И опять-таки не врет. Да и оно явно в духе этой большой ненормальной семейке, в которой, судя по всему, имеются люди всех необходимых для спокойной жизни профессий. Не удивлюсь, если однажды выяснится, что один из Фелтонов — киллер. Что называется, ультимативный способ решения проблем. Абсолютно всех.
Однако Хиггс о самом плохом явно не думал, поэтому продолжил ратовать за законность и открытость.
— Сэр, но ведь вы поступаете в корне неверно! Если вы подозреваете, что преступник — один из наших коллег, необходимо провести расследование…
Фелтон покивал, продолжая улыбаться чересчур мило и любезно.
— И дать знать мерзавцу знать, насколько мы близко. Хотите, чтобы он саботировал расследование? Или вообще собираетесь дать ему шанс залечь на дно? — протянул начальник задумчиво. — Вы вообще на чьей стороне, Норман?
Хиггс после слов Леонарда Фелтона смутился так сильно, что едва не пошел красными пятнами. Это был чертовски нечестный прием — обращаться к кому-то по имени в такой ситуации. Как будто без предупреждения подходишь вплотную к постороннему человеку, а после еще и за плечи обнимаешь как лучшего друга.
Реакция Хиггса была вполне закономерной — шок и смущение.
Он даже не сразу смог два слова связать, настолько сильно растерялся.
— Но я на стороне закона и справедливости! — пробормотал Норман Хиггс, потупившись.
Потому что легко спорить с кем-то, когда ты детектив Хиггс, а попробуй напирать также будучи уже Норманом…
— Для пользы дела, а значит, для торжества закона и справедливости, информацию о проникновении в мой дом стоит придержать, Норман, — обманчиво мягко и вкрадчиво произнес Фелтон, а чтобы добить подчиненного, еще и в глаза ему посмотрел долго и проникновенно.
Вот же хитрый рыжий лис! Ведь нашел тот подход, который пробил оборону до чертиков правильного Хиггса.
Тот мялся, жался, но после пятнадцати минут массированной обработки внезапно для себя самого обратился веру своего начальника. Дар убеждения у шефа, как оказалось, был просто гипнотическим и противостоять ему не имелось ни малейшей возможности.
Зато к вступлению в секту имени Леонарда Фелтона приятным бонусом стала вся полнота информации. Новости обрушились на неподготовленного сослуживца как лавина и заставили бедолагу на пару минут просто выпасть из реальности.
— В смысле, тут пытаются кого-то воскресить?! — шепотом воскликнул Хиггс и затравленно покосился на дверь.
Этой информации Норман разумно давать хода уже не хотел по вполне очевидной причине: нам здесь только вторых Темных войн не хватало для полного счастья. Люди и без того нервные (оно и немудрено, впервые за столько лет в городе объявился жестокий убийца), им только повод дай кинуться на якобы подозрительного соседа с топором — воспользуются тут же.
— Все походит на то, — ответила я с тяжелым вздохом. Фелтон кивнул, подтверждая мои слова. — Теперь бы дождаться эксперта, который бы подробней рассказал про эту ерунду с жертвоприношением…
Хиггс насмешливо поглядел на меня.
— Эксперт, конечно, будет полезен… — протянул коллега задумчиво. — Но тогда уже сохранять секретность не получится. Заключение, справки — все документы будут отображаться в десятках разных перечней, да и сама личность эксперта будет говорить уже о многом. В участке узнают…
Шеф отошел в окну и, глядя куда-то вдаль произнес.
— Вот когда узнают — тогда и узнают. Но приближать этот момент не стоит. А вы, Норман, поговорите по душам с коллегами, вдруг проболтаются о чем-то интересном? Мэллоун они не особенно доверяют сейчас, а вот вы — дело другое.
Хиггс теперь казался самым несчастным и притом самым растерянным человеком на всем белом свете. Наверняка, поднявшись сегодня утром с постели, он никак не ожидал, что в итоге его подпишут на слежку за своими же.
— Если вас утешит, я практически уверен, работники нашего отдела виноваты разве что в излишней словоохотливости, — утешил подчиненного Фелтон и даже подошел, чтобы ободряюще похлопать его по плечу.
Мы с Хиггсом одновременно сделали стойку на эти слова.
— Почему? — тут же спросила я.
Как шеф вообще умудрился сделать такой вывод? У нас же вроде бы один и тот же набор фактов на руках. Или Фелтон и мне не доверяет настолько, чтобы выложить все до последней детали?
Ну а что? Говорят, постель не повод для знакомства. Быть может, она и не повод для абсолютного доверия? Наверное, что-то такое проскользнуло в моем взгляде, потому что шеф решил вспомнить о том, кем он мне доводится вне участка и ласково скользнул рукой по спине.
Хиггс всего этого непотребства, разумеется, не видел ничего, Леонард Фелтон отлично разбирался в конспирации и всем, что с ней связано.
Я в ответ зыркнула на начальника с негодованием и долей подозрения. Нечего распускать руки на работе. Да и если ему пришло в голову, что я разомлею от такой вот незапланированной ласки, то очень зря.
— Ну, есть у меня кое-какие догадки, — поморщился мужчина. — Но пока я оставлю их при себе. Не хочу влиять на ваше мышление, вдруг вы додумаетесь до чего-то самостоятельно.
Это мы с шефом уже проходили, видимо, можно было только смириться с его манерой руководить.
Когда разбор полетов с Хиггсом был благополучно окончен, мне позвонила Вайолет и поинтересовалась в том числе и тем, когда ее дорогой старший братец в последний раз менял повязку. Я тут же переадресовала вопрос начальнику и, судя по тому, как он смутился, с этим вопросом точно был непорядок. Скорее всего, он кое-как перевязал себя утром после душа…
Под моим выразительным взглядом начальник обреченно вздохнул и пошел за аптечкой. Хорошо, когда между людьми царит настолько тотальное взаимопоние.
— Оливия, прошу вас, — тем временем продолжала говорить Вайолет Фелтон. — Не позволяйте моему брату угробить себя. В этом деле он исключительно талантлив. Кто-то должен заставлять его заботиться о себе.
И явно по мнению рыжеволосой аристократки этим «кто-то» всенепременно должна быть я. Впрочем, вряд ли найдутся еще самоубийцы помимо меня, желающие указывать шефу что, когда и как делать.
В общем, я пообещала Вайолет, что буду заботиться о ее брате как только могу. Девушка возрадовалась и начала расспрашивать, как у нас дела в целом, и из ее слов стало совершенно точно ясно, что про стрельбу Леонард сестре не рассказал.
«Он сам не рассказал, вот и мне не следует», — подумала я и сообщила только, что дела у нас идут отлично, расследование продвигается и найдено множество новых улик.
От таких замечательных новостей, Хоуп, который как раз тащил мимо меня коробку из архива, чуть не навернулся на ровном месте. Хорошо еще, достаточно быстро опомнился и, выразительно скривившись, устроил за своим рабочим местом.
Вывалив кучу папок с документами, сослуживец принялся их просматривать, но без особого энтузиазма. Куда больше Верна интересовала моя беседа с сестрой шефа.
