В Галатии мне прежде уже доводилось несколько раз бывать, правда, с родителями или друзьями, словом, было время осмотреться, побродить по музеям и театрам, о чем я не преминула сообщить дипломату, надеясь таким образом оградить себя от излишнего внимания, которое бы при этом старательно выдавали за гостеприимство.
Однако первой скептицизм относительно моего знания местных реалий выразила, как ни странно, мадемуазель Гриотто, потешно приоткрыв рот.
— Мадемуазель Стоцци, готова поклясться, вы совершенно не успели узнать нашей страны! Туристические поездки не показывают ничего, кроме сплошных клише, совершенно бессмысленных и пошлых. Филипп, вы просто обязаны провести для мадемуазель Стоцци и месье Бхатия настоящую экскурсию, как можете только вы!
Как я не уронила десертную ложку, которую в тот момент держала в руке, — уму непостижимо.
Маруа смотрел на меня… Ну, словом, даже слепой бы понял, что он не прочь затащить меня в постель при первой возможности. Галатийский павлин не прикладывал ни малейших усилий, чтобы как-то завуалировать свое желание, и Гриотто, глядящая на спутника влюбленным взором, не могла не увидеть этого интереса к моей персоне со стороны Филиппа Маруа. Однако рыжая бестолочь при этом сама создает возможность для очередной интрижки предмета своего обожания и меня. Арджун не казался достаточной защитой от посягательств на мое внимание и не только.
— Вы совершенно правы, Адель, — тепло отозвался галатиец и ласково погладил спутницу по щеке.
Та только зарделась от удовольствия, я же про себя подумала, что если бы, к примеру, Лекс Фелтон позволил себе на людях подобный жест относительно своей невесты Вайолет опять же Фелтон, то в лучшем случае лишился бы ее общества на пару-дней, а про худший вариант развития событий и говорить не хотелось, если честно. А ведь Маруа и Гриотто — даже не пара, иначе бы нам непременно сообщили. Спят — точно, но интуиция мне подсказывала, что в один период времени к телу дипломата имеет доступ далеко не одна женщина.
Я покосилась на Солнышко, истово надеясь, что уж он-то придумает как отболтаться на этот раз от навязываемой услуги вкупе с навязываемым обществом, однако Арджун решил меня на этот раз очень сильно разочаровать.
Сверкнув самой дружелюбной и счастливой из возможных улыбок, Большой брат рассыпался мелким бисером любезностей перед Маруа и его спутницей.
— Если подобная услуга будет вам не в тягость, месье Маруа, мы с Аннабель с огромной благодарностью примем такое предложение, — отозвался мой друг, и мне, в свою очередь, не оставалось ничего, кроме как улыбаться и кивать, поддерживая каждое его слово.
В то время как страстно хотелось как следует испинать длинные ноги этого предателя под прикрытием стола. Дипломатия дипломатией, однако же Филипп Маруа определенно не обладает хоть сколько бы то ни было существенным влиянием, учитывая его, в целом, декоративную должность при министре внутренних дел и общую манеру поведения, а, значит, и не стоит жертв. Он точно избалованный сынок богатеньких родителей, который, начав стариться, так и не успел вырасти.
Иметь дел с подобным субъектом не хотелось вовсе, однако не стоило и выказывать собственное недовольство словами Арджуна при посторонних. Когда ты среди чужаков, приходится действовать единым фронтом и разбираться с возникшими разногласиями уже без посторонних.
— Что вы, месье Бхатия, — покачал головой воодушевленный донельзя Маруа, который, кажется, готов был хоть сейчас подорваться с места и воплотить свою угрозу относительно экскурсии. — Мне доставит огромное удовольствие внести свой посильный вклад в ваше приобщение к славной культуре Галатии. Считайте, что это мой долг как патриота.
Ветер с реки усилился, и я со злорадством ждала, когда же тщательно завитые и уложенные локоны Маруа начнут мешать ему жить и потеряют эстетичный вид. Однако, уж не знаю, какую именно косметическую магию помимо средств для укладки использовал этот фат, но волосы как будто просто кто-то гладил ласково, чуть шевеля. А ведь прежде казалось, что я мастер всевозможных магических ухищрений, помогающих выглядеть идеально. Еще одна несправедливость в жизни.
— И когда вы сможете уделить мне и Аннабель толику своего внимания? — тут же перешел к условиям грядущей встречи Бхатия, который всегда был помешан на контроле.
В нашей шумной компании вообще-то было два человека, любивших все контролировать и всем командовать, и по стечению обстоятельств эти двое считались лучшими друзьями, но в любви к игре в «серого кардинала» обвиняли только одного — Брендона Фелтона, Паука, который своим мрачным величием скрывал тот простой факт… что Арджун Бхатия, Солнышко, тоже не гнушался быть и жестким, и расчетливым, просто за ясной дружелюбной улыбкой и манерами души компании темную сторону скрывать оказалось куда проще.
— Как насчет этой субботы? — мгновенно предложил ближайшую возможную дату Маруа. — Вам подходит?
Арджун согласился тут же, прекрасно зная, что в моем ежедневнике не вписано вообще ничего на ближайший уикэнд.
— Адель, вы же не откажетесь составить нам компанию? — осведомился у своей слегка поникшей от недостатка внимания спутницы Филипп Маруа, не забыв при этом нежно погладить ее по руке.
Адель Гриотто после двойной порции благоволения тут же воспряла духом, снова засияла и тут же согласилась вообще на все. Я бы не удивилась, если бы ради благоволения Маруа она была бы готова и в реку прыгнуть тут же, без раздумий и колебаний. Как хорошо, что мужчине не пришло в голову так поэкспериментировать.
— Вот и замечательно, — подвел итог галатиец, доставая свой мобильный из кармана. Я, если честно, ожидала увидеть стразы на чехле, однако до такой степени маразма Маруа все-таки не дошел. — Обменяемся номерами?
После ланча я решила, что с Арджуном принципиально не разговариваю, поскольку паршивец умудрился не просто согласиться на все предложения Маруа и дать собственный номер, но и мой телефон также галатийцу сообщил. И вот последнее возмущало особенно сильно! Друг просто не имел право давать постороннему такую возможность нарушать мое личное пространство! Разумеется, Солнышко сделал это не просто так, а с далеко идущими планами, у Арджуна Бхатии других попросту и не бывает, но в моих глазах будущего премьер-министра это совершенно не оправдывало.
— Ну, Бель, не дуйся так уж сильно, — попытался смягчить меня Арджун уже дома. — Не станет он тебе особо докучать, для такого Маруа слишком самовлюбленный тип, наверняка привык, что это за ним бегают, а никак не наоборот.
Бог его знает, к чему привык Филипп Маруа, однако слова друга никак не утешали. Сразу вспомнилось, как еще в далеком студенчестве Джейн Лестер хорошенько заехала Арджуну по его смазливой физиономии за все хорошее. Тогда ему как раз вздумалось поиграть с чувствами ближайших друзей, так что бушевала малышка Дженни с полным на то правом. Сейчас вот Солнышку вздумалось разыграть меня как шахматную фигуру, и, вполне возможно, стоит и мне выразить свое негодование не только словесно.
