Одди залпом осушил кружку, снова удовлетворенно рыгнул, а затем подвинул коммуникатор в оговоренное место на стойке. Дождался еле заметного кивка бармена и отправился в туалет.
Деньги — увесистая пачка кредов — дожидались в тайнике за сливным бачком. Одна из треснувших кафельных «плиток» открывалась на отпечаток пальца. Внутри всегда лежал приятно утяжеляющий руку толстенький конверт. А ведь пару лет назад Одди — идиот — всерьез опасался связываться с «Мариянетти». За Жопами-в-квадрате ходила такая специфическая слава…
Однако по здравом размышлении рейдер «Амилайта» решил, что деньги не пахнут. Напротив, создают вокруг себя приятную ауру успеха. Тем более, «Мариянетти» хотели откровенную мелочь — просто сливать им все указания Центра. Ничего больше. Никаких тебе лишних телодвижений, никакой изнурительной работы на два фронта. Одди — инфу, Жопы — деньги. И всё. При этом конспирация на уровне.
Резидент хмыкнул, убрал бабки, отлил, смыл воду и неверной походкой направился обратно в зал.
По возвращении бросил на стойку мятую купюру, кивнул бармену, который, зная привычки постоянного клиента, уже поставил перед ним стакан с синтджином. Родди опрокинул в себя пойло, подхватил комм и свободной рукой пригладил сальные волосы. Пора домой. Отдыхать. Не успели выкачать инфу — их проблемы. Он достаточно долго ссал, за это время можно было видюху с новой порностудии слить и даже подрочить на нее успеть.
— Мужик, — бармен придержал клиента за локоть, — за сохранность комма — десятку, или в следующий раз не увидишь.
Одди хотел огрызнуться, но в голове уже приятно шумело от выпитого и трепать языком было лень, к тому же десятка — это же тьфу. Поэтому он, не глядя, выдернул из кармана купюру, сунул ее в руки халдею, а сам, пошатываясь, направился к выходу.
* * *
Армандо из банды Диего Пять Ран стоял в тени и изнывал от безделья пополам с тихой злостью. Обычно охранять Сального Алкаша было делом плевым: режим дня этот чмошник особо не корректировал, жизнь не разнообразил — с утра брал пару бутылок, валил с ними на хату и не высовывался до вечера. Когда темнело — выбирался в бар. Но это уже была забота людей бонзы. Армандо нёс свою вахту днём потому, что сами они ленились следить за алкашом, вот и нанимали ребят Диего. Те соглашались охотно. А чё? День, сменяясь, сидишь возле хаты Сального — вечером десятка. Если остаешься на подхвате до утра — еще десятка сверху. Зашибись.
Однако сегодня с утра Сальный шароёбился по всему сектору. Вот нах ему рыжие понадобились? А, плевать. Зато по нынешней жаре он быстрее набрался и уже порядком поплыл. Вон еле идёт, как сопля болтается. А если еще по пути и свернет туда, где людей нет… Хм…
Раз уж это чмо переклинило на рыжих, че б ему не подогнать еще одну? У Армандо знакомая как раз недавно перекрасилась. К тому же бонзовы парни платят за то, чтобы алкаш был живым. Он живым и останется. А что ценностей лишится… ну дык. «За бабой пошел, не туда зашел». Не он первый, не он последний.
* * *
Когда вымотанный Диего, наконец, спустился в обжитый его бандочкой подвал, там собрались все, кроме Армандо. Этот где-то шлялся.
Ну и утречко. Пиздец. Встречи выжали буквально все силы, теперь хотелось упасть в прохладе и тупо заснуть.
— Слышь, Диего, — бодро отозвался со старой продавленной тахты неунывающий Маркос, — тут такая деваха тебя искала! Маленькая, узкоглазенькая, хорошенькая, и сиськи что надо.
Парень приподнялся на локте и расплылся в глумливой улыбке.
На полу возле его лежанки валялись пустые пивные банки и упаковка из-под снеков. Отлично, бля! Пока Диего скачет — жопа в мыле, этот гондон дырявый лежит, пробавляется пивком с закусками и, как водится, вообще не включает голову.
— Хорошенькая, говоришь? — ровным голосом переспросил Диего.
Алонсо и Пио, резавшиеся в карты, отвлеклись от игры и тревожно переглянулись. Но Маркос не был бы идиотом, если бы заметил то, что они уже поняли. Поэтому он причмокнул губами и сказал:
— Ага! Я ей даже предложил со мной подождать, — и добавил с сожалением: — Не стала. Посмеялась только, твой контакт взяла и обещала попозже зайти.
— Значит, контакт взяла… — протянул Пять Ран, неспешно направляясь к тахте.
Маркос, кажется, начал что-то соображать, испуганно вскинулся, но в следующую секунду вожак уже схватил его за грудки, вздернул с лежанки и со всей дури двинул о стену.
Все непростые расклады этого дня — от отчаяния, испытанного в «Пяти звездах», до разговора с Эйнаром и внезапной вербовки так и не представившейся азиаткой — разом ударили по нервам. Казалось, даже прохожие на улице должны были услышать треск, с которым у Диего упала планка.
— Контакт взяла?! — рычал он, уже не замечая вскочивших со своих мест парней и вошедшего Армандо. — Сиськи увидел, и опять мозги улетели? А что у этих сисек три мордоворота на подхвате, не заметил?! А в какой блудняк прошлый раз всех втянул, забыл уже?! Еще, блядь, один косяк — я тебя лично на ливер продам, уебок!!!
С этими словами Пять Ран швырнул Маркоса на пол, двинул ногой по ребрам, добавил еще несколько раз, уже не глядя, куда бьет, и остановился только, когда тот заорал, схватившись за простреленную ногу.
Надрывный вопль отрезвил и слегка успокоил Диего. Вожак маленькой банды, наконец, пришел в себя и зло усмехнулся, обводя взглядом остальных парней. На полу, боясь снова огрести, тихонько подвывал Маркос.
— Теперь я, блядь, понимаю, как меня эта «деваха» нашла, — с трудом переводя дыхание, сказал Пять Ран, после чего отошел от Маркоса и плюхнулся в протертое офисное кресло.
В горле совсем пересохло. Диего вытащил из ниши в стене банку пива, вскрыл, сделал глоток и едва не подавился. Ну и дерьмо! «Вот так вот и привыкают к хорошей жизни», — подумал он, но отпил-таки еще.
— Диего… — Армандо подошел и помялся, словно бы опасаясь подступиться к главарю. — На два слова.
Только когда они вышли за дверь, Алонсо и Пио подхватили Маркоса и уложили обратно на тахту, затем, воткнув приятелю в зубы край одеяла, начали разбинтовывать рану. Тот глухо стонал, а парни, словно пришибленные, глядели на закрывшуюся дверь боковой комнатушки, в которой скрылись старший с Армандо.
Впрочем, отсутствовали они недолго — минут десять, а когда вышли, Диего заметно повеселел.
— Знач так, — от негромкого голоса вожака замолк даже идиот Маркос, — Качино списал наш долг. Что накопили — пропиваем вечером. С вас — девки, с меня — бухло. Армандо, сбегай, притащи этому мудиле обезболивающего. Задолбал скулить. Про девок не забудь.
Глядя на радостных парней, Диего уже хладнокровно прикидывал дальнейшие действия. Армандо отработал на удивление ровно: рыжую (теперь рыжую) Линду, на которую он словил Сального, заюзал втемную. Но даже если она о чем и догадалась, за вечер они ее раскрутят, и если что… пустых подвалов вокруг много. Главное, кроме нее и Армандо, никто о том, как обобрали Сального, не знает.
