В центре стоял длинный стол из черного пластика, дюжина стульев. Пожалуй, это была единственная роскошь подземного бункера.
Заднюю стену зала занимал огромный экран из оргстекла. На этом экране были изображены очертания всех населенных пунктов. Возле каждого поселка, деревни, города аккуратным каллиграфическим почерком были выведены номера и обозначения воинских частей федеральных войск.
Планшет пестрел от номеров подразделений. «Разведка на высоте, — подумал Тимур. — К сожалению, разведка сражений не выигрывает».
Пока Тимур разглядывал карту, президент и полевые командиры расселись за столом. Ушастый сидел прямо, переплетя тонкие пальцы рук. Абдулл Камаль, опершись подбородком на левую руку, внимательно смотрел на гостя. Он не хотел пропустить ни одного слова, сказанного приезжим.
Гонза же, довольный тем, что его признали равным Бабаю, вальяжно откинулся на спинку стула и положил на выпуклый живот пухлые ладони с короткими толстыми пальцами с обкусанными ногтями.
— Мы тебя слушаем, Завоеватель, — снова произнес президент.
По тону главы так и не ставшей независимой республики Тимур понял, что тот хочет от него услышать. Именно поэтому он посадил рядом с собой алжирца, именно ему Ушастый хочет показать, что он в республике номер один и только он может заключить мир с Россией. Он — президент.
— Запад не имеет на нынешнего русского президента такого влияния, как на его предшественника. Они, конечно, оказывают радушные приемы вашим эмиссарам, не мешают мусульманским общинам собирать средства и отправлять добровольцев. Но на самом высоком уровне западные политики держат свое мнение о войне в Чечне при себе. Россия — не Югославия. Внутри страны преимущества на стороне президентской политики, на этот раз власти перехватили инициативу в информационной войне. Правозащитников никто не хочет слушать, хотя время от времени они и пытаются что-то сделать.
Лицо Ушастого непропорционально вытянулось, его оттопыренные уши стали пунцового цвета, и он, едва не срываясь на крик, произнес:
— Ты приехал, чтобы только это сказать?! В таком случае ты зря рисковал...
— Нет, не из-за этого я приехал, — бесстрастно ответил Тимур. — У меня есть план дестабилизировать ситуацию и вынудить Россию внимательно прислушаться к мнению Запада, к мнению ООН и мирового сообщества.
— А-а-а, — президент, он же де-юре местный главнокомандующий, де-факто едва ли не пленник «замка Иф», пренебрежительно махнул рукой. Гонза, не поняв, о чем идет речь, продолжал сидеть, держа руки на животе. Абдулл Камаль застыл в ожидании.
— Говори, что придумал.
— Вторая военная кампания разделила наших полевых командиров на тех, кто согласен с «газаватом», и тех, кто не согласен... — Говоря о второй кампании, Тимур сознательно не упоминал факта, послужившего толчком к выступлению федеральных войск. Один из зачинщиков агрессии против соседей сидел напротив него, и от его мнения во многом будет зависеть, получит он разрешение действовать или нет. — Этой ситуацией воспользовались русские власти, объявив амнистию. Начальник Департамента госбезопасности Бахрам Джамбеков использовал амнистию как шанс выйти из войны. Он сдался властям сам и сдал свой отряд, заставив их поклясться на Коране, что они не будут воевать против федералов. Его пример — моральная диверсия против остальных эмиров.
— Ему федералы даже предоставили верховного муллу для клятвы, — подтвердил Джавдет, он все еще не понимал, к чему клонит Завоеватель.
— Джамбекова увезли подальше от войны, — продолжал Тимур, — но его люди остались здесь. Это опытные воины, настоящие специалисты: оперативники, следователи, бойцы групп захвата. Сейчас их привлекают на службу новой власти в милицию, в охрану глав районов. Они легализованы и разбросаны по всей Ичкерии. При их помощи можно легко поднять общий мятеж. Русских мы взорвем изнутри, их танки, склады, казармы. Это будет страшнее, чем первый штурм Грозного. Когда в Россию повезут сотни гробов, запричитают матери погибших, а журналисты будут всему миру показывать, что происходит в Чечне. Западные парламентарии всколыхнутся и услышат вопящих правозащитников. Будет мировой скандал, и русским не удастся отмолчаться. Их президенту деваться будет некуда — либо экономическая блокада, либо подписание мира. Выбор, по-моему, ясен.
— Предложение действительно интересное, но как мы заставим людей Бахрама нарушить данную клятву? — вопрос, заданный президентом, не был праздным.
— Гибель того, кто их заставил дать клятву, автоматически снимает с них тяжесть данной клятвы. А пролитая кровь взывает к отмщению, — спокойно ответил резидент. Тимур замолчал, наблюдая за реакцией собравшихся.
— Убить Джамбекова? Неплохая идея... Чтобы другим, кто решится на предательство, было неповадно, — задумчиво произнес Камаль, их взгляды с Тимуром встретились. — Одна проблема — как и, главное, где его найти?
— Я знаю, где он скрывается, — спокойно произнес Тимур. — Два месяца назад в казино я встретил Аслана Гусейнова, личного телохранителя Джамбекова. Он ненавидит своего шефа и готов его убить, как собаку, но хочет, чтобы смерть предателя принесла пользу делу, нашему общему делу.
— Как бы не получилось все наоборот, — заерзал Джавдет на своем месте. — После гибели Джамбекова его люди могут объявить себя нашими кровниками И начать на полевых командиров охоту...
— В этом-то весь и фокус! Официальным убийцей должен быть русский, кто-то из тех, кто воевал в Чечне. Подготовленная для Запада сенсация «Русские не прощают даже сдавшихся врагов» будет началом для подготовки общего мятежа.
Тимур замолчал, он все сказал, теперь наступила очередь говорить тех, кому предстоит принимать решение.
— Какой тебе нужен русский? — наконец спросил Бабай. Осмыслив сказанное, он понял, что это — единственный для них способ избежать ликвидации и выйти победителями.
— Посвежее желательно, солдат-срочник. У офицеров, как правило, уровень интеллекта выше, да и профессиональная подготовка лучше. Возможны непредвиденные обстоятельства, а этого допустить никак нельзя.
— Возьми у Гонзы, у него есть несколько солдат, — безразличным тоном произнес президент, как будто речь шла о баранах.
— Э, нет, — Джавдет покачал головой. — Я своим головы отрезал.
— Зачем? — удивился Тимур. Он никак не мог понять бессмысленное убийство, в этом было что-то маниакальное. А маньяков он справедливо считал опасными безумцами, от которых только один вред.
— Да ерунда, в засаду попали, потеряли пять джигитов, надо было злость снять, вот и снял вместе с головами...
Тимур, пожав плечами, спокойно произнес:
— Значит, придется ловить других.
— Будем ловить, — согласился Джавдет.
Здесь, на юге, весна приходит неожиданно. Южный теплый ветер разогнал тучи и вместе с вышедшим солнцем стал на вершинах гор растапливать снег. Еще недавно сверкающий драгоценным блеском холодный, девственно белый снег за один день потемнел, сбился в бесформенные бугры, пропитывая землю влагой.
