Если только они вообще сегодня работали. Могли и нет… Но упоминать об этом я не стала, посчитав, что тогда Фелтон может закусить удила и кинуться ловить стрелка. Раненый.
Начальник Стаффорд, похоже, поняла мое намерение отвлечь мужчину и заявила, что именно так и следует поступить. Аристократ, разумеется, понял, что стал жертвой женского заговора, однако воспитание не позволило ему устроить скандал.
— Хорошо, мэм, мы сейчас же этим займемся, — решительно заявила я и начала ненавязчиво подталкивать Фелтона в сторону клетушки, где располагался наш «командный центр» с мониторами и прочими техническими приблудами.
Шеф грозно сверкал глазами в мою сторону и, похоже, страстно мечтал придушить меня собственными руками, но из последних сил сдерживался.
Уже когда мы остались наедине, Фелтон принялся орать на меня, но шепотом.
— Вы выставляете меня трусом перед коллегами!
Кажется, на меня действительно чертовски сильно злились.
— Ничего, скажем, что это я струсила и не захотела оставаться одна. А вы как настоящий мужчина решили не оставлять бедную испуганную девушку наедине с ее страхами, — попыталась я хоть как-то урезонить разошедшегося мужчину. Кажется, я сумела разозлить его не меньше, чем не так давно его разозлили наши коллеги.
— Вздорная… — прошипел Фелтон, однако предложение не закончил, пусть на язык и просилось нечто колкое, а то и грубое.
— Вздорная, — не стала спорить я. — Но сейчас нам действительно следует как можно быстрей посмотреть записи с камер. Две на парковке, одна у входа, одна у служебного входа. Как поделим?
Тетя Дженнифер любила повторять, что мужчины управляемы, однако обычно намекала на женственность и сексуальность как рычаги воздействия. Управлять Леонардом Фелтоном приходилось иначе — апеллируя к работе и служебным обязанностям. Стоило только поставить перед ним конкретную цель, как он мгновенно словно забыл о злости и занялся делами.
Правда, время от времени все равно раздраженно сверкал глазами в мою сторону. Шеф взял на себя камеры с парковки, я взяла оба входа. И именно на моих записях подозрительный силуэт мелькнул прежде, чем на записях, которые отсматривал Фелтон.
— Взгляни! — окликнула я шефа, снова забывая о субординации.
Худощавая фигура приблизилась вплотную к участку и, скользя в тени, начала его обходить. Точно мужчина.
Фелтон и не подумал отчитывать меня за неподобающее обращение, только отпихнул вместе со стулом чуть в сторону, чтобы удобней было смотреть на экран.
— Мужчина. Навскидку футов шесть, может, чуть меньше, — пробормотал шеф, вцепившись в мою руку. Вырываться я и не подумала. — Худощавый, чуть сутулый. Интересно, наш ли это убийца? Или же просто кто-то невзлюбил тебя или меня…
Мы досмотрели запись до того момента, как неизвестный добрался до парковки и перешли к другим мониторам.
— Движется как будто немного скованно. Моя тетя выглядела так же, когда потянула спину, — подметила я.
— Действительно, есть что-то похожее, — побормотал начальник, чуть подавшись вперед, чтобы лучше рассмотреть силуэт. Он был едва различим, но при должной внимательности разглядеть очертания фигуры можно было.
— Руки не дрожат, — констатировал Фелтон, когда дошли до момента первого выстрела.
А меня куда больше привлекли мы сами: то, как среагировал шеф, который настолько вовремя повалил меня на землю… И практически прикрыл собой! Что же, вряд ли он добивался этого, но стал для меня персональным героем.
И ореол спасителя сделал Леонарда Фелтона просто невероятно привлекательным. Сейчас он впечатлял меня куда больше, чем даже его идеальный красавчик-кузен.
— Кажется, нет, — согласилась я. — Значит, это другой человек? Не тот, что убивал девушек?
Мы еще кому-то успели насолить? Наверное, даже не удивлюсь, если так оно и есть.
Мужчина пожал плечами, похоже, он сам не до конца не был уверен, покушался на нас серийный убийца Кроули или кто-то еще. Если верить словам коронера — а не верить им причин не имелось — у того, кто лишил жизни трех несчастных девочек, сильно дрожали руки. А тот, кто стрелял в нас промазал, но не так чтобы катастрофически. Скорее, просто повезло, что пули прошли мимо.
Каждую запись мы просмотрели раз по пять и вычислили примерную траекторию движения нападавшего. После того, как он выстрелил в нас, неизвестный с парковки выскользнул на главную улицу и скрылся в подворотне. Причем именно той, что была проходной.
— Местный! — одновременно выдохнули мы с шефом.
Нападавший точно знал, куда идти, и ни на секунду не заколебался. Значит, стрелком был житель Кроули.
Мы с Фелтоном повернулись друг к другу, чтобы разделить на двоих момент торжества… И замерли, разглядывая друг друга уж слишком пристально и заинтересованно. Я шестым чувством ощущала, что сейчас что-то будет. Смертельная опасность, азарт охоты и, что уж скрывать, взаимный интерес стали отличным катализатором. А уж то, что участок фактически опустел…
Фелтон подался вперед, явно собираясь меня поцеловать, но замер на полпути, словно не решаясь. Тогда я резко выдохнула и потянулась к нему сама. Никогда не думала, каково это — целовать Леонарда Фелтона, внука лорда. Мне еще несколько дней назад в голову не приходило, что я стану это делать, но мы действительно целовались и, черт подери, мне нравилось.
Его сухие, жесткие и такие требовательные губы были точно тем, чего я желала, даже не осознавая того. Когда мы отскочили друг от друга загнанно дыша, Фелтон снова поглядел мне прямо в глаза с каким-то диким выражением и спросил:
— Поехали ко мне?
Я далеко не в первый раз за свою жизнь получала такое предложение от коллег и, черт подери, каждый раз давала категорический отказ. Но сейчас взгляда не отвела и… Я хотела сказать ему «да».
— Поехали, — хрипло произнесла я, даже не веря, что у меня хватило смелости, бесшабашности, да кто его знает, чего еще. — Только Стаффорд нужно рассказать о том, что нашли на записях с камер.
Тут шеф был со мной согласен и унесся к начальнице. Фелтона не было минут пять, за которые я должна была одуматься… Но не одумалась.
Вернувшись, мужчина взял меня за руку и повлек к парковке, где стояла его машина. Парковка опустела, сослуживцы разбрелись по периметру в поисках преступника, но мне на все стало плевать. Главное, что мы с Леонардом Фелтоном сели в одну машину, а его родственники так вовремя уехали из Дома-на-Утесе.
Я знала, что, возможно, совершаю самую большую ошибку в своей жизни, но ее так сильно хотелось совершить. Быть может, тому виной лишь пережитое потрясение и возникшее чувство общности, но в тот момент я хотела провести ночь с Фелтоном сильней всего на земле.
Глава 17
Фелтон вез меня в тот самый Дом-на-утесе. В свой вызывающе дорогой дом, в котором таким как я не должно найтись место. Но упорно находилось. Как гостье, как коллеге и вот теперь как… любовнице? По дороге мы сперва молчали, только обменивались долгими взглядами, которые говорили все безо всяких слов.
