— Смир-но! Равнение на середину!
От моего внезапного вопля клубок с крыльями замер. Что и требовалось.
— Стойте тихо и не дергайтесь. — Эта реплика относилась в основном к Фару.
Подойдя к ним, я начала аккуратно отдирать лапы диелго от шкуры нана. Занятие абсолютно неблагодарное и бесполезное, так как еле «отковырянная» мной лапа тут же прилипала вновь, причем, казалось, еще сильнее. Поняв, что таким образом у меня ничего не выйдет, я попробовала другую тактику — обхватила дракона за пузо и попыталась оторвать его всего сразу, целиком. Не тут-то было! Моих «мускулов» явно не хватало. В очередной раз, поплевав на руки и собравшись с духом, я приготовилась отсоединить дракона, когда услышала, как Фар спокойно и так «ласково» говорит:
— Если ты — зелень крылатая, сейчас же не отлипнешь от моей шкуры, то я по ней тебя размажу.
Диелго сразу сжался в комок и позволил себя оторвать, хотя тут же всеми лапами обхватил меня, вероятно уповая на то, что моим-то весом его не размазать, а он будет в некоторой безопасности от разозленного нана. Но поскольку размерами он был лишь немного меньше, чем я, а весом — побольше, — я не смогла удержаться под такой тяжестью и тут же свалилась на траву. Его умильная морда уставилась на меня.
— Слушай, друг, это уже слишком! Я обещаю, что тебя никто из нас не тронет, мы не сердимся. Ну, упал, с кем не бывает... Так что давай, отползай от меня.
Дракоша пискнул, тоскливо посмотрел мне в глаза, обернулся на нана, как бы проверяя степень его сердитости, и стал медленно разгружать мое тело от своей туши. Фар уже раскрыл пасть, чтобы ярко выразить несчастному зелененькому, что он думает о нем и его умении летать, как мне неожиданно пришло на ум кое-что интересное.
— Ты что такой приунывший, а, малыш? — Малышом он сейчас и выглядел — съежившийся зеленый комочек, совсем худенький по сравнению со своими собратьями. Комочек приподнял морду и с замиранием посмотрел в мою сторону. — Я смотрю, ты милый и добрый, но до жути неудачливый в охоте. — Диелго грустно шмыгнул носом и кивнул. Нет, ребенок, да и только! — У меня предложение! Слышал о Серебряном дворце? Я там живу. Если хочешь, то я возьму тебя туда к себе жить. Там тебя будут кормить, а ты за это будешь играть с моим сыном. Идет?
Дракоша — сама готовность — радостно закивал, преданно заглядывая в мои глаза, а я тем временем продолжала:
— Ты меня дождешься здесь, через пару дней я тебя заберу. — Диелго скис и взор его потускнел. — Обещаю! А чтоб тебе ждалось веселее, дядя Фар тебя сейчас чем-нибудь угостит.
У «дяди Фара» аж челюсть отвисла от моей наглости. Не дав ему возможности выразить это словами, я подошла и шепотом попросила:
— Ну, Фарчик, чего тебе стоит, поймай что-нибудь малышу.
— Нет, ты точно рехнулась, вероятно, тебе отдыхать вредно. Помнишь, зачем мы здесь?
— Я все помню! Будь уверен. Но не могу же я приехать из отпуска без подарка для сынишки! И вообще, где твое сострадание к братьям твоим меньшим?
Мой телохранитель покачал головой на манер «с тобой все ясно» и, бурча разные «ласковости» себе под нос, исчез в лесу. Спустя несколько минут он вернулся, неся что-то в зубах. Диелго сорвался с места и весело запрыгал возле него. «Дядя Фар» бросил на землю дичь, которая тут же очутилась в лапах моего «гостинца для сына».
— Ну, теперь мы можем идти?!
Нет, нан был явно не в настроении. Хотя погода была чудная: солнышко теплым, травка зеленой.
— А-а в Зубаре реки вот такой глубины,
А-а в Зубаре горы вот такой высоты,
А-а тати, разные драконы,
А-а кошепусы и горгоны,
А-а и зеленые диелго!
А-а и зеленый диелго, —
выдала импровизацию под стать данной местности.
— Кто такая горгона? — осведомился Фар, снова укоризненно покачав головой (ох уж этот отдых...), он уловил из песни только незнакомое ему название, не прочувствовав всю фееричность момента.
— Горгона — это чудовище из греческой мифологии. Так что вполне может проживать на ваших вдохновенных землях, а вообще, это так, для рифмы.
Фар крякнул и продолжил путь. Ну нет в нем поэтического начала! Изображать из себя Красную Шляпочку мне быстро надоело. Цветочков, которые я «радостно» собирала в букетик, становилось все меньше и меньше, а «весело» прыгать по едва заметной тропинке было как-то неловко, поэтому я решила вернуться к нашим баранам, то есть кошепусам.
— Ладно, Фар, давай сводку о положении и размещении сил на фронте.
— Кошепусы уже выступили и находятся в одном дне пути от населенных районов, — начал нан посвящать меня в новости «фронта». — О причине их неожиданного восстания по-прежнему ничего не известно. Несколько драконов покружило над кошепусами, те, в свою очередь, попытались запрыгнуть на них с деревьев и все время кричали что-то там про свою важность и исключительность. Вот, в общем-то, и все сведения. Что ты об этом думаешь?
— Если кошепусы одного поля ягоды с нашими кошками, то их основная любовь: вкусно поесть, сладко поспать и иногда дать себя погладить, — словом, ощутить свою необходимость для кого-то. Как я понимаю, есть и спать им никто не мешал. Следовательно, их нужно «погладить», и душевное равновесие восстановится.
— Ты предлагаешь стоять и гладить каждого кошепуса?! — в ужасе воскликнул Фар.
— Конечно, нет. Это гипотетически. Просто этим пушкам стало чего-то не хватать, а наша задача — восполнить этот пробел, то есть дать им необходимое. Ну, или подсказать, где это можно взять.
Через полтора часа, по словам Фара, мы были на месте. У «мурзиков» сейчас был послеобеденный отдых. Получив в ответ на предложение огласить план действий пожатие плеч, Фар нахмурился и стал заставлять меня соорудить вокруг себя защитное поле. Поле я делать не стала (терпеть не могу всяческие премудрости), но для спокойствия Фара все-таки поставила «защитку» от явной агрессии. Выслушав примерно тысячу важных советов и наставлений, я отправилась в «стан к врагу». О чем говорить, в чем заверять и что обещать этим агрессивным «кискам», я не представляла. Хотя где наша не пропадала?!
Идя по лесной тропинке, я старалась побольше шуметь, дабы не создавалось впечатления, что я подкрадываюсь. Поэтому уже через пару десятков метров на меня уставились два злых зеленых глаза. Кошатина, сидевшая на ветке на уровне моей груди, явно была настроена враждебно и собиралась прыгнуть.
— Ой, киса! — «весело» воскликнула я, напрочь перебив намерения зверя. — А какая миленькая да усатенькая! — Кошепус, не ожидавший такого «гостя», был немного растерян. — Иди ко мне, моя прелесть. Кис-кис-кис.
Один-ноль! Кис, легко спрыгнув на землю и подняв свой распушенный хвост, мягкими пружинными (я бы даже сказала кокетливыми) шажками направился ко мне.
— А какой ты мягонький! — восхищалась я, гладя кошепуса по головке.
