Быть может, убийца вообще… один из нас? Вдруг все это время убивал кто-то из полицейских?
Мысль показалась… гадкой. И к тому же пугающей.
Участок уже давно казался не просто местом работы, а оплотом спокойствия и порядка, вот только Фелтон за время нашего общения приучил меня задумываться… и сомневаться. Даже в том, что прежде казалось привычным, надежным и безопасным. И за одно только это начальника хотелось придушить.
Правда, у Данна точно не дрожат руки. Кстати, и у Карлы Саттон — тоже. Можно ли их из-за этого сразу признать невиновными? А вот черт его знает!
Так скоро я стану настоящим параноиком.
— А я вам говорю, что кто-то бродил той ночью у нас под окнами! — распалившись орала на Хоупа старая миссис Лоуренс, грозно потрясая клюкой.
Верн отъехал подальше от стола, чтобы не схлопотать по физиономии палкой: миссис Лоуренс, дама весьма почтенного возраста, отличалась тяжелым характером и тяжелой рукой, с нее сталось бы и врезать.
— Вы же говорили, что были без очков! — почти жалобно воскликнул сослуживец.
— Так ведь не без мозгов! Я точно видела темный силуэт, который мелькал перед окнами! У нас на улице живут приличные люди! Они не стали бы посреди ночи шляться! — завопила миссис Лоуренс так громко, что в участке тут же смолкли все и настороженно уставились на старуху.
Я не удержалась от того, чтобы вмешаться в чужой допрос.
— Миссис Лоуренс, скажите, а когда под вашими окнами ходили? — решила я уточнить дату.
Женщина тут же улыбнулась и даже перестала потрясать клюкой.
— Так точно в то время, когда убили вторую бедняжку.
Зацепка или нет?
Даже если зацепка, то беда в том, что без очков старуха практически слепа, видит только смутные очертания предметов.
Глава 15
На меня старая Агата Лоуренс глядела на порядок ласковей, чем на Хоупа, так что тот предпочел побыстрей смыться куда подальше от свидетельницы, для порядка пофыркав возмущенно в мою сторону, мол «какого дьявола лезешь в чужой допрос?!».
— Мэм, вы уверены? Все-таки у вас проблемы со зрением, — все-таки решилась произнести я, хотя и с подозрением косилась на клюку.
А еще, вполне возможно, что проблемы и у старой леди с памятью. Сколько миссис Лоуренс уже стукнуло? То ли под девяносто, то ли за девяносто… Так точно и не вспомнить. По крайней мере, кто-то то ли в шутку, то ли всерьез поговаривал, будто Агата Лоуренс старше самого городка Кроули.
Старуха раздраженно и устало закатила глаза. Учитывая, что на ней были очки с толстыми линзами, зрелище вышло невероятно комичным, как будто пожилая дама была мультипликационным персонажем. Однако даже несмотря на явно не понравившийся вопрос ко мне миссис Лоуренс отнеслась не в пример лучше, чем к моему коллеге Хоупу, так что ее старая трость так и осталась стоять рядом со стулом престарелой леди. К моему великому облегчению, стоит сказать.
— Ливви, милая, я, конечно, стала подслеповата, что для моего возраста и неудивительно, но еще не успела не выжить из ума. К тому же, если бы я теряла всякую способность ориентироваться без этих окуляров, — тут свидетельница ткнула в свои очки пальцем, — то не дожила бы до своих лет. Уж понять, что вижу человека, я точно способна и без них. Как и способна увидеть поутру потоптанные клумбы точно там, где до того ночью видела человека.
Звучало вполне логично, оснований не верить миссис Лоуренс вроде бы не было. Не было похоже, будто ее сознание спутано или она путается в показаниях.
И если все действительно случилось именно так, как говорила старушка, выходит, если бы порыли чуть усерднее — все мы! — сейчас бы имелись отпечатки ног убийцы. Конечно, не то что отпечатки рук или магическая подпись, но и это уже был бы прорыв!
— Миссис Лоуренс, а клумбу вы уже поправили? — со слабой надеждой спросила я.
Пожилая леди с очевидным расстройством покачала головою в ответ.
— К сожалению, Ливви, я тогда не подумала, что это нечто более серьезное, чем выходка подвыпившего соседа, и постаралась как можно быстрей привести все в порядок. Если бы я хотя бы подозревала…
Женщина, казалось, была искренне расстроена тем, что невольно уничтожила важные улики. Агата Лоуренс по уверениям всех, кто ее хоть сколько знал, отличалась ярко выраженной гражданской полицией и готова была помочь стражам порядка.
— А что вы можете рассказать про тот силуэт? — все еще не желала сдаваться просто так я.
Господи, пожалуйста, пусть хотя бы одна зацепка! Хотя бы самая маленькая! И то сгодится!
Старушка потерла переносицу. Очки смешно проехались вверх-вниз и замерли буквально на самом кончике длинного и чуть крючковатого носа.
— Ну, это совершенно точно был мужчина, — с полной уверенностью в своих словах заявила женщина. — Плечи были достаточно широкими, хотя он как будто сутулился. Не толстый. Не слишком высокий. Где-то пять футов девять дюймов, как мне показалось. Я ориентировалась по оконной раме. Ну и размер обуви то ли одиннадцатый, то ли двенадцатый, никак не меньше. Точно не женская ножка.
Окружающие слушали, буквально разинув рот. Наверное, никто не ожидал таких четких примет от полуслепой старухи, как и таких здравых рассуждений. Да и, подозреваю, сослуживцы не понимали, как я додумалась потянуть именно за эту ниточку.
А в моей душе поднималось торжество. Потому что именно мне удалось хотя бы на малую толику продвинуться в расследовании! Все готовы были отмахнуться от пожилой женщины, а именно я, Оливия Мэллоун, додумалась как следует поговорить с ней.
И Леонард Фелтон, как раз вышедший из кабинета начальника участка, одобрительно кивал и — вот уж точно небывальщина — тепло мне улыбался. Именно мне. И от этого за спиной будто крылья выросли. Одобрение шефа для меня было чертовски приятным и важным. Очень важным.
— Миссис Лоуренс, думаю, следует запротоколировать ваши показания. Они будут очень полезны для расследования.
Старушка приосанилась и благосклонно кивнула, соглашаясь потратить в участке еще какое-то количество времени.
Через полчаса, за которые я вымоталась, кажется, на порядок больше, чем пожилая свидетельница, которая сперва дотошно прочитала каждую бумагу, которую ей предстояло подписать, а после начала задавать вопросы едва ли не по каждой запятой. К концу возни с документами, триумфатором я себя уже не чувствовала. Скорее, было ощущение, что я лимон, который сперва выжали, а после еще и через мясорубку пропустили.
— Вы нам очень помогли, миссис Лоуренс, — вымученно улыбнулась я и попыталась по привычке пожать женщине руку, однако старушка, возмущенно поджав губы, отшатнулась. Она была из того времени, когда женщин рукопожатием не приветствовали и не благодарили.
— Я всего лишь выполняла свой долг перед этими девочками, — приосанилась Агата Лоуренс и вздернула подбородок. — И желаю не благодарности, а того, чтобы вы тоже свой долг исполнили.
