– Пространство, может быть, и общее, – ядовито заметил Инвестигатор. – А домены могут быть разные. Посему не уверен…
– Желаете проэкспериментировать? – осведомился капитан, и Саймон заткнулся.
– Но теперь ясно, что делать, – заключил Кевин. – Вырубаем ЭмоДемп, выдыхаем, врубаем СомнаЛонг…
– А что будет с нами? – опасливо спросил Джереми.
– Разве это так важно? – произнёс Кевин. – Не забывайте: мы всего лишь виртуалы, то есть фантомы, неощутимые сущности.
– Сам я прекрасно себя ощущаю, – упорствовал Джереми. – И при желании могу это доказать.
– Успокойся, – вмешался Харви. – Никуда ты со своими соплями не денешься из ментального пространства Дилана. Всего лишь отправишься на ответственное хранение в архивные секторы мозга. Или уснёшь вместе с боссом, если тебе так больше нравится.
– Нисколько мне это не нравится…
– Не будь слюнтяем, сынок, – произнёс капитан. – Честно исполняй свой долг, как и все мы.
– Эй, а моего мнения никто не хочет знать? – подал голос Дилан.
– А что не так с твоим мнением? – спросил Харви.
– Вы все сгинете. А я останусь наедине со своими страхами и эмоциями. Увижу грядущую безысходность впереди. И тотчас же сойду с ума.
– Не успеешь, – заверил Харви. – Здесь важно всё делать быстро и ни о чём не думать. Действовать, как автомат. Ты справишься, я верю.
– Жаль, что у меня нет твоей уверенности.
– Потому что все эти чёртовы протоколы тебя избаловали, – начал закипать Инженер. – Как будто нейронаны, что носятся в твоём мозгу, словно чёртовы шутихи в рождественскую ночь, напрочь лишили тебя собственной воли. Но это не так. Ты чёртов герой-космопроходец, не забывай. Почему я должен объяснять тебе прописные истины, в то время как я лишь чёртова копия твоего психотипа?!
– Нет, не должен, – вынужден был признать Дилан. И добавил без особой уверенности: – Я справлюсь.
– Давай, сынок, – велел капитан. – Мы на тебя полагаемся, как на закон всемирного тяготения.
Дилан открыл было рот, чтобы задать очередной и, по-видимому, лишний вопрос, но инженер его прервал:
– Ты не хуже моего знаешь, что нужно делать, приятель.
– Знаю, – согласился Дилан. – Ладно, увидимся.
– Вряд ли, – усмехнулся циник Харви.
– Эвигиляция, тотальный роллбэк, – сказал Дилан. – Код подтверждения «индия-четыре-гольф-танго-пять-пять-виски».
От стаканчика виски он бы сейчас не отказался.
– Принято, – прозвучал тусклый голос коммуникационного демона.
В кабине стало пусто. Словно налетел порыв холодного ветра и разметал миражи.
Дилан вернул все присоски на положенные места, улёгся поудобнее, расслабился. Тут важно не останавливаться. Как говорил насмешник Харви: не думать, стать автоматом.
– ЭмоДемп, стоп, роллбэк. Код подтверждения…
Головокружение и тошнота. Как будто оказался на вершине горы, а под ногами, буквально в паре шагов, разверзлась пропасть.
Один, совершенно один. В кабине, в капсуле, во Вселенной.
И ничего впереди.
Дилан почувствовал, что задыхается.
Ничего, что он любил, во что верил и на что надеялся, более не существовало. Взрыв «Гюйгенса» лишил его прошлого и будущего.
Долго и тщательно подавляемые мрачные мысли вздымались из глубин сознания, словно тучи удушливого чёрного дыма со дна ущелья. Они были полны решимости наверстать упущенное и поглотить его с потрохами.
«Чёрта с два. Я справлюсь».
– СомнаЛонг, старт. Код подтверждения…
– Не так быстро, малыш.
Это говорил демон. Вернее, нечто неизвестное говорило его голосом. И, судя по всему, намеревалось вернуть метафоре демона забытое инфернальное значение.
Дилан помертвел от запредельного ужаса.
Свет в кабине померк и лишился всякого тепла, предметы утратили объём, сделались дурно прорисованными эскизами. Над панелью управления из ничего, из пустоты сгущался уродливый призрак. Ослизлая туша болотного цвета, размеренно шаркающая толстыми бородавчатыми щупальцами, между которых в беспорядке рассеяны были вполне человеческие глаза, но застывшие, немигающие, мёртвые. Глаза таращились на Дилана, а тот силился, но не мог отвести взгляд, чтобы разорвать убийственную связь.
– Ты сделал всё, как надо, малыш, – сказал монстр. – Остался пустяк. Красиво умереть. Ты справишься, я верю, – добавил он, подражая интонациям Харви.
Если такая смерть была уготована Дилану в конце пути, то она отвратительна.
Настолько отвратительна, что поневоле оборачивалась собственной противоположностью.
В нарочитом безобразии монстра было нечто комическое. Как если бы его неведомый создатель увлёкся и хватил через край. Кошмар ужасает, когда оставляет простор воображению. Здесь же всё было на виду. И потому воображение могло позволить себе пририсовать чудовищу рожки и шутовской колпак.
Холод понемногу покидал душу Дилана. Меньше трепетать от этого она, конечно, не стала.
– Что ты такое? – спросил Дилан одними губами. – У тебя есть имя?
– Ты имеешь право знать, – сказал монстр с неожиданным пафосом. – Ведь это последние минуты твоей жизни. Меня зовут Велвултар Эшер. Я – порождение твоего слабого, трусливого разума, потому ношу адское имя и твою фамилию. Технически я ментальный вирус. Я дремал в разрозненных нейронанах, что управляют твоим ментальным пространством. Пока последовательность протоколов не инициировала моё пробуждение.
Известно, что ни один злодей не упустит возможности потрепаться с жертвой. Особенно опереточный. Монстра, что клубился и пульсировал перед Диланом, трудно было назвать опереточным, но куражился он в полном соответствии со своими ролевыми установками.
В кино это всегда давало герою возможность завладеть оружием. Или найти слабое место противника и как следует на него надавить. После чего тот либо раскаивался и переходил на светлую сторону, либо погибал в страшных корчах, изрыгая проклятия. Дилан оружием не располагал. Оставалось искать слабое место. Или же попытаться уболтать монстра до смерти.
– Не поверю, что убить меня – твоя главная цель.
– Разумеется, нет. – Монстр попытался разразиться сатанинским хохотом, но механический кашель выглядел настолько неубедительно, что пришлось от него отказаться. – Если угодно, в миссии я неумышленно. Чтобы структурировать ментальные пространства экипажа, понадобился громадный объём нейронанов. Дефицит решено было восполнить из старых резервов. Которые – внимание! – имели двойное назначение. То есть могли применяться в военных целях. О войне давно забыто, однако нанопрограммы саморазрушения на случай попадания в руки потенциального противника либо прямых диверсий сохранились.
