– У тебя нет шансов, Эмма, – тихо сказал он. – Если ты добровольно мне сдашься, я помогу твоему кузену. В противном случае он умрет.
Я посмотрела на Питера. Он не двигался, а его лицо было белым как мел. Я опустила руки и выпрямила спину. Гавен не сдержит своего обещания, я точно это знала. Уверенный в собственной победе, он побрел в мою сторону. Я напрягла мышцы. У меня была лишь одна попытка. Когда он оказался на достаточно близком расстоянии, я побежала к нему. Я со всей силой набросилась на него, наваливаясь на него всем телом. Мне хватило секунды его замешательства: он зашатался. Я толкнула его в сторону пропасти. Он пытался удержаться, но его руки не нашли опоры, и он ухватился за меня. Я шагнула к нему и оттолкнула его дальше, стараясь высвободиться из его хватки. После этого он поскользнулся и упал, и я вслед за ним. Гавен вцепился в мою куртку, а я не могла ее снять. Я вцепилась в землю и росшие в ней корни левой рукой. Правой я пыталась расстегнуть куртку. Я почувствовала, как теряю равновесие, и вес Гавена тянет меня вниз. К этому моменту я смогла расстегнуть куртку. Я вытащила свою правую руку из рукава и ухватилась ею за мощный корень дерева, торчавший из земли в пределах моей досягаемости. Я отпустила левую руку, и слишком большая куртка соскользнула с моих плеч. Гавен с криком улетел в пропасть.
Корень, за который я держалась, пошатнулся. Левой рукой я ухватилась за землю и мох, пытаясь подтянуться. Я должна справиться, ведь никто не сможет мне помочь. Я должна проверить, как там Питер, и убедиться в том, что его рана не такая серьезная, как мне кажется. Я смогла подтянуться выше. Неужели я такая тяжелая? Больше никогда не буду есть эти эльфийские пироги! Только они виноваты в том, что мне так тяжело забраться наверх!
– Питер! – крикнула я. Если я буду знать, что он жив, я справлюсь. Однако мне никто не ответил. Я подтянула себя еще на пару сантиметров выше. Я нащупала ногами опору: это были какие-то корешки. Я измученно замерла.
– Питер! – отчаянно воскликнула я.
Я что-то услышала. Это не было похоже на какое-то слово, но он все-таки издал звук. Он был жив. Я смогла забраться наверх. Когда верхняя часть моего тела оказалась на земле, я тут же рухнула.
Мои пальцы горели и болели. Я выпрямилась и поползла к Питеру. В его животе торчал трезубец. Он не выживет, подумала я, не успев до него добраться. По моему лицу текли слезы, которые я отчаянно пыталась вытереть. Мне надо осмотреть его рану, чтобы проверить, смогу ли я как-то помочь. Я не могу оставить его умирать здесь.
– Питер, – прошептала я. Его глаза были закрыты. – Питер, скажи хоть что-нибудь.
И тогда я увидела кровь, которая медленно, но верно текла из его раны. Капля за каплей она просачивалась во влажную почву. Я взяла его за руку: она была ледяной. Я осторожно пыталась нащупать его пульс, но ничего не чувствовала. Я прислонилась головой к его груди и прислушалась. Прошло некоторое время, прежде чем мне удалось расслышать очень тихие удары. Сердце билось слишком тихо, и если я ничего не сделаю, оно остановится. Я осмотрелась. Как же такое могло случиться? Если бы мы не заблудились и были внимательнее… От отчаяния я ударила кулаком по земле. Я должна сделать хоть что-то.
