтому глубоко вдохнула и постаралась взять себя в руки.
С каждым днем, проведенным с Суворовым, я замечала, что наша связь крепнет. Мы стали чувствовать друг друга на расстоянии, нутром, сердцем. Я знала, когда он входил в особняк, а он знал, когда я делала шаг по брусчатке в саду, и тут же оказывался рядом. Он ощущал мое состояние, а я, на удивление, начала чувствовать его эмоции, настроение. С нами творились странные вещи, но они помогали понять друг друга, когда не хватало слов. Вот как сейчас, когда он понимал, что вроде бы все в порядке, но из-за моего взвинченного состояния готов был уже взорваться и разогнать всех гостей.
— Эх, Катюха, — притянул меня к себе отец, шутливо потрепав по щеке. — Ну что, домой?
Ох, зря он так шутит! От такого волчьего рыка ведь уши закладывает!
— Станислав, мое почтение! — отец пожал руку Стасу, и пояснил: — Я же не мог не попробовать? Вдруг, командировка у дочери закончилась?
— Тш-ш-ш, — зашипела на главу клана лис супруга. — Ты что такого жениха отбиваешь?
Разговор свернул в другое русло, и все немного расслабились. Братья обнимали меня тактично, под чутким руководством альфы волков, тщательно следящим, чтобы «здоровые увальни-лисы не сломали мне кости».
— А где Никита? — в поисках недостающего члена семьи я пробежалась взглядом по припаркованным машинам. Мало ли, может, застрял с телефонным разговором в авто. Хотя, какие разговоры с местными-то глушилками!
— Нам на половине пути Вано позвонил, сказал, что Никита свой телефон обронил.
— И он поехал обратно в нору?
— Нет, тот обещал на полдороге встретить.
— Тогда в дом? Что стоять на пороге! — Стас пригласил всех зайти, в то время как входные двери уже услужливо открыли охранники. — В столовой всех ждет фирменный обед от повара.
После этих слов все разом подобрались и уже более торопливо пошли в сторону дома. Поесть лисы любили… Особенно, когда задаром.
ГДЕ-ТО НА ДОРОГАХ ПРИГОРОДА:
— Достаточно? — следя, как жадно Вано пересчитывает купюры, Алексей испытывал лишь презрение.
— Даже больше, чем я рассчитывал, — не сдержал восхищения парень.
— Это за молчание. Надеюсь, ты понимаешь, что нужно держать рот на замке, иначе…
— Да понял я, понял… — махнул рукой Вано и покосился в сторону багажника. В нем, связанный по рукам и ногам, лежал один из братьев Давыдовых. — Ты это… точно только поговорить за долги?
— Обижаешь!
— Наверно много задолжал, раз ты готов столько заплатить за доставку!
— Не твое дело, — Алексей пресек ненужное любопытство на корню. — Сами разберемся!
— Что-то мне кажется, у него с собой нет такой суммы, может, ты зря его так?
— У него с собой есть все, что мне надо, — рявкнул, не сдержавшись, лис. — Давай, до встречи!
— Эм… Леш, а это правда, ну, про твоего отца?
— Нет, и скоро я это всем докажу.
— А-а-а, тогда ладно. Ну… я пошел? — парню явно не хотелось уходить, любопытство побуждало сунуть нос в чужое дело.
— Да иди ты уже, иди! — терпение Алексея подходило к концу. Он смотрел, как Вано нерешительно идет к машине, и вспомнил: — Эй, а ты дозу транквилизатора ему какую вколол?
— Три на четыре которая! Как ты и просил!
— Я просил один к четырем! — от бессилия шлепнул себя по лбу лис, и тихо добавил: — Дурень…
Вано понял, что опростоволосился, быстро шмыгнул в раздолбанную машину и уехал. Но недалеко, скрывшись из зоны видимости, он свернул на проселочную дорогу и спрятал машину в лесу. Все это было странно, и парня терзало предчувствие, что совсем не из-за долгов он попросил старого друга привезти сюда Никиту. Разве так дела делаются? Да и мутным он каким-то стал, глаза, словно у сумасшедшего.
А что, если что-то случится с Давыдовым? Вано может оказаться крайним! Одно дело — выяснение отношений между мужиками из-за долгов, а другое — … А вот о другом он даже думать не хотел…
