Разумеется, за треклятый шанс мы ухватились всеми конечностями разом и еще и зубами для верности, даже несмотря на то, что шанс этот как по мне изрядно горчил. У нас толком не было наметок по альтернативным предложениям, пожалуй, с того момента, как нас с выставили с позором по окончании последних обсуждений, мы на пару с моим начальствующим другом успели разве что глаза в кучу собрать, да в себя прийти после полученной жестокой моральной травмы.
Я знала, Арджун был не готов к новому раунду общения с министром Лефевром, обо мне и говорить не приходилось, но я оставалась всего лишь помощником Солнышка, не более, если бы рта не открыла и только бумажки другу нужные подкладывали — никто бы и не удивился.
— Ты точно уверен, что справишься? — спросила я у друга перед выходом, мучимая не самыми добрыми предчувствиями. — Мы же…
Продолжать дальше не стала, чтобы не испортить Солнышку настроение еще больше, хотя он и так был словно окружен грозовыми тучами.
— Справляюсь, не справлюсь… Словно бы есть хоть какая-то разница, — проворчал каким-то особенно убитым тоном Арджун и поморщился украдкой. — Словно бы от меня сейчас на самом деле что-то зависит… Ладно, пережил позор один раз, переживу и второй. Часть работы, будь она проклята.
Как же подкосили галатийские хитросплетения самолюбие и самооценку самого Арджуна Бхатии, а ведь как он кичился своими навыками переговорщика и поистине убойным обаянием, что работало как оружие массового поражения, сражая разом и мужчин, и женщин всех возрастов. Солнышко мог подобрать ключик, кажется, к каждому сердцу.
А вот с Лефевром оплошал, да еще как оплошал.
— Удачи, — пролепетала нам вслед Клэр, которая была достаточно в курсе произошедшего коллапса, чтобы надеяться… Примерно ни на что. Но как и положено подчиненной, секретарша пыталась выражать солидарность с начальством и готовность выкладываться ради общей победе.
— Точно сглазила, — проворчал Арджун и как-то особенно поник.
В критических ситуациях Арджун, обычно прагматик до мозга костей, внезапно становился тем еще суеверным истериком и впадал в уныние по любому хотя бы мало-мальски подходящему поводу. В такие моменты Солнышко становился совершенно невыносим и иметь с ним дело было сущей пыткой, которую переносить мог лишь узкий круг избранных, в который, на беду свою, входила и я сама.
— Вот уж Клэр тут точно не замешана, поехали уже, Большой брат. Пять минут позора, как говорится…
Или не пять, но не суть важно. Или сегодня мы переломим ситуацию в свою пользу, или нас выставят взашей, предварительно хорошенько изваляв в грязи.
— Будь полюбезней с Лефевром, — попытался давать мне наставления в машине Солнышко. — От сегодняшних переговоров зависит многое.
Я оскалилась с такой нежностью и любовью, что Арджун, выруливая с парковки едва не врезался в ближайшую машину.
— Ну ты!.. — начал было возмущаться Большой брат, но почему-то передумал и замолчал, сделав вид, что все его внимание целиком и полностью сосредоточено на управлении автомобилем. Наверное, решил не заводиться самому перед встречей и не выбешивать меня, учитывая, что больше на его стороне и нет по сути никого.
— Я буду любезна исключительно в рамках вежливости. И даже не рассчитывай… — многозначительно протянула я, брезгливо поджимая губы.
Есть вещи, который я не сделаю даже ради своей карьеры, не говоря уже о карьере Солнышка.
Входить в здание министерства не хотелось просто категорически, я сама не знала, почему. Словно кто-то постоянно пытался схватить меня за шиворот и утянуть назад, подальше.
— Ну что за черт, в самом деле? — еле слышно произнесла я себя под нос.
Я не верила особенно в интуицию как таковую, и уж тем более в том, что нечто настолько неуловимое может иметься у меня самой. Но что еще могло бесноваться?
Вот только если все дело действительно в треклятой интуиции, чего ради она сейчас-то надрывается как закоротившая сигнализация? Ну не удавит же нас министр во время переговоров? Не Темные времена, в конце-то концов.
— Бель, сколько времени? — поинтересовался Солнышко, пока мы рука об руку шли с ним к ступеням министерства.
Все правила успешности напирали на то, что следовало непременно иметь при себе часы, но я упорно продолжала вопреки всему использовать один лишь мобильный телефон. Который… я благополучно оставила в кабинете не зарядке. Вот же незадача.
— Посмотри сам, телефон забыла взять, — отозвалась я, убедившись, что в сумочке гаджета нет, сколько бы в ней ни копаться.
Арджун тяжело вздохнул и посетовал, что однажды я посею где-нибудь совершенно случайно собственную голову и не замечу потери, пока не придет время есть.
— Зануда. Сам постоянно все забываешь, между прочим, — проворчала я, с удивлением понимая, что привычная перебранка помогла взять себя в руки и немного успокоиться. — Ладно, пойдем уже. Подвиг ждет.
Подсознательно я ждала пустых коридоров и запустения, что вполне соответствовало бы тому беспокойству, что ни с того ни с его охватило меня по дороге на встречу, но, разумеется, реальность не имела никакого отношения к моему приступу паранойи.
Висящие в холле часы демонстрировали, что прибыли мы за четверть часа.
— Вот, все в полном порядке, — отозвалась я, кивая на белый циферблат, бери себя в руки, встряхнись и готовься блистать.
Вымученная и откровенно натянутая улыбка Солнышка будто по щелчку пальцев стала привычно сияющей. Захотелось даже глаза потереть, чтобы не ослепнуть от такой перемены, но не было ни малейшего желания уничтожать плоды утренних трудов, когда творила магию буквально из подручных средств.
— Готов блистать как никогда.
Он-то готов… Вот только не приготовили ли наши оппоненты какие-нибудь солнечные очки?
В приемной нас мариновали уже полчаса, подливая кофе раз за разом. Секретарша до боли похожая на нашу Клэр смотрела как побитая собака и раз за разом повторяла, что понятия не имеет, когда освободится министр, кроме него никто не сможет нас принять, форс-мажор и все в таком духе. Я хотела убивать, в уборную и смотреть больше не могла без содрогания на кофе, хотя с утра его еще любила. Арджун под нос ругался по-бхаратски, пользуясь тем, что родного языка его отца в Галатии знать не знают.
— Арджун, я отойду, — вполголоса произнесла я, понимая, что кинусь в дамскую комнату, даже если нас пригласят в переговорную прямо сейчас. Потому что иначе… иначе может выйти конфуз.
Солнышко посмотрел на меня с полным пониманием, и кивнул, добавив, что и сам бы не прочь облегчить свои муки как можно скорее. Словом, поинтересовавшись у секретарши, где искать те самые так необходимые нам удобства, к заветной цели мы бросились буквально наперегонки.
Из кабинки я вышла, чувствуя себя гораздо лучше. Да что там, я была почти счастлива.
