Ну не могла же я за несколько дней настолько очаровать Вайолет и Валентина, что они расписали меня своим гостям как человека более чем надежного и своего на сто процентов? Не настолько я нравилась людям, какого-то особенного, волшебного обаяния у меня никогда не наблюдалось.
— Лео требовалось дело, чтобы вернуться к себе прежнему, — продолжил Лестер спокойно и ровно. — Он его нашел. Так что теперь Ви не нужно возиться со старшим братом. Это бесполезная трата времени, с какой стороны ни посмотри.
Ребекка Стоцци на мгновение нахмурилась и покосилась на Лестера не то чтобы с осуждением, однако все-таки как-то настороженно.
— Я бы не стала утверждать с полной уверенностью, что к Лео полностью вернулись и физическое, и психологическое здоровье. Потрясение было слишком велико. Он все еще нуждается в участии. Оливия, вы ведь присмотрите за Лео, если нам придется уехать?
Подобного поворота событий я точно не ожидала. Такой вопрос мне задали, потому что прилетела посреди ночи к Фелтону? Наверное, не стоило… Могла бы и просто позвонить шефу, наверняка на звонок хоть кто-то бы, да ответил. А тут явно у родных и друзей моего начальника сложилось, впечатление, будто я уж очень сильно заинтересована в благополучии Леонарда Фелтона.
Что я заинтересована в самом Леонарде Фелтоне.
И… ну, не то чтобы я могла решительно заявить, будто мой нынешний шеф — последний мужчина на земле, с которым бы я хотела закрутить интрижку. Фелтон вызывал во мне интерес и симпатию, отрицать это я бы не стала, однако не настолько сильный, чтобы форсировать события. К тому же служебный роман не лучший способ укрепиться на служебной лестнице и подняться по ней вверх. Ну, по крайней мере, с моей точки зрения.
— Ну, насколько это возможно, ми… Ребекка, — пробормотала я, ощущая себя донельзя глупо.
Он начальник, я подчиненная. Каким образом я должна присматривать за собственным начальником? У меня полномочий таких нет.
— Но разве я могу указывать детективу Фелтону, что делать? — попыталась я намекнуть этой честной компании, что свалить на мои заботу о взрослом самодостаточном мужчине, который мне никто, — не самое лучшее решение.
Намек наверняка уловили, но решили проигнорировать. Этой компании невероятно сильно хотелось выдернуть из Кроули беременную Вайолет, и тут я их, в принципе, поддерживала. Нечего девушке в ее положении делать в нашей глуши. Пусть молодая миссис Фелтон и казалась возмутительно здоровой, не стоило рисковать.
Но ценой освобождения Вайолет от должности сторожа брата ее, была уже моя свобода.
— Просто вам стоит время от времени напоминать Лео, что стоит заботиться о себе, — с нежной, на мой вкус чересчур ласковой улыбкой пояснила миссис Ребекка Стоцци.
Валентин Фелтон улыбался столь же умильно как и его тетушка, а вот Лестер как будто выжидал, давая возможность ситуации развиться без его вмешательства.
— Лео с вами считается, — тут же подхватил Валентин Фелтон. — Можно даже сказать, уважает!
Именно что «можно сказать»!
— Что-то не заметила, — проворчала я, прикидывая, как бы сбежать из Дома-на-Утесе так, чтобы не обидеть всех присутствующих. Они, наверное, очень хорошие люди, однако не очень хочется инструментом, пусть даже в руках хороших людей.
В итоге я буквально сбежала к себе, решив доспать хотя бы оставшуюся пару часов. Правда, вырваться из дома Фелтона мне удалось только после того, как Ребекка Стоцци меня осмотрела. Слова шефа о том, что я свалилась в обморок, как оказалось, без внимания не оставили.
Целительница провела диагностику, причем достаточно обстоятельно, а после я получила несколько рецептов на общеукрепляющие и успокоительные средства, причем мне до дрожи ласково сказали, что очень расстроятся, если я в ближайшее время не начну выполнять выданные указания.
Даже и сомневаться не приходилось, что миссис Стоцци сумеет проверить, как поступят с ее рецептами. А ведь на первый взгляд такая милая, мягкая женщина… Дин Лестер между делом упомянул, что миссис Стоцци руководит огромным столичным госпиталем, причем не первый год. И не приходилось сомневаться, что в нежных ручках Ребекки Стоцци достаточно сил для управления таким учреждением. Просто утонченная леди не считала нужным сообщать о данной пикантной детали посторонних.
Утром я чувствовала себя совершенно разбитой, несчастной, да еще и выписанные рецепты в кармане куртки как будто жгли грудь.
Переступив порог участка, я первым делом кинулась к кофейному аппарату. Черная жижа в нем не слишком вдохновляла, но особого выбора не было, а взбодриться требовалось прямо сейчас. Или же следовало закупиться волшебными пилюлями, которые прописала мне целительница. Вдруг после такого допинга откроется второе дыхание?
По привычке я пришла первой. И очень удивилась, когда через пару минут появился и Леонард Фелтон. Бледный как смерть, но с видом решительным и грозным. Вот только двигался при всем при этом куда осторожней обычного, значит, вылечить до конца Ребекка Стоцци не смогла.
Сперва я онемела от изумления пополам с возмущением.
— Сэр, прошу прощения, а вас точно ранили в живот? — уточнила я, недовольно скривившись.
Фелтон нахмурился и заподозрил неладное.
— Мэллоун, ваш тон мне кажется подозрительным и совершенно не нравится, — произнес он и подозрительно сощурился, ожидая, что же я скажу дальше.
И я решила не разочаровывать шефа, тем более, вроде как его родственники старательно сваливали на меня обязанность по заботе о блудном сыне и брате.
— А мне не нравится, что вы, толком не оправившись от ранения, появились на службе! — выпалила я, а после добавила на всякий случай: — Сэр.
Мужчина глядел на меня более чем озадаченно, только разглядывал меня все пристальней и пристальней, как будто на моем лице проступили какие-то удивительные узоры.
— Попытки изображать вежливость после таких заявлений меня умиляют, — прокомментировал мужчина, тяжело вздохнув. — Между прочем, у вас нет права указывать мне что и как делать.
Ну, у меня-то, предположим, нет.
— А как насчет вашего брата? Или сестры? Или кузена? — поинтересовалась я с невинным видом. — Как они отнеслись к тому, что вы отправились на работу сегодня?
На один-единственный миг Фелтон отвел глаза, но и этого хватило, чтоб понять: он просто сбежал с утра пораньше, не сообщив об этом родственникам. Но скоро они проснутся, узнают о выходке раненого и непременно явятся выяснять с ним отношения.
— Очень плохо отнеслись, — донеслось со стороны входа.
Уже явились.
Резко развернувшись, я лицезрела Дина Лестера собственной сиятельной персоной. Покосившись на Фелтона с изумлением осознала, что тот как-то съежился и втянул голову в плечи с донельзя виноватым видом. Властный и твердый как гранит мужчина явно стыдился и мечтал сбежать подальше от кузена.
