Он не говорил этого - но я ловила его эмоции и отдавала свои. Мне так не хотелось, чтобы между нами оставались какие-то преграды, недопонимание, война. Он столько раз спасал меня, несмотря ни на что!
И он был таким красивым мужчиной. Нет, не так - он был моим мужчиной!
Не знаю, что он вытворял со мной, с моим телом, но мне хотелось изгибаться, стонать, вжиматься в него сильнее.
Горячие губы спускались всё ниже и ниже, целуя везде, проделывая такое, что спираль внутри меня без перерыва то напрягалась, то раскручивалась взрывами удовольствия, и так много-много раз подряд.
К тому моменту, когда он осторожно раздвинул мои ноги, казалось, на теле не осталось ни одного кусочка, где он не коснулся бы меня и не поцеловал. От пальцев ног до кончиков волос я пропахла им, сгорая от безумного, неистового наслаждения.
И сама с не меньшим удовольствием изучала его красивую фигуру, сжимала плечи и... решившись, касалась того, чего невинные девушки обычно не касаются и куда стыдятся даже взглянуть.
И от того, с каким лицом он принимал мои неумелые ласки, казалось, я улетаю куда-то в бескрайние космические дали.
Я уже была полностью готова, тянулась навстречу, и всё равно он двигался медленно, осторожно. Миллиметр за миллиметром я ощущала его в себе, пока не заполнилась до самого предела.
Хырры, это было до безумия приятно и желанно! Застонав, я подставила под поцелуи грудь, вонзила ногти в его спину.
- Какая же ты горячая, просто сводишь меня с ума, - хрипло прошептал он. - Т... как тебя на самом деле зовут?
- Эсмаилья, - простонала я, совершенно не отдавая себе отчёта в происходящем.
Только не останавливайся, только не прекращай! Казалось, я не смогу жить, существовать без этого единения, не чувствуя моего мужчину в себе. Хотела принадлежать ему, снова и снова, бесконечно.
- Да, - его губы проложили дорожку поцелуев по моей щеке к виску, уху. - Вот теперь правильно, красивое имя. Твоё имя.
Медленно, осторожно он поднялся надо мной, разглядывая.
- Не останавливайся! - снова застонала я, раскрываясь навстречу, желая прижаться к нему как можно сильнее, ощутить его как можно глубже.
- О, да, - хрипло выдохнул он мне на ухо и снова оказался внутри, будто отбросив последние сомнения.
А дальше наступило какое-то безумие. Мы сплетались как единый организм, в едином ритме и дыхании, снова и снова. Пружина внутри распадалась мириадами фейерверков и снова взводилась, и снова выстреливала и распадалась.
Я насквозь пропахала Нарраном де'Лавром, но мне не хотелось выныривать из этого сладкого безумия, разжимать переплетённые пальцы, его прикосновения вдруг начали казаться необходимыми, как воздух!
Мы падали, счастливые и обессилившие, чтобы через несколько мгновений снова сплестись в объятиях.
Пока вдруг...
- Что это? - Нарран отпрянул, рассматривая меня.
В глаза ударил яркий свет, изливающийся из моей груди.
Артефакт! Я не смогла его удержать!
И тут на меня навалилось осознание того, что же я натворила...
32
Нарран де'Лавр
Несколько мгновений я смотрел на неё, пытаясь сообразить, что происходит.
Эсмаилья сжалась, свернулась клубком, словно пытаясь спрятать, закрыть от меня странное сияние.
Слишком яркий свет... не удержала магию? Я не чувствовал опасности, но это всё же настораживало.
Эсмаилья.
Прижав её к себе, перекатывал в мыслях имя и то доверие, которое она мне оказала. Отдалась, расслабилась, стала полностью моей.
И понимал, что никуда больше её не отпущу. Моя женщина. Моя судьба.
Надо будет что-то решить и с помолвкой, и с договором, и со всем остальным. У говорить её побыть здесь, пока...
Наверное, не уговорю. Но это потом, а сейчас разобраться бы.
- Тебе плохо? Что происходит?
- Я... не должна была, - пробормотала она.
- Не смей жалеть. Слышишь?
Девушка сжалась, и я крепче прижал её к себе:
- Я больше не отпущу тебя. Не дам тебя в обиду. Не бойся. Закрою тебя собой, жизнь отдам. Ты моя.
Она всхлипнула, не ответив.
Почему? Я очень старался не взвинтиться. Это было здорово! Безумно, невероятно! Я спал со многими женщинами, но никогда не испытывал такого.
Не задумываясь убью за неё, заслоню её собой. Пусть хоть кто-то посмеет сказать, что любовь к эльфийке - позор!
И теперь...
Почему она не прижимается ко мне с тем же доверием? Почему сожалеет, будто совершила нечто позорное?!
Это бесило, вызывало горечь, желание что-нибудь сокрушить.
Я медленно выдохнул. Всмотрелся в неё.
- Расскажи мне всё, - попросил.
- Не могу.
Сияние утихло. Определить, что это за магия, по-прежнему не получалось. Но я не слишком силён в эльфийской магии. Отец мало чему успел меня научить.
Метка вызова кольнула, обожгла. Кальвер здесь!
Ругнувшись сквозь зубы - как не вовремя! - я коснулся губами виска Эсмаильи.
- Прости, я вынужден ненадолго тебя оставить. Кальвер прилетел. Только выясню, что там, проверю, нет ли за нами хвостов, и вернусь. И мы всё обсудим. Хорошо?
Эсмаилья кивнула. Я ещё раз коснулся губами шёлковой нежной кожи.
Оставлять её не хотелось ни на миг. Снова глянул на грудь - света больше не было. Эсмаилья прикрыла глаза, не давая мне в них заглянуть.
- Я быстро, - шепнул, поднимаясь и накидывая халат.
Удостовериться, что Грантер не идёт по следу. Отправить остров по новому маршруту. И тут же к ней. И тогда не отпущу её, пока она мне всё не расскажет!
Она не смотрела на меня. Сразу за дверью воспользовавшись порталом, я вышел в приёмном холле.
Окинул взглядом полицейскую «осу», на которой прибыл Кальвер. Нахмурился:
- Зря ты притащил сюда чужую технику.
- Прости. Другой не было. «Светляка» подбили.
Я высветил мысленный пульт управления плавучим островом, сверяясь с обзорными телескопами. Вроде бы никого.
Друг приблизился и вдруг опустился на колено, как подобает подчинённому. Склонил голову:
- Я прошу тебя отпустить меня. Как ты и обещал.
- Я исполню своё слово, даже если ты не будешь придерживаться глупого этикета, -проворчал я, не отрывая взгляда от вспыхнувшего экрана. - Рассказывай.
Кальвер поднялся. Оторвавшись на миг от экрана, я покосился на него - глаза оказались непривычно серьёзными.
