– Тяжелее всего было то, что до ее смерти мы вместе ждали счастливого будущего. То есть контраст между ожиданием новой жизни и ее будущих радостей, а потом переживание полной противоположности: потери двух жизней. И тут уж ничего не скажешь, ничем не утешишь. Друзья либо молчат об этом и пытаются порадовать тебя, либо стараются изо всех сил отвлечь, общаясь с тобой, как с душевнобольным. Все хотели как лучше, да только меня ничто не могло утешить.
– Не считая твоих сочинений.
– Да. Полагаю, я осознал, что собственные сочинения – единственное, что я еще могу контролировать. Взял на себя роль вершителя судеб: сам решал, кому жить, кому умереть, кому уготовано счастье или несчастье. Именно сочинительство помогло мне остаться в здравом уме.
– Но, наверное, ты каждый день желал, чтобы ваша жизнь повернулась иначе? Чтобы твоя жена выжила? – задумчиво спросила Эми.
– Я стал относиться к жизни, как к чему-то предрешенному. Если бы она выжила, мы жили бы, вероятно, все в той же дорсетской деревеньке, и я, возможно, дослужился бы до редактора в той газете, где работал, зато никогда не написал бы роман. Трагедия либо закаляет и выявляет новые возможности, либо разрушает человека, и, оглядываясь назад, я думаю, что она помогла мне проявиться. Я стал гораздо менее поверхностным, чем раньше, и это, определенно, пошло мне на пользу. Эми, если бы жизнь не сделала свой тягостный поворот, то мы с тобой не сидели бы сейчас вместе за завтраком. – Себастиан коснулся ее руки. – А мне не хотелось бы упустить встречу с тобой.
– Даже после моего вчерашнего поведения?
– Да. Даже если судьба свела нас ненадолго, я с удовольствием буду вспоминать наш вечер; словно мы, как настоящая пара, наслаждались выходом в свет.
– До того, очевидно, как я напилась, – хмыкнув, возразила Эми.
– На самом деле было очень приятно увидеть тебя такой счастливой и узнать, как ты замечательно способна веселиться. В Саутволде ты ведешь себя совсем по-другому.
– Там у меня обычно нет ни времени, ни средств для веселья. Более того, я уже забыла, как это бывает, и сейчас… – Эми тряхнула головой, пытаясь загнать обратно выступившие на глазах слезы. – Это просто ужасно, но мне совершенно не хочется ехать домой.
– Тогда оставайся. – Себастиан сжал ее руку.
– Господи, если бы все было так просто. Но увы. Жизнь бесконечно осложняется, когда появляются дети.
– Конечно, не просто, но, может, тебе не стоит исключать меня из этого уравнения и пора задаться вопросом, с кем бы ты сама хотела остаться, со мной или с Сэмом?
– Несомненно, до того как мы… сблизились, я уже подумывала уйти от него. Сложность в том, что благодаря возможной покупке Адмирал-хауса он сейчас парит в небесах. Не могу сказать, что моя жизнь с ним ужасна, это не так. На самом деле, по-моему, он упорно старается стать лучше.
– Может, до него дошли какие-то слухи?
– Боже мой, нет! Откуда? – Эми вдруг разволновалась. – Если бы он узнал, то я…
– Ладно, – сказал Себастиан, вставая со стула, – давай забудем о твоем муже и насладимся драгоценными оставшимися у нас моментами?
Подняв со стула, Себастиан поцеловал ее и увлек за собой в сторону спальни.
* * *
Всю дорогу до Саутволда Эми молчала. Она сидела с закрытыми глазами, крепко сжимая руку Себастиана. Разумеется, ей хотелось видеть детей, но мысль о возвращении в тот ужасный дом и, что хуже всего, к Сэму приводила ее в ужас.
«Могу ли я это сделать? Могу ли я оставить его?» – допытывалась она сама у себя.
