— Но мы же не знали!
— Когта вас наказать, бог опять тобрый. Мне очень жалко…
Карфи сочувственно посмотрела на нас, шмыгнула носом и выскочила за дверь.
— Опять вляпались! — Я плюхнулась на кровать и запустила руки в изрядно отросшие волосы.
— Похоже, мы иначе не можем. — Алеис пристроился на краешке рядом со мной. — И что нам теперь делать?
— А что хоть за наказание то нас ждет? — Лина окинула взглядом нашу удрученную компанию.
— За святотатство обычно по головке не гладят. А уж здесь люди жесткие. Нас же угораздило их главного бога оскорбить… Не знаю как вы, а мне ждать экзекуции совсем не хочется. С этого народа станется нас в жертву принести. Для задабривания высших и крайне разгневанных сил. А у меня есть планы на будущее. Хотелось бы полноценным магом стать… — Я подхватилась с кровати и стала запихивать в мешок скудные остатки своих вещей. — Предлагаю делать отсюда ноги. И чем быстрее, тем лучше.
— На ночь глядя? — Кажется, Огал моих опасений не разделял.
— Если останемся, утро можем встретить распятыми на жертвенном камне.
Принцесса и лорд, похоже, полностью разделяли мои взгляды на наше ближайшее будущее, поскольку тут же развили бурную деятельность, собираясь в путь. И только менестрель удрученно сидел рядом со своими баулами.
Когда последний мешок был надежно увязан, Алеис осторожно выглянул наружу. С улицы тут же раздался оглушительный рев десяток глоток. Лорд юркнул обратно, подперев собой дверь.
— Там вся деревня собралась. Придется прорываться… Мы с Огалом пойдем вперед, а вы, девушки, пока понесете наши вещи.
Мы с Линой согласно кивнули и стали подхватывать пожитки. Только над мешками менестреля вышла заминка. Увы, утащить все было не в наших скромных силах. Дело даже не в весе — это еще куда ни шло. А вот размеры баулов шансов не оставляли. Наскоро вспомнив их содержимое, мы остановили свой выбор на тех двух, где было больше одежды и более-менее ценных вещей — ножи, парочка украшений и, конечно же, бурдюк с вином. Не обрекать же беднягу Огала на жуткую смерть от жажды… Остальное, включая скульптурные композиции из камней, оставили на откуп местным. Пусть ими своих богов умасливают. Хотя, по моему мнению, от таких подношений, боги могут разгневаться куда сильнее, нежели из-за парочки сдвинутых в сторону камушков.
Дождавшись нас, ребята открыли дверь и шагнули за порог. Мы за ними. Впереди лорд, следом менестрель, а мы с принцессой замыкали шествие. Лина на всякий случай прицепила к поясу арбалет, а я проверила ножны с мечом.
Нас встречала очень «горячая» и тесная (в прямом смысле слова) компания. Впереди — все взрослое мужское население деревни с кайлами и дрынами. Чуть дальше расположился зрительный ряд из стариков, женщин и детишек. На их лицах читалось возмущенное негодование пополам с предвкушением редкого зрелища. Видать, не каждый день у них святотатцев уму-разуму учат.
Нам дали пройти не больше десятка шагов, когда раздался яростный вопль и вперед выскочил размалеванный дедок, обвешанный амулетами и побрякушками от пяток до темечка — жрец. Или скорее шаман. Вытянув в нашу сторону перст, он грозно заверещал что-то своей пастве. Народ сперва зароптал, потом загудел, а после и вовсе взвыл с яростью религиозных фанатиков.
Именно в этот момент я окончательно осознала — живыми нас отпускать не собираются. Впрочем, жертвенного камня тоже не будет. Нас попросту разорвут на ма-а-аленькие кусочки, размером не больше койла. Потому что контролировать разбушевавшуюся толпу даже богам не всегда под силу. Где уж справиться тщедушному жрецу. Свою миссию он уже выполнил — раззадорил палачей и натравил их на жертв.
Что ж, еще посмотрим. Расставаться с частями своего тела, лично в мои планы не входит. И, судя по решимости прописанной на лицах ребят, остальная наша команда придерживается того же мнения. Повоюем еще! Нам не привыкать…
По правде, все это было глупо до абсурда. Если вдуматься, здешние жители очень даже неплохие люди: отзывчивые и сострадательные. Они дали нам кров, еду, одежду, помощь. А теперь, из-за кучки камней, даже не разрушенных, а только отброшенных в сторону — они готовы были нас растерзать. Бред!
«А когда в религиозных воинах было много смысла?»
Верно! Сражаться за то о чем не ЗНАЕШЬ, а только лишь ВЕРИШЬ — это не то, что не правильно, но… убивать ради этого точно не стоит.
«Все равно всех не перебьешь…»
Тьфу! На меня!
Снова раздался рев, сопровождаемый потрясанием кулаками и руганью. Хотя по части нецензурной речи не поручусь, ввиду плохого знания местного диалекта (точнее — абсолютного незнания)… И на нас устремилась лавина бородатых вооруженных мужиков. Алеис мгновенно выхватил меч, который до этого держал в ножнах, дабы не провоцировать местных без надобности. Раздался лязг металла о металл, и первый нападающий отлетел в сторону. Огал схватил другого. Как котенка, приподнял за шкирку, вырвал дубину из его судорожно сжатых пальцев и отбросил агрессора в надвигающуюся толпу. После, поудобнее перехватил отвоеванное оружие и, размахнувшись, от души описал им полукруг, снеся еще троих. Те тоже отлетели в общую кучу и спокойно прилегли под ноги своим товарищам, создавая в их рядах свалку и смятение. Противник на мгновение замер в замешательстве… Но подбадривающие крики «зрительской аудитории» придали нападающим решимости и вновь подстегнули атаку.
И снова на нас понеслась волна перекошенных от жажды крови лиц.
Алеис бился молча, стараясь, как я успела заметить, не причинять жителям слишком серьезных повреждений. Огал с присущей ему широтой души, отвешивал удары дубиной во все стороны, рыча и завывая пострашнее своих врагов. Одно лишь выражение его перекошенной физиономии охлаждало религиозный пыл изрядной части «ревнителей святынь». Никакой особой техникой боя он не пользовался. Просто от плеча размахивал своим оружием, мало заботясь о меткости. В такой куче-мале, кому-нибудь обязательно перепадало «горяченьких».
Когда первые две волны атаки были отбиты, а количество покалеченных среди местного населения сравнялось численностью с относительно невредимыми, нападающие отступили. Но вздыхать с облегчением было рано… Из ряда зрителей вылетел камень. Только реакция и ловкость Алеиса позволили ему увернуться от направленного в него снаряда. Но пример был показан… Я с ужасом увидела, как сотни рук потянулись к земле, цапая с нее водящиеся здесь в изобилии булыжники. Руки молодые и старые, с мозолями от кайла и шитья, с въевшейся горной пылью и цыпками после холодной воды… Все!
«Вот нам и конец!»
Черная туча взвилась в воздух и стала медленно приближаться.
Медленно?
По крайней мере, для меня. Время будто притормозило свой стремительный бег, превратившись в тягучую патоку.
Что же делать?!
Сила вспыхнула неожиданно и почти обжигая, пронеслась по телу, рождая щит.
