Шейла прищурилась.
– Сначала мне показалось, что ты уже при смерти. Ты глянь в зеркало, поймешь, почему я так подумала. Но… как-то ты уж очень бодра.
– Бодра? – я невесело усмехнулась. – Можно сказать и так. По крайней мере, умирать не собираюсь. И раны я сама смогу обработать. Ты не волнуйся. Не нужно заботы. Злись, если хочешь. Обвиняй. Я на самом деле виновата. Это было так важно для тебя, а я все испортила.
– Важно? Для меня? Только не делай вид, что тебе наплевать.
А мне на самом деле теперь наплевать. Пусть думают, что хотят.
– Они могут думать, что пожелают, – сказала уже вслух. – Не позволяй им над собой издеваться. Покажи, что ты не просто рабыня, но все равно остаешься ученицей. Ученицей, которую господин поставил выше их. Что изменилось? Мы все подчиняемся господину. И мы с тобой, и они. Если господин захочет, они будут ползать у него в ногах и целовать сапоги. Мы принадлежим господину. Они принадлежат господину. Все здесь принадлежат господину. Но нас он все равно поставил выше. Что изменилось теперь?
Шейла потрясенно смотрела на меня. А я… что я? Стоило эмоциям улечься, стоило случиться истерике, стоило побывать на грани смерти, чтобы осознать все, что я сейчас говорю.
Паук прервал наш разговор. Подобрался к Шейле и выплюнул в нее синее облачко с запиской. Подобрав записку с пола, Шейла прочитала:
– Господин вызывает. На тренировку. Поговорим с тобой позже.
Шейла тоже не стала выходить через окно – воспользовалась дверью. Изнутри она прекрасно отпиралась.
Я повернулась к балкону. Так больше продолжаться не может. Если любой, кто до этого додумается, проберется ко мне через балкон, никакая дверь не спасет. Нужно с этим что-то делать.
Я призвала тьму. Использовала недавно и еще не успела восстановиться? Этого ограничения больше не существует. Тьма бесконечна. И у меня есть доступ к этой бесконечности.
– Защищай мои покои. Не пускай никого, пока я не позволю войти, – сказала я.
Услышала тихий смех и согласие. Тьма заскользила по полу, оплетая всю спальню, гостиную, ванну – все отведенные мне покои. Тьма будет защищать и беречь мой покой.
Я поднесла к лицу изрезанную многочисленными порезами руку. Кровь уже не текла, но выглядели раны просто отвратительно. И так по всему телу. Что ж, с этим тоже придется разобраться. Я закрыла глаза и накрыла себя тьмой, оплела ею тело целиком, не оставляя ни малейшего просвета даже для того, чтобы дышать. Исцели меня, тьма. Залечи все раны.
Когда тьма закончила работу, я развеяла ее и подошла к зеркалу. Идеально чистая кожа, ни единого изъяна. Ран больше нет. И крови тоже больше нет – тьма смыла все.
Теперь я понимаю, зачем господин довел меня до изнеможения, заставил перешагнуть черту. За ней оказалась не смерть. За ней – перерождение и безграничная сила. Такая же, какая есть у него.
Какое-то время я изучала зеркальное отражение. Рассматривала знакомые черты лица, которые теперь казались другими. Они не изменились внешне, и все же было в них нечто иное, чего раньше не было и быть не могло. Серые глаза не поменяли цвет, но взгляд тоже стал другим. Более решительным, сильным и спокойным? Я как будто переродилась. Изменилась. Безвозвратно.
Прикрыла глаза, приложив ладонь к холодной поверхности зеркала.
Кто я теперь? Уже не прежняя Алайна. Я совсем не знаю себя новую. Кто я такая и что делаю здесь?
Открыла глаза, встретившись взглядом с отражением.
Кто ты, сероглазая, светловолосая девушка, совершенно чужая на этих проклятых землях? Кто ты, живая душа, обретшая доступ к бесконечности тьмы? И сколько еще себя придется отдать на этом пути? Пути к чему? К тайне тьмы? Или к тайне господина? Быть может… к душе господина?
Отстранилась от зеркала. Отправилась в ванную. Тьма омыла меня, но обычную воду ничто не заменит. А после водных процедур, переодевшись в черное платье с широкими рукавами, решила сходить в библиотеку.
– Эй ты, вещь…
Из бокового коридора вышла отдаленно знакомая леди. Один раз она уже пыталась меня оскорбить. Я, сильно вымотанная, как раз шла с тренировки. Шейла вступилась за меня. Но сейчас мне не понадобится помощь.
Я не стала останавливаться. Не собираюсь откликаться ни на «эй ты», ни, тем более, на «вещь». Леди рванула ко мне, схватила за руку и развернула к себе.
– К тебе обращаюсь, дешевая рабыня!
Я наконец посмотрела прямо на нее.
– Убери руку, пока цела.
– Да кто ты такая, чтобы мне угрожать, – зашипела она. – Тронешь меня хоть пальцем – господин отпинает тебя, как тупую шавку! Я – леди, а ты всего лишь собственность! Так что теперь…
Какую участь она мне уготовила, я выслушивать не стала. Не интересно. Тьма откликнулась в тот же миг, стоило о ней лишь подумать. На этот раз не понадобилось прилагать ни малейших усилий. Ленты тьмы оплели руки и талию леди, рывком отстраняя от меня и одновременно с тем поднимая над полом.
– Как ты смеешь!
Еще одна лента залепила ей рот. Еще одна оплела горло. И все ленты сразу сдавили ее тело. Не до смерти, я не собиралась ни душить, ни разрывать на части. Но ощутимо, вполне.
Леди ошеломленно выпучила глаза. Пыталась вырываться, даже использовать тьму. Несколько ударов тьмы полетели ко мне, но я легко их отразила, воздвигнув между нами стену. А потом тьма оплела все ее тело, оставив свободным только лицо.
Я приблизилась к леди. Равнодушно посмотрела в глаза.
– А я думаю, господин мне ничего не сделает. Даже если обнаружит твой труп посреди коридора и будет точно знать, что тебя убила я.
Вдруг отчетливо осознала, что господин не накажет. За это – не накажет точно.
Глаза леди испуганно округлились.
– Но я не буду тебя убивать. Предупреждение от Шейлы ты уже получила. Теперь получаешь предупреждение от меня. Последнее, учти.
Тьма резко выпустила леди. От неожиданности, а может, и от страха, она не удержалась на ногах – упала. Я отвернулась и продолжила путь. К библиотеке.
Может быть, господин знал, что иначе не получится, только так возможно установить между мной и тьмой нерушимую связь. Может быть, знал, что иначе я так и не сумею за себя постоять. А каждый раз спасать и защищать он не обязан.
Не знаю, как к этому относиться. Не знаю, как с этим жить. Но уверена в одном: я продолжу этот путь. Пройду его до конца, каким бы сложным он ни был.
После библиотеки зашла ненадолго в зал с источником. Постояла, рассматривая тьму.
– Войдешь? – она первая нарушила молчание.
– Я ведь теперь всегда буду слышать тебя?
– Да. На землях проклятых – всегда и везде. Ты винишь господина?
– Нет. Кто я такая, чтобы винить господина?