Вероятно, ей стоит снять домик в Саутволде, дать себе передышку, чтобы хорошенько обдумать свои варианты. Было бы ошибкой бежать прямо в объятия Себастиана, даже если бы он не жил сейчас в доме ее свекрови. Прежде чем строить какие-то долгосрочные планы, ему и детям надо лучше познакомиться друг с другом.
Эми тайком поглядывала на него. Он сосредоточился на бегущей впереди дороге, подпевая мелодии, транслируемой классической радиостанцией. Дело не только в физической близости, которая с каждым разом дарила все большее наслаждение; дело в том, что чем больше она узнавала его, тем больше он ей нравился. Добрый, веселый, нежный, абсолютно прямолинейный и потрясающе талантливый. Рядом с ним она чувствовала себя желанной, любимой и защищенной.
В сущности, он был полной противоположностью Сэма. И Эми даже за столь краткое знакомство поняла, что хотела бы жить с ним.
Перед поворотом на подъездную дорогу Адмирал-хауса Себастиан остановил машину. Он потянулся к Эми, и она припала к его груди.
– Мне необходимо, чтобы ты знала, как сильно я люблю тебя и хочу быть с тобой, но я понимаю, в каком сложном положении ты оказалась. И я буду ждать столько, сколько смогу, пока ты не решишь, что делать.
– Спасибо тебе, – прошептала Эми и, глубоко вздохнув, добавила: – Ладно, постараемся преодолеть эти трудности.
Сара и Джейк сидели за кухонным столом, угощаясь кексами, только что приготовленными Поузи.
– Мамуля, мамуля! – Дети бросились к Эми, когда они с Себастианом вошли на кухню.
– Привет, мои дорогие, вы хорошо себя вели?
– Не знаю, но мы классно провели время, – сообщил Джейк. – И папуля тоже здесь, с нами.
– Правда? – Настроение Эми мгновенно испортилось.
– Он с бабушкой в малой столовой. Папуля-я-я! Мамуля вернулась! – завопила Сара.
Дверь в столовую открылась, и оттуда вышли Сэм и Поузи, Сэм держал в руках папку с бумагами и какой-то бумажный рулон.
– Дорогая, – Сэм подошел к Эми и поцеловал ее, – мне очень жаль, что я не смог вырваться вчера вечером, но ты поймешь меня, когда я все объясню.
Войдя вслед за Сэмом на кухню, Поузи заметила взгляд Себастиана, когда ее сын обнял Эми. Выражение лица Себастиана поведало Поузи то, что она предпочла бы не знать.
– Добрый вечер, дорогие, хорошо доехали?
– Да, спасибо, Поузи, – ответил Себастиан. – А сейчас, извините, полагаю, мне пора забраться в свою келью и поработать.
Он направился к выходу из кухни, но Сэм остановил его.
– Перед уходом только взгляни на то, что я сейчас показывал маме. – Он увлек Эми к столу и развернул планы, Себастиан неохотно последовал за ним.
– Взгляни, милая, ты узнаешь это место?
Эми разглядывала странный чертеж, очевидно, план какого-то дома.
– Нет. – Она в недоумении покачала головой.
– Ты помнишь заброшенный амбар за соснами, ярдах в трехстах от дома, на задворках усадьбы?
– Э-э, смутно помню, – кивнула Эми.
– Я знаю, о чем вы говорите. Прогуливался там в прошлые выходные, – сказал Себастиан. – Живописное местечко.
– Вот именно, – подхватил Сэм. – В общем, я поговорил с архитектором, который разрабатывает планы перестройки, и он заявил, что мы вполне можем получить разрешение на перепланировку и превратить этот амбар в жилой дом. А если получим, дорогуша, – он улыбнулся Эми, – то там будет наш новый дом. Видите, он уже нарисовал большую двухъярусную гостиную с галереей, большую кухню, игровую комнату для детей… и на втором этаже четыре спальни. Итак, что же ты думаешь? Хотела бы ты жить там?
