— Мой сын! — ледяным тоном донеслось от двери.
На пороге, гордо вскинув голову, стояла леди Изельда.
Леди выглядела безупречно: черные волосы составляли сложную высокую прическу, каждый локон идеально уложен, а виски обвиты тяжелыми каменьями. Платье цвета индиго подчеркивало фигуру и, казалось, делало белоснежную кожу леди еще белее.
Издалека можно было принять женщину за мраморную статую, такой же красивой и холодной была внешность леди Изельды. Даже в моменты гнева ее лицо оставалось бесстрастным, будто неживым.
Единственное, что выдало степень гнева первой леди рода, это ее появление. Точнее тот факт, что она ворвалась в покои, не утруждая себя хотя бы стуком в дверь, что обыкновенно леди считала высшим проявлением хамства.
— Добрый вечер, леди, — произнес ректор и насмешливо посмотрел на незваную гостью.
Вопреки статусу леди Изельды, никто из присутствующих в этих комнатах, не испытывал к ней ни симпатии, ни уважения. Им приходилось друг с другом считаться, не более.
— Чем обязаны вашему появлению? — леди Рудана и вовсе не скрывала презрения и того факта, что недовольна вторжением в их семейную идиллию. — Мы не ждали вас и совершенно не располагаем временем на светскую болтовню.
Несмотря на то, что леди легко могла найти общий язык практически с каждым человеком, с новой женой Мэнора отношения у нее не сложились. Когда-то давно она пыталась наладить хрупкий мост и разбить стену отчуждения, чувствуя свою вину за то, что смерть Ниты оказалась для нее слишком сильным потрясением и она не смогла с улыбкой встретить новую жену главы рода, которая, по ее мнению, появилась слишком быстро.
Однако спустя время поняла, что той вовсе не нужны были дружеские отношения и симпатии. Леди Изельде доставляло удовольствие повелевать окружающими, дружить та не умела вовсе. А еще находила какое-то странное наслаждение в том, чтобы унижать тех, кто находился в ее власти. Этого принять леди Рудана уже не могла.
Часто леди Рудана мысленно называла Изельду отмороженной рыбой с короной на голове. Женщина не терпела ни высокомерия, ни постоянного указания на статус, который занимала леди Изельда. Первая леди рода искренне полагала, что если часто напоминать о своём статусе, ее будут все уважать и беспрекословно слушаться. Однако, это срабатывало лишь с прислугой.
— Нет времени на светскую болтовню? — царственно шагнув в комнату, протянула леди Изельда. — Смею напомнить, что вы гости в моем доме, и, если я посчитаю нужным поговорить с вами, значит я это сделаю в любой момент времени.
— Леди, не стоит забывать, что я родился в этом замке. И называть меня гостем — оскорбление. — Ректор улыбался, но эта улыбка могла обмануть только студента, но никак не его семью. — И у нас действительно нет времени выслушивать вашу очередную блажь.
— Блажь? — Леди Изельда как обычно сделал вид, что не услышала справедливого упрека. — Ваша дочь дурно воспитана, и я не желаю ее более видеть в замке. Я терпела ее выходки из уважения к вам, лорд Арван, но леди Виолия перешла все границы дозволенного.
Насладившись эффектом от собственной речи, леди Изельда изогнула губы в подобии улыбки и добавила:
— Азартные споры и игры, часто приводящие к травмам окружающих. Я требую, чтобы вы ушли немедленно, а леди Виолия отныне не приглашена ни на один светский раут. Я, как первая леди великих родов, более не желаю краснеть за ее отвратительное поведение и становиться частью позора, который является вечным спутником данной леди.
— Дорогой, — мягким, обманчиво спокойным тоном позвала леди Рудана. — Будь добр, оставь нас с леди Изельдой наедине. Лоя, детка, ты сейчас сходишь с папой и заберешь свой выигрыш у Дарика.
— Не смейте называть моего сына этой кличкой! — потребовала леди Изельда. — Его благородное имя — Адарлейн! И я…
— Лоя, ты меня слышала? — игнорируя гнев собеседницы и не дав той договорить, произнесла леди Рудана. — Я лично пересчитаю кристаллы.
— Да, мама, — едва сдерживая гнев, ответила леди Виолия. — Пойдем, пап. Пожалуйста.
— Арван, пожалуйста, — присоединилась к дочери леди Рудана, видя, что тот едва сдерживается, подошла к мужу и прошептала. — Ты просил оставить за мужчинами серьезные проблемы и их решения, так оставь решать мелкие семейные неурядицы женщинам. Ты же видишь, леди нашла повод, чтобы вернуть любезность.
Ректор широко улыбнулся. Никто и не сомневался, что леди Изельде захочется укусить их детей после того, как ее собственный сын был унижен в академии и отстранён от учебы. Вот только в академии ректор — царь и бог, его приказы не оспариваются, а вмешаться в методы его воспитания не может не то, что первая леди великого рода, сам Совет бессилен.
— Я скоро вернусь, — пообещал он и не удостоив леди Изельду и взглядом, широким шагом вышел из комнаты.
Леди Виолия едва за ним поспевала.
— Мне не о чем с тобой говорить, — прошипела леди Изельда, отойдя от очередного оскорбления, нанесенного ей братом мужа. — Я пришла к лорду Арвану, как к главе вашей семьи. Ты меня совершенно не интересуешь, леди третьего рода.
Леди попыталась круто развернуться, однако у нее ничего не вышло. Плотная стена тумана встала на ее пути.
Леди Рудана больше сдерживаться не могла. Видят боги, она сделала все, чтобы избежать безобразного конфликта, однако, когда ее мужа и ее ребёнка оскорбляют, промолчать и уж тем более проглотить оскорбление, оказалось выше ее сил.
— Зато мне есть, что тебе сказать, и ты меня выслушаешь, Блубка! [1]
— Не смей меня так называть!
— Ты за столько лет выучила лишь эти слова? — Насмешливо отозвалась леди Рудана и передразнила. — Я первая леди! Не смей…
Полюбовавшись перекошенным лицом собеседницы, леди Рудана покачала головой.
— Блубка, это уже даже не веселит. Выглядит жалко.
— Не смей со мной так разговаривать, — яростно потребовала леди Изельда, маска холодного пренебрежения слетела с ее лица. — Кем ты себя возомнила? Хочешь, чтобы не только дочь, но и твоего сына отлучили от главного поместья?
— И ты еще у меня спрашиваешь, что я возомнила? Задай этот вопрос себе. — голос леди Руданы дрожал. — С каких пор ты решаешь, появляться ли главному советнику главы рода в поместье или нет?
— Адарлейн станет замечательным советником отцу! Ему нужно лишь доучиться…
— Ему очень многое нужно, — покивала леди Рудана, — и учеба здесь даже не на первом месте. Но это ерунда, рыбка ты моя безобразная, мои дети — часть семьи, в то время как ты, лишь временная жена — данно полностью ты выполнить не сумела и твое нахождение в главном поместье, да и в семье под большим вопросом. Не тебе решать, кто будет жить в родовом замке, а кто нет. Как думаешь, что будет если Мэнор узнает, что ты назвала Арвана гостем в его же доме?
Леди Изельда пошла красными безобразными пятнами, к тому же от ярости и гнева она надула щеки, словно пыталась набрать побольше воздуха. Но ни слова не вымолвила, женщина прекрасно сознавала, что была не права, однако признавать это вслух не собиралась. Погорячилась в желании сделать как можно больнее тем, кто, по ее мнению, принижал достоинства сына.
