Потом снова было затемнение.
Очнулся он на набережной. Стоял у железного парапета, жадно глотал прохладный, пахнущий водой воздух и пытался понять, что случилось. Тело сотрясала дрожь. Еще он вспотел — был сырой просто до нитки. Постепенно приходило осмысление произошедшего.
Джеллика не поняла. Не осознала опасности.
На этот раз хозяин бы не просто слегка её помял. Всё шло к гораздо более трагическому финалу. Её бы собирали по кускам по всему дому… Хорошо, что она вырвалась. Если бы этого не произошло, и если бы Дейва не ослепил свет фар…
Мистер Парсон рвано вздохнул. Он едва не убил ту, кто поддерживала в нём силы, ту, которую так берег, от которой напитывался уверенностью и чувством превосходства.
Эледа, долбаная гадина! Чуть не лишила его самого дорогого — спокойствия!
Дейв еще некоторое время стоял, сунув руки в карманы брюк и глядя на черную воду, а когда совсем успокоился, сел в машину и поехал домой. Его уже отпустило — гнев сошёл. Остался лишь мерзкий страх, точнее, его отголоски…
Дома мистер Парсон снова принял ванну, привел себя в порядок, переоделся и посмотрел в зеркало — олицетворение респектабельности. Глаза, правда, воспалённые слегка, но это пройдёт.
Когда он открыл дверь, Джеллика ринулась из темноты чулана и распласталась на полу, обхватив ноги хозяина. Горничная захлебывалась в словах и рыданиях, уверяла, что любит его, просто обожает, умоляла простить, просила дать ещё один шанс. Она даже не замечала, что ее изрезанные руки всё ещё сочатся кровью и та пачкает дорогие брюки мистера Парсона. Дейв равнодушно слушал, глядя на трясущийся затылок и плечи.
Страх медленно отступал.
— Встаньте, мисс Тарукай, — сказал хозяин, брезгливо освобождаясь. — Хватит трястись. Это раздражает.
Горничная тотчас вскочила, глядя на него глазами преданной собачонки. Она была именно такая, как надо: растрепанная, затравленная, с лицом, опухшим от слёз, дрожащими губами.
— Приведите себя в порядок и приберите в гостиной. Не заставляйте меня напоминать вам о ваших обязанностях.
— Да, мистер Парсон, конечно! Спасибо! — она с такой готовностью ринулась выполнять его приказание, что у Дейва потеплело на душе. Он очень ценил рвение и старательность.
Правда, пришлось ещё раз переодеться, но это уже была ерунда. Есть кому выстирать — сама испачкала, сама и исправит. Окончательно нервы успокоило виски со льдом.
Хозяин устроился на диване, цедил алкоголь и молчаливо наблюдал за горничной. Ту колотило от его внимания до такой степени, что руки, держащие компактный бесшумный пылесос, мелко-мелко тряслись.
— Знаете, мисс Тарукай, — сказал вдруг Дейв, словно бы невзначай, — а ведь вы неблагодарная маленькая дрянь.
Спина девушки окаменела, голова поникла.
— Простите, сэр… — прошептала Джеллика. — Простите.
Он не видел, но чувствовал, что она снова залилась слезами.
Хорошо. Просто замечательно.
— Прощаю. Но каждый раз, когда вы молите о снисхождении, помните о моих словах, — делая очередной ленивый глоток виски, сказал мистер Парсон. — Ведь я вас очень берегу. Забочусь, как не заботился ни о ком. Вот, скажем, ваша предшественница, предыдущая обитательница столь нелюбимого вами чулана…
Горничная съёжилась на полу, стискивая пылесос. Дейв наблюдал за ней, продолжая неспешный рассказ:
— Так вот, вашей предшественнице не так повезло, как вам. Она из этого чулана не вышла.
Тонкие руки мисс Тарукай затряслись сильнее, голова склонилась ещё ниже, и Дейв увидел, как тяжёлые капли посыпались из глаз на ковёр.
— Да-да. Она провинилась. Причём не так сильно, как обычно умудряетесь провиниться вы. И я приковал её в чулане. Однако из-за стечения обстоятельств мне пришлось в тот же день уехать по служебным делам, — с искренним сожалением сказал мистер Парсон. — Увы, я не успел заглянуть домой, а когда через две недели вернулся, она уже протухла. За уборку и за выведение запаха целое состояние пришлось заплатить.
Джеллика застыла в оцепенении.
— Заметьте, мисс Тарукай, — спокойно продолжил хозяин, — с вами я себе не позволяю такой беспечности. Но вы, тем не менее, постоянно испытываете моё терпение и даёте всё новые и новые поводы для недовольства.
— Простите! Простите, мистер Парсон! — отчаянно залепетала горничная. — Простите меня! Я буду стараться! Я стану самой идеальной, такой, какой вы хотите! Я всё сделаю!
Она лопотала, а Дейв мысленно улыбался.
«Девочка моя, да ты уже само совершенство».
— Надеюсь, мисс Тарукай. Моё терпение не безгранично.
— Я всё сделаю, мистер Парсон!
«Конечно, сделаешь. И я даже знаю, что именно».
— Что ж, проверим правдивость этих слов, — Дейв в сладостном предвкушении встал и подошёл к стоящей на коленях жертве. — Ты ведь уверяла, что любишь меня, Джеллика. Ты не врала?
— Нет, нет, мистер Парсон! — с жаром проговорила она, пытаясь поймать его руки. — Я всё для вас сделаю, всё, что угодно!
Дейв улыбнулся и отвел от лица девушки прядь волос.
— Прекрасно, — вкрадчиво сказал он, глядя в полные надежды и страха глаза. — Тогда сейчас мы идём наверх, и ты покажешь, насколько сильна твоя любовь. Но если я только почувствую обман, поверь, эта ночь станет последней в твоей лживой жизни.
Он смотрел, каким ужасом наполняется её взгляд, и испытывал почти физическое наслаждение при одной лишь мысли о том, что вот-вот произойдет.
* * *
Нос деревянной лодки прорезал чёрную речную гладь, волны мягко расходились в стороны. Эледа Ховерс сидела на корме, опустив в поток кончики пальцев. От них тоже разбегались водяные дорожки.
Было тихо. Звуки мегаплекса сюда не долетали, словно бы огромная агломерация с оживленными магистралями, шумом и суетой, чёрными секторами и корпоративными зонами существовала в другой реальности. Здесь же остались только ветер, размеренные всплески вёсел, шум деревьев да пение птиц. Разговаривать не хотелось. Голоса природы очаровывали, умиротворяли.
Мисс Ховерс смотрела на воду и думала, что элита СБ очень расстаралась, создав себе-любимой огромный клуб-заповедник почти на две с половиной тысячи гектаров. Вход на эту территорию был закрыт всем, кто не занимал достаточной должности в службе безопасности. Всё остальное — богатство, влияние, связи — не котировалось. Даже охрану Эледе пришлось оставить на подъезде в специальном домике отдыха. Собственно, без сопровождения Герарда мисс Ховерс сюда бы тоже не пропустили — слишком незначительную должность она занимала в ведомстве.
Внутри — за трёхметровым каменным забором — оказалось просто волшебно! Рукотворный уголок условно дикой природы: луга, лес, река и ни-ко-го.
