Я даже не заметила, что мы находимся в ресторане уже два часа. Как же быстро летело время, а его голос очаровывал, закрадывался в душу, язвой проедая остатки моего самообладания.
– Хорошо, Тимофей. Я буду готова пораньше. А теперь мне пора идти.
– Конечно. Я подвезу, – спохватился он. – Тебе ведь нужно собраться. А поговорить мы можем и завтра.
Мы вышли из ресторана на холод, и я спрятала нос под воротник. Снега все еще не было. Только промозглый ветер и небольшой мороз. Но за сутки лужи подсохли и теперь не приходилось пробираться по грязи. Сев в машину Тимофея, я молча наблюдала, как он выкручивал руль, выбираясь с тесной парковки ресторана. Мои мысли крутились вокруг грядущей командировки, что подкинула мне судьба в лице моего шефа.
Никогда бы не подумала, что все быть иначе в этой жизни. Я уже привыкла к череде неудач, преследующих меня.
– Говори свой адрес, – повернулся Тимофей. – Я же не знаю, где ты живешь.
Я тихо сообщила ему улицу и номер дома. Вот же я растяпа! Ведь он сможет искать меня потом по этому адресу! Да, хотя, какая разница? Все изменится, и он просто разочаруется, посчитав дураком себя, раз обратил внимание на такую, как я.
– Приехали. Я пошла. До завтра.
– До завтра, Варенька, – проговорил Тимофей, выпуская меня из машины.
Наши руки на одно мгновенье встретились, и он сжал мои пальцы, заглядывая при этом в глаза, словно хотел что-то сказать, но не мог. Потом все же отвернулся, сел в свою машину и уехал, оставив меня перед домом.
Я собиралась зайти домой, а потом прогуляться по магазинам в поисках обновок. Еще было светло, обычно в такое время я на работе. И теперь чувствовала себя не в своей тарелке, будто все изменилось в одно мгновение. Только, вот, в какое именно? Откуда Пантелеймон запланировал переход в иную реальность? Не в больнице же! Я помню свое детство и студенческие годы.
Как проверить, я это или же нет? Ведь я прекрасно понимаю, что происходит на самом-то деле.
Вернувшись домой уже в темноте, я оставила свои покупки на диване и бросилась к телефону, набирая номер мамы. Ведь подруг, способных подтвердить мою теорию, у меня не было. Последние разбежались еще пару лет назад, а я с тех пор вела одинокий образ жизни.
– Мамочка, привет! – радостно произнесла я, услышав родной голос.
– Доченька, Варенька. Как ты? Я хотела тебе сегодня позвонить.
– Я улетаю завтра, в командировку. Буду только к Новому году, – ответила я. – Ма, скажи мне. Я всегда была такой неудачницей?
– Ты о чем? – не поняла мать. – Ты у меня была умницей. Надумаешь вечно себе проблем. У тебя кто-то появился?
– Пока нет. Просто я не знаю, что мне делать. Если бы он вдруг увидел, какая я на самом деле?
– Все мы такие, какими хотим себя видеть, – ответила мать теплым голосом. – Так что не забивай голову. Ты с ним уезжаешь?
– Да. У нас ничего с ним нет и не было, – оправдываясь, сказала я.
– Значит, все впереди. У тебя даже голос изменился сегодня. Я хочу, чтобы ты была счастлива.
Я положила телефон и задумалась. Кажется, я действительно испытывала к Тимофею нечто особенное, но объяснить себе, что именно, не могла. Мы всего один день провели вместе, а кажется – целую вечность. Что же будет за неделю? Получится ли не испортить жизнь ни себе, ни ему?
Отбросив сомнения, я пошла примерять обновки и собирать чемодан. Нужно выспаться – завтра трудный день.
Будь что будет! Если мне не суждено остаться с ним, то нечего из-за этого страдать. Все это лишь акция, которой нужно воспользоваться, чтобы потом не жалеть об упущенной возможности побыть счастливой хотя бы недолго.
***
Утром Тимофей заехал на такси. Я вышла из подъезда, кутаясь в новый пушистый шарф. Водитель подхватил мои вещи, поставив в багажник, и мы выехали. За окном черной лентой тянулась дорога. Багрянов разговаривал по телефону по работе. Я старалась ни о чем не думать. Только представляла, что через несколько часов окажусь в другом месте, где все будет как в сказке.
Расположившись в кресле самолета, я наблюдала из-под опущенных ресниц, как суетятся люди, улыбаются друг другу. Может, наш мир не так уж и плох? И все мои неудачи – как в жизни, так и на личном фронте – вовсе не из-за того, что у меня несчастная судьба, а все относительно и зависит лишь от взгляда на вещи?
– Варя, о чем задумалась? – спросил Тимофей, усаживаясь рядом.
– О работе. О чем же мне еще думать, – улыбнулась я в ответ.
– Знаешь, я едва не совершил ошибку, когда хотел отказаться от предложения Виктора Степановича. А теперь думаю, что было бы, если бы я не принял его? С кем бы летел сейчас в Белград? Наверное, один. – Ладонь мужчины накрыла мою, и я почувствовала исходящее от нее тепло.
– Мы же просто работать собрались. Не забудь про наш договор, – повернулась я, и мы не могли оторвать друг от друга взгляды.
– Я ничего не забываю. Смотри, мы взлетаем, – указал он на иллюминатор, за которым проносилась территория аэропорта. Самолет уже набирал скорость, а потом оторвался от поверхности, унося нас и сто с лишним других пассажиров в небо.
Весь полет Тимофей пытался меня разговорить. Он явно заигрывал, и я не могла сказать, что мне это не нравилось. Со мной никогда не происходило подобных приключений, и все казалось каким-то чудом. Особенно когда Тимофей касался моей руки, указывая на розовую гладь облаков за иллюминатором.
Я даже удивилась, что объявили посадку – слишком быстро прошло время. Я повернулась к Багрянову, желая что-то сказать о работе. Он думал о чем-то своем, впервые за три последних часа. Чувственные губы сжались в плотную линию, словно его что-то волновало.
– Все в порядке? – вежливо поинтересовалась я.
– Просто отлично. Я тут думаю, что было бы, если бы не…
Его слова были прерваны появлением стюардессы, и разговор стих до того момента, пока мы не выбрались из самолета. Потом его молчание как рукой сняло. И он показывал мне виды из окна такси, говорил про заказчика и компанию. Вот только про свою бывшую невесту он явно что-то умалчивал. Не могло быть все так просто, как он мне это расписал. Почему-то я не верила в свое везение до конца, а скорее, полагалась на логику.
– Вот мы и на месте. Прошу за мной, – подмигнул мне Багрянов, пока таксист доставал наши сумки из багажника.
Я подняла голову, с удивлением разглядывая симпатичный отель у набережной – здание с аккуратной парковкой, вывесками и новогодним убранством. В большом холле в глаза бросились кашпо с пальмами и яркие картины на стенах. И пока Багрянов заполнял документы и разбирался с администратором, я подошла к окну.
В моей реальной жизни за этот день могли произойти тысячи различных неприятностей. Как минимум – я поскользнулась бы на этом полу, а как максимум – наш самолет просто не долетел бы до места назначения. Промежуточных вариаций было бесчисленное множество, стремящееся к бесконечности.
