Оказывается мой проект с клубом «юноармейцев» восприняли всерьез, а это значит, что комендантская рота должна будет подготовить показательное выступление к Дню Защитника Отече… Ээээ… здесь это еще День Советской армии. Так сказать, ударить пиаром по электорату.
Капитан Иванов очень удивился, когда получил это задание, поскольку даже не подозревал о таком природном явлении, ни в одном Уставе цирковые выступления с автоматом Калашникова не прописаны. Но узнав, чья эта идея, успокоился и решил дождаться автора и художественного руководителя проекта, то есть, меня. И лично спустить шкур… узнать в чем дело. Я как мог его успокоил, сообщив, что идей у меня на три таких выступления хватит, а при его способностях в дрессировке личного состава, мы к празднику обязательно успеем.
В целом разговор с начальником Особого отдела Каспийской флотилии сложился нормально. Конечно, экспромт до добра не доводит, но могло быть и хуже. Блефовал я отчаянно, иногда перегибая палку сверх допустимого. Но дожать меня и потрясти, как следует, товарищ Громов не смог, хотя явно подозревал в моих речах большой процент лапши и развесистой клюквы заодно.
К чему эта сложная схема с несуществующим старцем, его полномочным представителем и посредником в моем лице? На самом деле это вынужденный компромисс и мера защиты одновременно.
Мне все равно нужно было выйти из тени на прямой контакт с кем-то из военных или КГБ. Поскольку время поджимает, а мои возможности лично влиять на ситуацию в стране практически исчерпаны. Но при этом требовалось защитить себя от грубых методов извлечения знаний из моей головы. В спецслужбах работают не только сентиментальные романтики, похожие на Штирлица из кинофильма. Скорее наоборот, преобладают жесткие прагматики и циники, а добросердечные самаритяне, как в книгах Юлиана Семенова, там практически не встречаются — специфика службы не предполагает. И ради пользы дела, или же из идеологических убеждений в собственной правоте, распотрошат меня на раз с применением любых средств: химических или физических.
Поэтому пришлось создать искусственно ситуацию, когда секретных знаний у очевидно меня нет, я — только посредник, а прессовать не только бессмысленно, но и опасно — оборвется единственная нить к загадочному старцу.
Конечно, долго моя легенда не протянет — пару месяцев максимум. Все же Громов — очень умный и грамотный специалист, и обязательно придет к правильным выводам. Но к тому времени я, надеюсь, что мы сработаемся и выйдем на новый уровень взаимопонимания, и надобность в экстремальных способах получения инфы отпадет.
Понятное дело, выход и выезд с территории части мне обрезали, посадили под «домашний арест», если так можно выразится о рядовом срочной службы, который и так не имеет никакой особой возможности покинуть расположение воинской части, кроме как незаконно. Несчастный ЕРАЗ загнали в автопарк, ключи отобрали, а меня отправили отбывать наказание в комендантскую роту. Хорошо, что не арестантом, а в качестве инструктора рукопашного боя.
Капитан Иванов представил меня «ученикам» и устроился неподалеку, чтобы не пропустить дармовое цирковое впечатление, ну и членовредительство пресечь, если понадобится.
Под мое руководство передали двенадцать человек, причем все, как на подбор старослужащие, которым такое нововведение категорически не понравилось.
Ехидные комментарии быстро закончились, сразу после того, как парочка особо наглых персонажей уткнулась носом в мокрый песок, который здесь вместо спортивных матов. При моей помощи, естественно. Быстро и аккуратно, за двадцать секунд управился. Бойцы из «комендантов» никудышные.
Любви коллектива это не прибавило, но шутки и ехидные комментарии прекратились.
Вопреки моим опасениям, оказалось, что боевая подготовка по рукопашному бою в роте все же велась, и даже работа с холодным оружием практиковалась.
В качестве основы использовали комплекс РБ с автоматом Калашникова «на 8 счетов» с простейшими приемами: укол штыком (тычок стволом) без выпада; укол штыком (тычок стволом) с выпадом; удар прикладом сбоку; удар прикладом снизу; удар затыльником приклада; удар магазином; защита подставкой автомата; отбивы автоматом; освобождение от захвата противником автомата.
В реальном бою толку от такого комплекса почти никакого, но для выступления на празднике вполне даже пойдет. Главное — показать хоть какую-то синхронность действий. На мальцов и юношей, не избалованных боевиками такое зрелище произведет неизгладимое впечатление. Здесь из фильмов о десантниках типа «Ответный ход» приемы передирают — настолько мало информации о единоборствах. Впрочем, видеосалоны уже появились и Брюс Ли с Чаком Норрисом начали свое победное шествие в массы.
Самое удивительное, что и приемы рукопашного боя с ножом тоже учили, но это чисто личная инициатива капитана Иванова. Он мне даже учебники продемонстрировал, один — 1945 года выпуска, для бойцов войск НКВД, другой — «Учебное пособие сержанта ВДВ» от 1980 года с комплексом ножевого боя «на 26 счетов». Довольно толковый набор приемов, особенно из послевоенного пособия.
Но 26 упражнений — это запредельно много для показательных выступлений, за пару недель добиться синхронности выполнения нереально, да и плохо видно упражнения с ножом на таких мероприятиях — слишком далеко для зрителей.
Оценив мастерство подопечных, пришел к выводу, что кроме стандартного комплекса с АК на восемь счетов они ничего толкового за оставшееся время не родят. Поэтому надо усердно дрессировать именно в этом направлении, а изюминкой выступления придется поработать самостоятельно.
Ничего сложного не вижу. Слеплю что-нибудь экстравагантное из тайцзи, а с автоматом или с копьем — особой разницы нет. Плюс парочку артистических номеров в духе армейского реслинга.
Хотя в душе был уверен, что дружинники и комсомольцы-спортсмены в нашей ситуации помогут, как мертвому — припарки. По хорошему, сюда надо загнать полк десантников на год и не мучиться.
Глава 7
— Сань, ты чего как зачумленный. Все время где-то пропадаешь, замотанный весь, с дикими глазами, словно ошпаренный носишься.
Леха прав на все сто процентов — оторвался я от коллектива окончательно и бесповоротно. Закончилась моя веселая и беззаботная служба не начавшись, и народ это чувствует.
— Прости, брат. Не могу всего сказать. Это такие проблемы, которыми не стоит делиться с друзьями.
— Прокурор мучает? — с сочувствием попытался раскрутить тему мой лучший друг.
— Если бы только это, — отмахнулся я, не желая грузить товарища.
— Значит, правда? Уазик сгорел не случайно. Бают, что гранату в тебя кинули.
Вот же колхоз-большая деревня! Как ни стращал особист насчет неразглашения, уже все разболтали. Но развить тему не успели, появился посыльный — явно по мою душу. Снова вызвали, на этот раз для разнообразия — в штаб тыла.
Обидно осознавать, что дальше я отдаляюсь от своих друзей-сослуживцев. Сказывается разность прожитых лет, да и менталитет за тридцать лет жизни при капитализме поменялся кардинально. Это только поначалу кажется, что мы в душе — все те же романтики, с горящим комсомольским задором в глазах. Нет, время нас сильно меняет и даже иногда корежит. Постепенно, но неумолимо.
