– А как же! Ужасно люблю. Правда, мужа она себе выбрала… совершенно не в моем вкусе. Конечно, главное, чтобы ей нравился. – Лайла оглядывается на меня через плечо. – Знаешь, как его зовут?
– Нет. И как же?
– Чед Кайл.
– Да неужели? – шепотом спрашиваю я.
– Я не шучу. Его настоящее имя.
– Оно ему соответствует или несчастному просто не повезло?
– К несчастью, соответствует. Он совершенно типичный Чед. Стандартный представитель общества: членство в загородном клубе, пикап на четверть тонны и пес по кличке Бо.
– Теперь ясно, почему ему нравится «Гарретт-бэнд». – Я снимаю душевую лейку с держателя и начинаю споласкивать ей волосы. Мокрые, они свисают ниже лопаток. Никогда раньше не мыл девушкам волосы. Надо сказать, этот процесс возбуждает. Вот, например, форма головы Лайлы: она идеально совпадает с моей ладонью. – А твоя голова сексуальная.
– Как голова может быть сексуальной?
Я прикрываю ей глаза свободной рукой, чтобы мыло не попало.
– Не знаю. Сексуальная, и все. Может, просто потому, что она твоя. – Я вешаю лейку на держатель. Лайла поворачивается, и я привлекаю ее к себе, омываемый потоком горячей воды. – Мне понравилась прошлая ночь.
– Мне тоже, – улыбается она.
– Через полчаса наша группа уезжает.
– Я тоже уезжаю.
– Где ты живешь?
– В Чикаго. Причем с родителями. Вернулась к ним после колледжа. Пока еще не решила, куда двинусь дальше. В Чикаго совершенно точно не останусь.
– И чем тебе Чикаго не угодил?
– Всем угодил. Просто не хочу жить там, где выросла. Хочу испробовать весь спектр. Большой город, маленький город, квартира в кондоминиуме, хижина в лесу… – Она выкручивает волосы, чтобы отжать оставшуюся воду. – А где ты живешь? В Нэшвилле?
– Неподалеку. В Нэшвилле дорого, к тому же я не хочу делить квартиру с соседями. Снимаю жилье во Франклине. А если твоя семья из Чикаго, почему сестра устроила свадьбу в центре Канзаса?
– Чед Кайл из Уичито. – Она обвивает руками мою талию, оглядывает меня и вздыхает. – Ты не представляешь, как тебе повезло родиться мужчиной! Когда мужчина помоется, он остается каким был. Может, даже чуть сексуальнее. А вот женщин душ меняет. Волосы прилизаны, макияж растекся по щекам, тональный крем смыло в канализацию…
Лайла, стоящая сейчас передо мной, радикально отличается от той девушки, с которой я познакомился на свадьбе. Если уж на то пошло, сегодняшняя версия лучше. Стоит, обнаженная, под струями воды, обвивает меня руками. И эта версия мне ужасно нравится. Наклоняюсь, целую ее шею и обхватываю руками ягодицы.
Она наклоняет голову, чтобы мне было удобнее дотянуться до ее шеи.
– А из меня могла бы выйти неплохая селянка. Здесь чудесно. Представляю, какое счастье быть хозяйкой такой гостиницы!
На короткий миг я забываю, о чем мы говорили только что – у Лайлы мысли движутся по двум дорожкам одновременно. К счастью, одна из дорожек – я. Лайла прислоняется к стене; мои руки и губы блуждают по ее телу.
– Мне правда здесь нравится, – негромко произносит она. – Люблю уединение. Тишину. Никаких соседей. Только случайные заезжие гости, с которыми даже знакомиться не нужно.
Мой язык скользит по ее шее и забирается в рот. Я глубоко и порывисто целую девушку, а затем отстраняюсь.
– Здесь сердце страны. Лучшего места нет на целом свете.
Я говорю то, что думаю. Прямо сейчас для меня на целом свете нет лучшего места. Лайла снова тянется к моим губам, и когда раздается стук в дверь, мы даже не вздрагиваем. Нам сейчас не до того.
– Лайла! – слышится голос Аспен.
Лайла издает стон, однако поцелуй не прерывает. Аспен принимается колотить в дверь без перерыва.
– Лайла, открой!
Она вздыхает, и я отпускаю ее. Она заворачивается в полотенце и выходит, прикрыв за собой дверь. Я ощущаю мучительную пустоту в животе.
Нельзя вот так взять и расстаться! Хотя бы еще денек! Еще раз поговорить, вместе принять душ… Уже предчувствую тоску, которая охватит меня по дороге в Теннесси.
Я выключаю воду и беру полотенце. Лайла впустила Аспен в комнату; из ванной слышно каждое слово.
– Значит, ты спала с бас-гитаристом?
– Это кого-то интересует?
– Меня.
– В таком случае да. Два раза. Успела бы и в третий, только ты помешала.
Меня разбирает смех.
– Его друзья разыскивают. Им пора уезжать.
– Через пару минут спускаемся.
Дверь комнаты вновь открывается, затем Аспен произносит:
– Мама в курсе. Она подслушала, как кто-то сказал: «Он кувыркается с сестрой невесты».
Я замираю как вкопанный. Как можно было не подумать? Это же свадьба, вся семья в сборе. Вот черт! Неужели мы вели себя так громко?
– Мне двадцать два года. И мне плевать, что мама в курсе.
– Я тебя предупредила, – отвечает сестра. – Мы улетаем на Гавайи. Пришлю сообщение, когда приземлимся.
– Приятного отдыха, миссис Кайл!
Дверь хлопает, и я вылетаю из ванной. Лайла оборачивается, ее полотенце соскальзывает на пол. Она подбирает его, и я разглядываю девушку в полный рост. Она так непринужденно сексуальна.
Я ударяю кулаком по дверному косяку.
– Давай останемся!
Слова вырвались непроизвольно, однако мое предложение вполне серьезно.
– Где? Здесь?
– Да. Нужно спросить, можно ли сохранить за собой номер еще на одну ночь.
Выражение ее лица мне нравится – словно рассматривает идею со всех сторон.
– Твои друзья уезжают. Ты говорил, завтра очередное выступление.
– Мы вчера решили, я ухожу из группы.
– Ого. Я думала, решение не окончательное.
Я подхожу к ней и дергаю за край полотенца, затянутого на груди. Оно падает на пол. Мои губы касаются губ Лайлы. Она улыбается и повисает на мне. И я ощущаю, что и она совершенно не хочет уезжать. Страшное чувство тоски, уже поселившееся в моей груди, мгновенно растворяется.
– О’кей, – шепчет Лайла.
Дознание
Я проговорил полчаса без перерыва, а детектив еще ни слова не вымолвил. Нужно продолжать, однако Лайла все это время не унималась. Я должен убедиться, что она в порядке.
Во всяком случае, настолько, насколько может быть в порядке девушка, насильственно удерживаемая своим бойфрендом.
– Простите, – я отодвигаю стул, – отлучусь на пару минут.
Детектив понимающе кивает и останавливает запись.
