Были еще многочисленные советы, как ускорить высыхание. Помещение с высокой влажностью, с температурой около двадцати градусов поспособствует процессу затвердевания. Так что я ненадолго включил в ванной душ и установил кондиционер на двадцать градусов, чтобы поддерживать постоянную температуру этого облака пара. До утра я намеревался оставить силикон в покое. Осознанность – это не улица с односторонним движением. Даже у силикона свои потребности.
Еще не наступил полдень понедельника, а большая часть забот, навалившихся на меня с утра, решилась сама собой. Отлично, оставалось только сделать несколько телефонных звонков. Нужно поскорее покончить с ними. Я позвонил Петеру Эгманну, главе убойного отдела. Вообще-то, я просто хотел сообщить ему, что мне нечего ему сообщить. Зато у него было что сообщить мне.
– Бьорн, спасибо, что перезвонил. Могу себе представить, что сейчас ты не сидишь сложа руки…
Я прижал плечом телефон к уху и посмотрел на свои руки, которыми всего несколько часов назад упаковывал вещи в офисе, которыми покупал гипс. И которыми ощупывал силиконовую форму. Как раз в этот момент им было абсолютно нечего делать, разве что снова взять телефон.
– Для полицейского у тебя довольно живое воображение. Почему это я не сижу сложа руки?
– Так ведь твой шеф как сквозь землю провалился, а все ищут его за убийство. А сегодня утром один из его солдат был найден мертвым в лесу. Выстрел в голову.
У меня снова свело желудок. Только, казалось, я разрешил все проблемы, и тут вдруг всплывает труп с пулей в башке? Несмотря на то что я, похоже, был единственным преступником, который, будучи полным дилетантом, смог без улик устранить один труп, известие о новом сулило очередные неприятности. Было ли это начало бандитской войны с Борисом? Не следует ли связаться с ним побыстрее?
Я сделал хорошую мину при плохой игре.
– Мои шефы руководят адвокатской конторой. Со всеми тремя я недавно сидел в кабинете. Если ты хочешь арестовать кого-то из них – вперед! Однако, возможно, ты имел в виду не моего шефа, а моего клиента. И ни о каких выстрелах в голову я не имею понятия.
– Мурат Кюмгюль. Охранник в одном из магазинов Тони. Был найден прохожими сегодня утром мертвым на скамейке возле автомата по продаже корма в заповеднике.
Поначалу я прикинулся дурачком. Я действительно понятия не имел, что́ эта смерть могла значить для меня. Единственное, что я знал, так это то, что вчера Мурат безрезультатно пытался дозвониться до меня. Если бы ему это удалось и если бы он убедил меня встретиться с ним, то сегодня утром я сидел бы с ним на той скамейке. Мороз пробежал по коже от внезапно охватившего меня страха. Оказалось, что цифровое голодание спасло мне жизнь. Это, однако, совершенно не означало, что моя жизнь не находится в непосредственной опасности до сих пор. На столе передо мной лежал справочник по осознанности. Я полистал его и наткнулся на нужное место:
«Если вас охватил приступ страха, сконцентрируйтесь на дыхании. Вдыхайте и выдыхайте спокойно. Почувствуйте дыхание своим телом. Например, как воздух проникает через ноздри. Или как напрягается диафрагма. Мыслями сосредоточьтесь на дыхании. Не оценивайте ваше чувство страха. Попытайтесь насладиться ситуацией здесь и сейчас».
– Ты простудился? – поинтересовался Петер, слушая молчание в трубке.
– С чего ты взял?
– Ты так громко дышишь.
Я просто дышал сознательно. И я осознал, что благодаря этому мне стало лучше. С каждым вдохом я чувствовал, как возвращается толика уверенности в себе. В отличие от кое-кого из моего рабочего окружения я еще мог дышать. Это было однозначно позитивным фактором. Было ли еще что-то позитивное в этой ситуации? Хорошо, покойник, по крайней мере, лежал в живописном месте. Это тоже было позитивно. И застрелил его не я. Это тем более позитивный момент, потому что совесть моя перед Петером была абсолютно чиста. Что бы ни значило это убийство – здесь и сейчас у меня все было хорошо. Остальное прояснится со временем.
Я проигнорировал замечание Петера о простуде и попытался задать свой вопрос:
– Несчастный случай на охоте?
– Охотник должен быть слепым, чтобы не отличить турка со связанными кабелем руками и ногами от ревущего оленя. Тем более если он стрелял из пистолета в затылок на расстоянии вытянутой руки.
– Печально. Но какое это имеет отношение ко мне?
– Ну, я бы сказал так: номер один из картеля Драгана убивает объятого огнем номера два из картеля Бориса. Затем номер один бесследно исчезает, а заместитель номера два из картеля Драгана застрелен в лесу. Это может привести к определенным юридическим сложностям для всех участников.
– Не для всех.
– Кому же они не грозят?
– Тем, кто мертв, уже явно не навредишь.
– Остается только вопрос, почему они мертвы.
Другими словами, полиция ничего не знала об этом убийстве, как и я. Нужно бы обсудить это с Драганом. Ах нет, он же тоже мертв.
– Может быть, обсудишь это с Драганом? – предложил Петер.
– При первой же возможности.
– И когда она представится?
– Это тебя не касается, так как подпадает под действие адвокатской тайны.
– Бьорн, мы знаем, что Драган уехал из города.
– Значит, тебе известно больше, чем мне.
– Ему наверняка кто-то помог скрыться.
– Думай как хочешь.
– Ты единственный, кому он звонил.
Хм, это могло стать вам известно, только если вы нелегально прослушивали мой сотовый, что вы, конечно же, не стали бы делать.
– Ну-ка напомни мне, что он тогда сказал?
– Что хочет поесть мороженого с тобой.
– Как романтично. И что же я ответил?
– Ты ответил, что собираешься поехать с дочкой на озеро.
– И что же я сделал?
– Ты поехал с дочкой в офис, и там она поела мороженого.
Боже ты мой, не думает же Петер серьезно выдвигать против меня обвинение в помощи в уклонении от наказания на основании того факта, что этот идиот фон Мёллер заметил, что моя дочка испачкалась мороженым.
– Хорошо. Виновен. Моя дочка съела мороженое в офисе. Еще какие-то подозрения?
– Мы знаем, что из конторы ты поехал на озеро.
– Ах, откуда же ты и это знаешь?
– Мы следили за тобой.
– Вы шпионили за адвокатом и его малолетней дочкой все выходные? На каком юридическом основании? Нелегальное поедание мороженого?
– Мы не шпионили за тобой. Скажем так: наш коллега случайно катался на лодке по озеру и случайно делал ландшафтные снимки своим телеобъективом.
Тогда это, скорее всего, была та самая лодка, которая вечером встала на якорь. Если бы я благодаря Эмили целиком и полностью не переключился на осознанность, то сегодня утром был бы не в строительном магазине, а за решеткой. Или если бы меня увидели на причале с живым Драганом, или увидели, как я в субботу вытащил из багажника мертвого Драгана.