Тепло, Питеру нужно тепло. Я сняла свой свитер и осторожно накрыла его им, стараясь не касаться трезубца. Рюкзак Питера лежал на некотором отдалении от нас. Я подошла к нему и принялась в нем копаться. У моего кузена были с собой еще один свитер и бутылка воды, в которой осталось совсем немного. Я осторожно попыталась напоить его водой, но мне удалось лишь намочить его губы: он был совершенно не в состоянии глотать. Если бы его веки время от времени не трепетали, я бы уже подумала, что он мертв. Но я не могла просто так оставить его. Я собрала листву и накрыла ей кузена. Свой свитер я положила ему под голову. Я знала, что мне стоит отправиться за помощью, но мне было страшно оставлять его здесь одного. Поэтому я держала его за руку и говорила с ним, будто таким образом я удерживала его при жизни. Шло время, и мне с каждой минутой становилось холоднее, но Питер нуждался в тепле больше меня. Облака закрыли солнце, прогоняя свет из леса. Сейчас, должно быть, уже поздний вечер. Настанет ночь, и мы потеряны. Темнота протянула ко мне свои руки, и все мои внутренности сжались от страха. Я подобралась поближе к Питеру. На землю упала капля дождя. Я думала, что хуже быть не могло, но, как оказалось, могло.
Интересно, что с Гавеном? Смог ли он пережить падение? Я осмотрелась. Все это время мои мысли крутились только вокруг Питера. Что, если в Аваллахе были еще и другие шелликоты, которые уже отправились на поиски своего товарища? Мы с Питером сидели посреди дороги, совершенно беззащитные. И все же я не осмеливалась оттащить его к краю тропинки. Мы нигде не могли спрятаться. Каждый скрип и хруст поднимал во мне панику. Если бы мы были в фильме ужасов, кто-то обязательно положил бы руку мне на плечо, подумала я.
Я дрожала. Как долго я уже здесь сижу? Наверняка слишком долго. Мне надо было уже отправиться на поиски тропинки. И почему я всегда выбирала неправильный вариант действий, в отчаянии думала я. Было понятно, что Питер умрет, если ему никто не поможет. На мои глаза навернулись слезы. Я не смогу вернуться к Итану и Бри без Питера. Я не смогу, глядя им в глаза, сказать о том, что оставила их сына истекать кровью на лесной тропинке. Но что, если он умрет, когда я уйду? В полном одиночестве. А дорогу до поляны я точно уже не найду: было слишком темно. Я наклонилась над бездвижным телом Питера, и по моему лицу потекли слезы. Я его подвела. Я провела рукой по его лицу. Его лоб был усыпан ледяными капельками пота, они смешались с мелкой моросью. Я сунула руку в карман в поисках платка, которым можно было бы вытереть его лицо. Единственное, что я нашла, был подарок Моргайны, крошечный кусочек флага Фейри. Он защитит тебя, убеждала меня она. Я осторожно протерла лоб Питера и его щеки маленьким кусочком ткани. Это не очень-то помогло.
Я осторожно подползла к нему под толстый слой листьев и прижалась к его телу. Может быть, так ему будет теплее. Кусочек флага я крепко сжала в руке. Если бы Моргайна была здесь! Она бы мне помогла. Но маленькая фея осталась в Лейлине, и все, что мне от нее осталось, – это кусок старого флага.
– Питер, тебе нельзя умирать, слышишь? Нам столько всего предстоит сделать! Ты должен помочь мне уничтожить Муриль. Без тебя я не справлюсь. А еще тебе надо стать посвященным острова Скай, ведь доктор Эриксон выбрал тебя и научил всему, что знает. Никто другой не сможет занять это место. И ты должен наконец сказать Рэйвен, что ты ее любишь. Не уверена, что она это знает. Ну, я на самом-то деле тоже этого не знаю, но у меня уже давно есть такое предположение, как и у Амели. Знаешь ли, сейчас не время…
Что я несла? Питер явно ничего не слышал. Если бы я хоть что-то могла разглядеть. Было так темно.
Я вспомнила Джоэля, который пожертвовал собой ради Амии и ее ребенка. Что еще произойдет, если я не уничтожу это проклятое зеркало? Должна ли я жертвовать Питером ради спасения всех остальных? Я сжала кусок ткани в кулаке. Почему никто не может мне помочь, подумала я.
